Хороша была Танюша

Я зябко поежилась от холода, в шелке халатика мне сделалось неуютно. Длинная папироса погасла. Я спрятала серебряный мундштук в ящик стола и покинула кабинет. В нашей спальне было тепло, луна опять заглядывала в окно, наверное любовалась спящим Климом. Я улыбнулась и юркнула под жаркий бок мужа.

Глава девятнадцатая. Хрусталь - штука хрупкая.

Мы с Климом стали мужем и женой через полгода, после того как встретились однажды зимним , хмурым утром у него в кабинете. Страсти между нами бушевали такие, что наверное даже снег начинал таять стоило оказаться нам рядом. Очень часто ругались, еще чаще мирились. Мир между нами заключался горячо, страстно и пылко. Не все кровати выдерживали напора процесса проведения наших "мирных соглашений." Накал любви был такой бурный, мучительный и жгуче-огненный, что иногда мне казалось, что лучше расстаться, но к тому времени нас уже связывал общий бизнес. Поэтому вполне закономерно, что к концу мая мы решили сочетаться законными узами брака.

Помню каким потерянным выглядел Адам Петрович, когда я радостно объявила ему, что скоро съеду с его квартиры, так как выхожу замуж за Клима Сокола. Наконец-то он перестанет не спать по ночам дожидаясь меня с очередных " мирных переговоров", теперь не нужно ему вставать ни свет ни заря, что бы заварить мне мой любимый чай с бергамотом и принять рано утром заказанные накануне горячие, ванильные булочки с хрустящей корочкой. Высокий, худой, немного сутулый он стоял возле залитого бушующей, солнечной весной окна. Темная фигура с вмиг поникшими плечами четко выделялась на светлом фоне. Выражение его лица нельзя было рассмотреть, так как из-за освещения оно выглядело неясной, черной маской. На миг мне показалось, что оно исказилось гримасой боли. Но я тут же откинула нелепую мысль. Счастливая, молодая, ( а тогда я действительно чувствовала себя восемнадцатилетней Танюшкой и это пьянило не хуже самого крепкого вина) я подбежала к нему и крепко обняла. Он дернулся, но затем неловко и неуклюже положил свои большие, красивые ладони мне на плечи и крепко стиснул. Затем будто испугавшись поспешно оттолкнул.

- Танюша, я рад за тебя! Остаюсь всегда к твоим услугам! Я имею ввиду чертежи, химические опыты и прочее... Интересно наблюдать какая следующая идея посетит твою хорошенькую и умную голову!

- Адам Петрович, вы являетесь полноправным соавтором всех моих идей! - поднявшись на цыпочки я поцеловала его в хорошо выбритую, гладкую щеку. Он пах свежей хвоей и моим любимым бергамотом.

Мужчина отвернулся к окну словно пытался рассмотреть что-то важное на залитой солнцем улице.

- Да, да Танюша, я знаю, знаю... - поспешно пробормотал он.

В комнату вбежала хмурая Хлоя, если можно так сказать о выражении собачьей морды. В зубах у нее был старый, кожаный поводок, положив его возле ног хозяина собака требовательно заскулила. Черные, умные глаза сострадательно блестели.

Адам Петрович оторвался от разглядывания городского пейзажа за окном, нагнулся и подобрав поводок шагнул к двери.

- Прости, Хлоя! Совсем забыл про тебя! - проговорил он глухо.

Хлоя побежала за ним, а пробегая мимо намеренно, нарочно толкнула меня коричневым, крепким боком. Уже когда она скрылась за дверью гордо неся свое длинное тело на коротких лапках, до меня донеслись отголоски ее мыслей.

- И эта, такая же! Откуда только и взялась на нашу голову! Бедный, бедный хозяин!

Я задохнулась от собачьей неблагодарности, но долго думать и вникать над ее причинами не стала. Голова кружилась от счастья, весны и ощущения молодости. Тогда я была очень рада чувствовать себя глупенькой и наивной. К тому же бессоная ночь проведенная с Климом требовала отдыха и я вздохнув направилась к себе в комнату.

Прошло десять лет, а я хорошо, ясно помню нашу с Климом свадьбу. Сейчас когда отдала почти все распоряжения по устройству торжества и села с чашкой чая в белой, кружевной беседке возле уютно журчащего и звенящего серебряными всплесками водопада, события десятилетней давности калейдоскопом замелькали перед глазами.

