Север в сердце

Дети нехотя отправились спать только после того, как отец уведомил, мол, если заглянет, и они не будут храпеть, оставит их с учительницей, и никакой экспедиции.

Мы сидели и шепотом обсуждали путь, тянули посланную Севером олу. Все было хорошо – наш путь по морю никто не вспоминал, все разговоры были только о будущем приключении.

- Я ходил и на три десятка дней, держался линии берега, но я не нашел, где он поворачивает к югу, надо больше дней. Эти земли очень большие, а значит, васары просто подвинулись, но не думаю, что они стали земледельцами, - Бран рассказывал о своих новых открытиях, что касались наших земель, и мне они были интересны.

Бран стал первым здесь, кто начал рисовать первые карты моря. У нас была карта нашего пути с южного острова, у него была карта южного берега наших земель, а Север – наше дело. Драс тоже это знал и понимал, только вот откладывал и откладывал, потому что он умнее меня, и боится за детей.

В результате паники нашего «Драса – покорителя земель», мы отправлялись целым войском. Кроме нас всех, Гора и Сиги, с нами вышли двадцать пять охотников. Пятерых он «накинул» следить непосредственно за Даром, потому что шило там такого размера, что троих взрослых мужчин он обманывал просто: «я отойду вот за то дерево», и сжимал колени. И всё, весь поселок потом искал его с факелами, и находили за три километра, не меньше. С ножом и обязательным «если бы не вы, волк был уже в моих руках».

Так что, муж мой не был истеричкой, он реально смотрел на вещи, в отличие от меня. Я проснулась утром, как всегда, раньше всех, и думала об этом. Как долго теперь мы не сможем быть вдвоем. Дома. Даже утром у нас не будет этих пары часов покоя. Жить в юртах, где набьется десять человек – мало романтики. Ну, ничего. Вернемся и все будет как прежде. Как же я ошибалась!

Глава 7

Мы вышли всем кагалом когда солнце уже растрепало утренний морозец. Каждая лошадь была навьючена, и поэтому мы планировали частично идти пешком. Шли без телег. За спиной у каждого были снегоходы, но они пригодятся только в местах наносов. Пока дорога была приятной – снег осел и был плотным, даже лошади проваливались редко. Все были возбуждены - и тут и там слышались смешки, а охотники, с начала группы громко перекрикивались с теми, что шли в конце группы.

 Первые две стоянки мы знали – туда ходят охотники, там были и мы. Дальше – не известно. И, если нам встретятся реки, и мы успеем перейти их по льду, то обратно можем и не успеть, тогда придется искать брод и переходить по воде. Но ледоход тоже никто не отменил, и он может идти несколько дней. Решили, что решать эти вопросы будем по месту их возникновения.

Все люди сильные и подготовленные, но я переживала за Оми. Вернее, не за нее лично, а за то, что Брану придется иногда сажать ее в седло – она не спортивна от слова совсем. Горожанка, которая ходит по дорогам, и иногда посещает рынок, чтобы проверить как продается ее одежда. Если раньше, когда к нам приезжала Юта, Дарью было не оторвать от нее, то теперь я увидела, что дочка перебралась на лошадь Оми, чтобы быть ближе к ней - конечно, яркая, непривычная внешность, которая кажется девочке удивительной. Моя дочь сказала мне, что она принцесса из другого мира, и ее спас дядя Бран от страшного чудовища. 

Ну да, спас. От чудовища, ага.  Ладно, ребенку, тем более девочке, нужно и к красоте привыкать, стремиться к ней. Хорошо, что она видела эти отличия и они ее интересовали. Ревности я пока не испытывала, потому что мои глаза то и дело искали Дара, так хоть эта пока сама прилипла к седлу, но, скоро, думаю, проснется во мне и ревность.

Юта, кроме стандартного набора, в который каждый мужчина включает топор и лук, несла свой меч. Она была похожа на воительницу рядом с людьми, что шли налегке. Дар успокоился, и не стал отбегать к ближайшему лесу только тогда, когда отец пообещал его привязать веревкой и отобрать нож. Дети шли чаще сами, ногами, наравне со взрослыми, чтобы показать, что они совсем не обуза, но на первом привале не дождались горячей еды. Помогли со сбором юрт и заснули. Впрочем, взрослые тоже не долго сидели возле костра.

