Страница 5 из 14
Тяжело было думать о нём, как о пожилом человеке. По словам Лили, Хайден был приблизительно моего возраста, и я готовил себя к встрече с молодым человеком. С соперником. И совершено не был готов узнать, что мой соперник разменял седьмой десяток и, мало того, предположительно является отцом моей возлюбленной. Если Лили заведомо хотела вести меня в заблуждение, разве не могла она выбрать для своего бывшего любовника другое имя. Это выглядело, по крайней мере, странно, но я пообещал не делать скоропалительных выводов и во всём разобраться на месте.
В аэропорту Порт-Анджелеса я взял такси и через сорок минут был уже в Секиме. Машина остановилась напротив двухэтажного дома - типичного для среднестатистической американской семьи, стоявшего в ряду таких же домов, отличающихся друг от друга интенсивностью мигающих на фасадах рождественских огней. Было около десяти вечера. Я понимал, что для визита довольно поздно, и боялся, что, подъехав, увижу тёмные окна.
Опасения не оправдались: в окнах горел свет. Я расплатился с таксистом и почти бегом направился к входной двери. Неужели, я сейчас увижу Лили? Неужели? Сердце едва не выскочило из груди, когда мой палец опустился на кнопку звонка.
Дверь распахнулась, и я вздрогнул, оказавшись лицом к лицу с женщиной, о существовании которой узнал всего лишь несколько часов назад.
- Добрый вечер.
Она смотрела на меня с участливой заинтересованностью. Без тени тревоги. Так смотрят бывшие учительницы. И жёны полицейских. Барбара Свенсон была женой полицейского. Именно поэтому не побоялась открыть дверь в столь поздний час.
- Добрый вечер, миссис Свенсон. Меня зовут Роберт Картер. Я хотел бы увидеть Лилиан.
Всё это я выпалил на одном дыхании, страшась, что в какой-то момент не выдержу и, ввалившись в дом, начну бегать по комнатам.
- Вы хотели сказать Лили? – поправила она меня и, обернувшись, крикнула в сторону, - Лил, детка, это к тебе.
Женщина сделал шаг назад, приглашая меня в дом:
- Заходите, заходите. На улице ужасно холодно.
- Кто там, мам? - услышал я звонкий голос из глубины дома. Сердце подпрыгнуло в груди.
Не удержавшись, я сделал шаг в сторону, откуда должна была показаться Лили.
- С вами всё в прядке? – услышал я встревоженный голос миссис Свенсон.
Я не успел ответить. Обернувшись на звук шагов, я встретился лицом к лицу с одной из самых красивых девушек, когда-либо виденных мной в жизни.
Она была миниатюрна, такая же, как и её мать, с длинными светло-русыми волосами, доставшимися ей по наследству. Тонкие черты лица и белая кожа делали её похожей на причудливую ожившую куклу. Огромные яркие глаза в обрамлении тёмных пушистых ресниц смотрели с вежливой заинтересованностью.
Разочарование было почти болезненным, когда я увидел, что они голубые.
Конечно, едва завидев её, я уже знал, что это не моя Лили, но почему-то именно цвет глаз стал чертой, что отделала предвкушение от разочарования. Я устало привалился к входной двери. Не знаю, что вымотало меня больше: безумная гонка или не оправдавшиеся надежды.
- Вы кто? – нахмурившись, поинтересовалась Лили Свенсон.
- Простите. Вероятно, произошла ошибка.
- Вот как? – она насмешливо улыбнулась, сложив руки на груди.
- Да, мне нужна Лилиан Андерсон.
- Хм, не слышала о такой. А ты, мам?
- Нет, не думаю, - проговорила она, всё так же не сводя с меня внимательных глаз.
- Что здесь происходит?
Со второго этажа по широкой лестнице спускался мужчина, в котором я тотчас узнал Хайдена Свенсона.
Он постарел. Последняя фотография, вероятно, была сделана незадолго до его выхода на пенсию. Сейчас на меня смотрел полностью седой мужчина, всё ещё сохранивший военную выправку и пронизывающий взгляд полицейского. Он нахмурился так же, как и его дочь, и я отметил, что его глаза такие же голубые, как у неё.
- Это мистер Картер, - представила меня его жена. - Он разыскивает Лилиан Андерсон. Ты что-нибудь слышал о ней, дорогой?
Я не сводил глаз с хозяина дома и мог поклясться, что ни один мускул не дрогнул на его лице при звуке этого имени.
Именно это и было странным.
Он не выразил удивления, как сделали его жена и дочь. Не пожал недоуменно плечами, что тоже стало бы естественной реакцией на незнакомое имя. Он даже не задумался ни на секунду, а сразу, смотря мне прямо в глаза, ответил:
- Нет.
После этого Хайден развернулся и начал тяжело подниматься по лестнице. Ступив на очередную ступеньку, он обернулся:
- Как, вы сказали, ваше имя?
- Картер, - громко повторил я. – Роберт Картер.
Он кивнул и снова отвернулся.
- Вам оно знакомо, мистер Свенсон? – остановил я его. – Вам знакомо моё имя, не так ли?
Он замер на следующей ступеньке.
- Отец, что происходит? – Взгляд его дочери метался между нами. – Кто этот человек?
Внезапно, я увидел, как плечи Свенсона поникли, и он протянул руку, тяжело опираясь на резные деревянные перила, окрашенные тёмно-коричневой краской.
- Папа, - Лили метнулась к нему.
- Всё в порядке. Останься с матерью. - Он обернулся, внимательно смотря на дочь. – А вы, мистер Картер, идите за мной.
- Пожалуйста, - быстрый шепот Лили остановил меня, когда я почти бегом бросился к лестнице. Она в предостерегающем жесте положила руку на моё плечо. – Пожалуйста, мистер, у него больное сердце. Ему нельзя волноваться.
Я кивнул и пошёл вверх по лестнице, неотрывно смотря в спину идущему передо мной Хайдену Свенсону.
Мы расположились в комнате, служившей хозяину кабинетом. Корешки книг за застеклёнными дверцами шкафов почти полностью закрывались поставленными перед ними фотографиями. Множество из них украшали стены. Там же я увидел несколько обрамленных дипломов, заслуженных Свенсоном на службе. Расположение широкого письменного стола указывало, что хозяин, сидевший за ним спиной к окну, дока в ведении допросов: лица посетителей должны хорошо освещаться, тогда как он всегда остаётся в тени. Свенсон указал мне на глубокое мягкое кресло перед столом. Сам же неторопливо подошёл к небольшому бару, стоящему на низком столике и из початой бутылки «Чивас Ригала» налил в стаканы две хорошие порции виски.
Один он протянул мне. Взяв другой, он сел за стол и сделал большой глоток. Я последовал его примеру. Горло неожиданно обожгло, и я закашлялся.
- Ничего не прочищает мозги так, как хороший глоток доброго скотча.