Так же как и сейчас весна пела и дарила городу солнечный свет, запахи цветущей сирени и липы. Для молодой, счастливой невесты я была слишком спокойной и рассудительной. Восторженные, завистливые, восхищенные и очень редко равнодушные взоры скользили по моему лицу, по великолепному с изящной вышивкой, белому платью, по невесомой фате, которую все пытался сорвать игривый, весенний ветерок.

Гостей на свадьбу было приглашено много. Огромный зал ресторана шумел веселыми голосами, пестрел разноцветными красками вечерних нарядов дам. В ярких огнях вспыхивали блестящим пламенем драгоценности, украшения на шеях, руках и прическах, перекликаясь с искрами от воздушных пузырьков шампанского в хрустальных бокалах. Играла музыка, нежно и проникновенно пели скрипки. Атмосфера изысканного веселья кружила мою голову. Но хозяйским взглядом я не забывала следить за тем, что бы все было на высшем уровне.

Отца с сестрами и Матвеем я забрала из села как только сошел снег с земли. Глава семейства Севериных болел и кузнице не суждено было возродиться. Сейчас я рада была видеть всех их, нарядных и немного скованных среди гостей.

Грушевский с Лилей Львовной тоже были почетными гостями. А как иначе? Федор Грушевский был третьим компаньоном в нашем бизнесе. А вот приглашение на свадьбу Златы Львовны с детьми и мужем стало для меня неожиданностью, но поразмыслив я успокоилась, а почему бы и нет?

Смотрела на красавицу жену герцога Эндрианского, на невероятно, удивительно красивых близнецов-подростков и удивлялась. Как так могло случиться, что Клим такую семью потерял?

Конечно герцог Кристалл Эндрианский моему Климу значительно проигрывал в мужской красоте, росте и стати. Но в нем чувствовалась особая сила и обояние нешуточное. Они с Адамом Петровичем успели очень подружиться. Все время попадались мне на глаза увлеченные беседой. Спорили, смеялись.

В конце праздника, когда уставшие гости начали покидать ресторан, Адам Петрович тоже подошел ко мне попрощаться. Наверное специально поймав такой момент когда Клима рядом не было.

Я таким еще его не видела, плечи расправились, смокинг с атласными лацканами ладно сидел на его высокой фигуре. В глазах, серых как пасмурный рассвет веселые, хмельные чертики скачут.

- Танюша, от всей души счастья желаю! - пьяно сказал он и притянув к себе поцеловал меня в лоб, словно покойницу. - Я тебя наверное покину, ты теперь под надежным присмотром мужа будешь. А мне герцог предложил в экспедицию с ним отправиться. Танюша, это то, что мне сейчас нужно! Всю жизнь книжным червяком прожил, пора и мир посмотреть! Сколько той жизни осталось! - он лихо отрокинул в рот рюмку водки, что держал в руках и слегка покачнулся.

Я успела поймать его за черный рукав праздничного, нового смокинга. Неожиданно серьезные, серые глаза оказались совсем рядом со мной. Веселых чертиков там уже и в помине не было, в них застыла такая боль и тоска, что я непроизвольно отпрянула.

Адам Петрович грустно усмехнулся и потер седые виски длинными, красивыми пальцами.

- Ну, да... Ну, да... - пробормотал он еле слышно и быстрым, решительным шагом направился прочь от меня.

Я хотела броситься следом, но ко мне уже спешил Клим, а затем подошли очередные, покидающие праздник гости.

Через неделю я узнала, что Адам Петрович покинул столицу вместе с верной Хлоей.

Вначале, в течении первых пяти лет он писал мне очень часто. В письмах делился впечатлениями и мыслями. Новые и новые экспедиции звали его и он колесил по всему земному шару. Затем письма стали приходить все реже, а я в повседневных заботах не сразу это и заметила. В ту пору я полностью посвятила себя зарабатыванию больших денег. Открывала новые заводы и фабрики, строила свой огромный дом-замок за городом,воспитывала сестер, любила Клима. В этой кипучей суете мне было некогда отвечать на письма Адама Петровича и он постепенно перестал мне писать. Вот уже пять лет я не получала от него весточки. Да, что там! Я даже не знала здоров ли он и в каком уголке мира сейчас находится.