Дорога была знакомой три дня. А дальше начались земли, где еще не ступала нога человека. Следов диких зверей было очень много, лошади по ночам были на фоксе, и фыркали, давая понять, что вокруг нас кипит жизнь, хоть мы и не видим ее за кругом света от костра. Лес был таким старым, что некоторые сосны сложно было обхватить, а ветви были только высоко вверху, и рассмотреть их было просто тяжело.

На пятый день погода поменялась и начались ветра. Ночами они утихали, но идти мы могли только днем, и идти было сложно. Мы оставляли заметки на своем пути – Юта делала зарубки, по которым, если что, можно было вернуться домой, но по мне, все сосны были одинаковы, и я привязывала кусочки синей ткани, которую взяла с собой именно для этого. Хотя, дорога была простой – мы постоянно шли на север.

Поставить юрты пришлось раньше – еще было светло, но вьюга полностью закрывала и без того тусклое солнце. Юрты поставили на расстоянии. Между ними завели лошадей и разожгли костры. Дежурить договорились по трое, но никто еще не хотел спать. Я вызвалась с Драсом в лес за дровами – хотелось побыть вдвоем хоть несколько минут.

- Ты устала, и жалеешь, что пошли в такой холод? – как только мы вошли  лес, он повернулся ко мне и обнял.

- Нет, эта вьюга быстро закончится, она – переломный момент, после которого не будет таких морозов по ночам. Лишь бы все это не стало дождем.

- Думаешь, стоит ходить далеко? Там точно такие же леса и взгорья, и мы не увидим больше ничего интересного. А летом, сразу, как закончатся работы на земле, мы можем отправить охотников хоть на какие расстояния, - он немного откашлялся, и уже не таким бравым голосом прошептал: - Знаешь, мне не нравится, когда вот так много людей, и пока я не вижу радости в таком походе.

- Мы много уже прошли, и видим, что земель много, но нужно быть уверенными. Города лучше строить хотя бы в полудне дороги между ними, чтобы они могли расти, а здесь мы ни разу еще не встретили реку. Они текут с севера на юг, Драс. Значит, надо взять немного левее – нам дорогу точно не пересечет ни одна река.

- Хорошо, завтра свернем и будем идти на запад, пока не достигнем какой-то реки, - он хотел высвободиться из моих объятий, но я прижалась ближе, и он терпеливо постоял еще минуты две молча.

- Спасибо тебе, спасибо за то, что согласился – невозможно было уже вот так сидеть на одном месте, я чуть не выла, Драс, - сразу после слов о вое недалеко завыли волки.

Драс отрубил дерево в месте слома от корня, вместе мы выдернули его и потащили к лагерю, громко хрустя ломающимися ветками – дерево было сухим. За дровами ходили по три - четыре человека, и никто не отходил из освещенного круга возле юрт. Мы предусмотрели все, и были уверены, что нас невозможно застать врасплох. Ни людям, ни животным.

Утро радовало – вьюга улеглась, но не было солнца, как и морозца. Серое небо, затянутое тучами, не расстроило нас, и мы рано выдвинулись от лагеря и повернули резко влево – нам нужна была река. Но спускаться обратно вдоль нее, даже если мы ее найдем, не планировалось, так как выйдем мы тогда не на наш поселок, а далеко за горами.

Мы шли громко – пели песни и смеялись, поднимая этим самым дух нашей экспедиции. Сига дружила с Ютой и сейчас всегда шла рядом с ней, и они непрестанно болтали, а нам с Оми просто приходилось быть ближе друг к другу, раз другой пары больше не было.

- Думаешь, там дальше мы увидим что-то кроме этого снега? – Оми сама всегда начинала разговор, и, по-моему, жалела о том своем поведении. Меня отпустило, и я относилась к ней ровно.

- Здесь долго снег – все четыре месяца, хорошо еще, что не очень холодно, -  я вспоминала наши зимы на Урале, утренние минус сорок два. Вот там точно в этих домах с дырой в крыше не выжить. Наверно, если бы были мягкие зимы, наши предки тоже не заморачивались бы со строительством.