Хороша была Танюша

Наспех оделся и помчался к Грушевским, уверенный в том, что их горничная и Удачливая Вдова, один и тот же человек. По дороге несколько раз чуть не столкнулся с конными экипажами извозчиков, погнул обод колеса своего автомобиля влетев на скорости в яму, которую со вчерашнего дня оставили дорожные рабочие. Злость и ярость настолько застилали мне глаза, что я даже не заметил красной, предупредительной ленты.

Когда подъехал на чихающем и хромом на одно колесо автомобиле к дому Грушевских, то уже немного остыл. А кода отпихнув ногой наглого, серого кота входил в двери гостинной, то уже полностью себя контролировал.

Семейство Грушевских принадлежит к бодрым жаворонкам. На дворе утро раннее, а они уже позавтракать успели. Довольный Федя читал свежую газету, а Лили в гостинной на мое счастье не было.

Мой друг взглянул на меня поверх газетного листа зеленым, прищуренным глазом.

- Клим?! Какими судьбами в такую рань в наших краях? Ты же просыпаешься в лучшем случае к десяти часам, после всех своих ночных приключений. Может случилось, что на заводе? - встревоженно воскликнул он своим рыкающим басом и закашлялся хлебнув слишком много из белой, фарфоровой чашечки которая в его ручищах смотрелась игрушкой из детского сервиза.

Я подошел к нему и похлопал по могучей спине. Кашлять Федя перестал но смотрел на меня подозрительно и недоверчиво.

- Расслабся дружище, у нас на заводе полный ажур! Порядок, придраться не к чему! У меня только в голове кавардак! - я с силой постучал согнутыми пальцами себе по лбу и устало опустился в кресло стоящее рядом.

Грушевский молча отложил в сторону газету и вопросительно поднял темно-золотистые брови.

- М-м-мм?

Я вздохнул не зная с чего начать, а затем решил не ходить вокруг да около.

- Федя, а ваша горничная Таня, где сейчас?

Друг фыркнул весело, пригладил сильными пальцами с тяжелым, массивным перстнем и золотым ободком венчального кольца свои рыжие, густые волосы.

- Ты правда думаешь, что я слежу за горничными и их перемещением в природе? Таня, Маня, Рая..., да я их не даже не запоминаю! И вообще-то в отличие от тебя, я человек женатый. У меня Лиля горничными ведает!

- Лиля, значит ведает? А где сейчас Лилию Львовну найти можно? У меня к ней разговор по поводу ведения хозяйства и найма горничных имеется, совет ее нужен....

Федя закашлялся, кофе из маленькой но видимо бездонной чашечки опять ему поперек горла стал. Он натужно покраснел и вытирая выступившие от кашля слезы махнул наверх.

- Там она, у себя в кабинете счета просматривает. Конец месяца все же...

Под его хриплый бубнящий голос, я решительно стал подниматься по широкой лестнице. У дверей кабинета немного помедлил,замешкался. Не любил я лишний раз с бывшей своячницей сталкиваться. Времени уже порядочно прошло, а простить ей то, как она быстро и лихо наш развод с женой устроила, а затем увезла детей и Злату в столицу, от меня подальше, не мог.

Да и сама Лиля меня не очень жаловала, будь ее воля то вычеркнула бы прочь из памяти, такого никчемного человека, как Клим Сокол. Но нам не дано управлять ни своими судьбами, ни судьбами других людей. Кто же мог предположить, что мы с Федором Грушевским не только компаньонами станем, но еще и лучшими друзьями? Вот и приходится терпеть меня,молча сносить, бывшей своячнице.

С этими мыслями толкнул решительно, без стука дверь Лилиного кабинета.

Лилия Львовна за столом сидела и на счетах быстро и громко костяшки передвигала. На скрип двери оторвалась от своего дела и на мня поверх круглых стеклышков очков взглянула. Надо же! Открытие какое! Лиля оказывается очки носит! Впрочем даже эти смешные стеклышки не смогли испортить красоту этой женщины.

- Клим?! З-з-зачем пожаловал!? - сколько удивления в ее голосе, сколько холода.

- И тебе, доброго здравия, Лилия Львовна! - я усмехнулся и бесцеремонно, вольно уселся в мягкое, зеленое кресло напротив стола.

Мы некоторое время молча смотрели друг на друга. Наконец-то Лиля сердито из-за стола встала. А я вздрогнул когда на стене за ее спиной портрет в белой, золоченной раме увидел. Тоже с кресла поднялся, к портрету подошел поближе, Злату и ее окружение рассматривая.

Ревность, злость, застарелая обида и сожаление о потерянной семье стиснули мне горло, перехватили дыхание. Непроизвольно зубами скрипнул. Рукой к холсту на котором художник талантливо изобразил дружное семейство, невольно потянулся. А художник наверное гений... Почти физически ощутил я и любовь и нежность и страсть, которую буквально излучали моя бывшая жена и герцог этот, будь он неладен! Близнецы мои Ксюша и Ильюша,совсем взрослые стоят. Красивые! Давно я их не видел...

Изображение на портрете вдруг расплываться начало. В ушах звон появился, а в сердце словно заноза вонзилась.

- Клим! На вот воды попей! - испуганный голос Лили звучал рядом, губы настойчиво холодил край хрустального стакана.

Я послушно воды ледяной хлебнул. К себе прислушался и вздохнул с облегчением. Полегчало вроде бы! Встретился взглядом с тревожными, черными очами, что так на глаза моей бывшей жены похожи.

Лиля смотрела на меня участливо, жалеючи. Словно мать на дитя неразумное.

- Отпустить тебе прошлое пора, Клим! Давно все быльем поросло... Мне не так давно самой глаза помогли открыть... Злата счастлива, разве не видишь? А ты, все девок меняешь, потому как от новой любви сердце крепко-накрепко закрыл. Сам несчастлив и других вокруг себя несчастливыми делаешь! Вот горничную Танюшку, соблазнил, а она такая девушка хорошая и умная была!

- Была?! - страх ледяной волной прошелся по мне.

Наверное я вновь побледнел, потому как Лиля торопливо мне ответила.

- Да... Была... После твоего визита ночного к ней, ушла из нашего дома.

- А куда?! Куда она ушла?! Лиля ты знаешь где она теперь?!

Женщина пожала плечами, черные соболиные брови озадаченно дрогнули, а глаза еще больше стали на белом мраморе лица.

- Не знаю куда она направилась. Наверное горничной в услужение поступила в какой нибудь богатый дом. Я ей рекомендации хорошие дала. Девушка она честная, разумная.

- Да, да... Разумная! О-о-о-чч-чень разумная! - соглашаясь с Лилей, бормотал я открывая дверь.

- Клим, а ты чего приходил? - уже на выходе поймал меня вопрос хозяйки дома.

Я обернулся и заставил себя улыбнуться.

- Да, так! Просто так... Спасибо тебе, Лиля!

Дверь за мной захлопнулась. Лиля Львовна, еще что-то говорила мне вслед, но я уже быстро спускался по лестнице вниз.

Глава тринадцатая. Я "усыновляю" престарелого чудака и разговорчивую таксу.

Зима летела в город на крыльях ледяных, осенних ветров. С каждым днем они становились все холодней и злее. Листья уже почти облетели с деревьев, их золото превратилось грязно-охристые клочья которые шуршали под колесами моего автомобиля. В салоне было зябко, печки еще не придумали и мне приходилось одевать большие, теплые валенки поверх изящных, лакированных туфелек и кутаться в шерстяной, клетчатый плед. После того, как я стала Слышащей, носить теплую норковую шубку мне казалось кощунством. Короткий, шелковый мех заставлял теперь вздрагивать каждый раз когда я прикасалась к нему. Было такое ощущение, что я одела на себя вещь сшитую из убиенных, разумных существ. Помучавшись, я решила, что в автомобиле меня все равно не видно, а по приезде в город мне нужны считанные секунды чтобы избавиться от старомодных, теплых вещей. Я изящно опускала ноги в тонких чулках и щегольских туфельках на холодный камень мостовой. Из автомобиля старалась выбираться по всем правилам хорошего тона. Томно куталась в кашемировое, светлое пальто и направлялась обедать в уютный, небольшой ресторанчик под названием "Амаз". Название довольно странное для заведения в котором всего лишь кормили людей. Но там готовили изумительный рыбный суп и пекли очень вкусный пирог с грушами. Сидя за столом с белоснежной, туго накрахмаленной скатертью под раскидистой пальмой в большой кадушке, я тщетно пыталась придумать чем же мне жить дальше. Путей было множество, но каждый из них имел свои недостатки.