Лабиринт. Книга 2

– Просто вызови мне такси. И постарайся задержать Алекса. Мне надо немного прийти в себя, как бы жалко это ни звучало.

Без лишних вопросов Роберт проводил её вниз, из лифта вызвал свою машину, и спустя двадцать минут Мэри уже входила в вестибюль отеля "Софитель".  Она настолько была поглощена своими мыслями, что не заметила, как прямо за её машиной остановилась другая, из которой вышел высокий темноволосый мужчина и следом за ней вошёл в тот же отель. Он держался чуть поодаль и ни на мгновение не отводил от неё взгляд, и лишь оказавшись в небольшом замкнутом пространстве лифтового лобби Мэри почувствовала его присутствие. Почувствовала, но не обернулась. Не нужно было оборачиваться, чтобы понять кто именно зашёл за ней в лифт вместе с пожилой азиатской парой и мужчиной в деловом костюме, увлечённо печатающем что-то на экране своего смартфона. В лифте Мэри всё же повернулась и уткнулась взглядом в широкую, обтянутую тонкой шерстью идеально скроенного пиджака спину Мэтта Крайтона.

Он знал, что Мэри постарается поскорее уйти. В этом смысле её поведение не было непредсказуемым. Наоборот, Мэтт очень удивился, если бы она осталась и продолжила веселиться как ни в чём не бывало. Он даже загадал: если уйдёт, значит, встреча с ним не прошла для неё бесследно. Главное, чтобы чувствовала что-то, и неважно что – он после с этим разберётся. Главное, чтобы чувствовала, повторял Мэтт про себя – равнодушия Мэри он бы не перенёс.

Её уход посреди вечера, тем более в одиночестве, доказывал, что равнодушием здесь и не пахнет. Ну, или дело в усталости из-за пресловутой разницы во времени. Во что он, честно признаться, не верил.

Не совсем правильно одним из первых покидать мероприятие, на которое приглашён в качестве почётного гостя. Чтобы сгладить бестактность, Мэтт пообещал провожавшему его до лифта ректору прислать чек на крупную сумму в качестве пожертвования во благо Университета Нового Южного Уэльса.

Арендованный "Мерседес" ждал его у выхода. Мэтт попросил шофёра развернуться и припарковаться на противоположной стороне дороги. Не отрывая взгляда от центрального входа, он сделал несколько важных звонков. И первый их них – Полу.

– Узнай, где она остановилась.

– Уже. И ты не поверишь, где именно!

– Отчего же? Сегодня я готов поверить даже в чёрта. День оказался богат на сюрпризы, и что-то подсказывает мне, что они ещё не закончились. Номер комнаты?

– Шестьдесят двадцать пять. Угловой люкс на шестом.

– Хорошая работа, Пол. Спасибо.

Следующий звонок был Найджелу Уотсу. Мэтт вспомнил, что именно Найджел возглавлял делегацию "Тринко" в переговорах с "Брэкрок групп", и очень надеялся, что тот заинтересуется возобновлением знакомства с её ведущим аналитиком. Мэтт попросил своего вице-президента найти Алекса и извиниться перед ним за его внезапный отъезд. Зная характер Найджела, тот вцепится в него мёртвой хваткой и не отпустит порядка двух часов, пока не выпытает у несчастного Стенхоупа всю информацию о последних тенденциях развития рынка сырьевых ресурсов. Таким образом, Мэтт давал Мэри выбор: провести вечер в компании Роберта или же вернуться в гостиницу. Судя по тому, что за вечер Алекс два раза счёл для себя возможным оставить свою женщину в одиночестве, для молодого Стенхоупа это обычная практика. А значит у Мэтта появляется шанс.

После разговора с Найджелом он несколько минут размышлял над мучительной дилеммой: начать читать присланный Полом файл сейчас или же оставить его на потом. Опасение упустить Мэри перевесило любопытство, и несколько томительных минут Мэтт попросту пялился на центральный вход музея, с замиранием сердца реагируя на каждого выходящего из здания. Впрочем, Мэри не заставила себя долго ждать. Она появилась в сопровождении Роберта Стенхоупа, который и посадил её в подъехавший к выходу "лимузин".

– За той машиной, пожалуйста, – приказал Мэтт шофёру и только после этого позволил себе с облегчением откинуться на спинку сидения.

Всю дорогу он смотрел на задние огни машины Мэри, не думая о том, что скажет, когда они наконец встретятся. Да, он оказался прав в том, что она постарается поскорее исчезнуть с приёма, но в остальном ни один её шаг не был предсказуем. Поразительная способность удивлять – вот на чём зиждился его интерес к этой женщине пять лет назад. Ничего не изменилось и теперь. Интерес и необъяснимое чувство своего человека – вот что притягивало и притягивает его к Мэри.

Около года назад Мэтт разоткровенничался с отцом, вернее, вызвал того на откровение, впервые после гибели матери задав прямой вопрос, почему тот больше не женился.

– Тебе же было едва за тридцать. Мог бы найти кого-нибудь.

После долго паузы и долгого взгляда, в котором Мэтт увидел непроизнесённые, но желанные каждым ребёнком слова о том, что отец не хотел приводить в их дом чужого человека, Джозеф ответил:

– Ещё при первом знакомстве с твоей матерью меня потянуло к ней как магнитом. Мне нравилось в ней всё. Нравилось быть рядом, заниматься какими-то общими делами. Или же следить за тем что и как она делает. Как спит, чистит зубы, водит машину. Переворачивает оладьи. Морщит нос, когда меняет тебе памперс. Чувство своего человека – оно никуда не уходит даже с его смертью. Хороши бы мы были, если бы своим человеком могли назвать каждую смазливую мордашку.

Не было никаких сомнений, что в машине, за которой он ехал, находился его человек.

Мэтт поймал тот момент, когда Мэри почувствовала его присутствие. Как в старом диснеевском мультике её спина вдруг стала очень прямой – он почти услышал это "бззззынь", с которым позвоночник вытянулся в струну, – голова дёрнулась вверх, а пальцы правой руки нервно сжали небольшую золотистую сумочку, которую до этого она свободно держала у бедра.

Привет ягодка, поздоровался он мысленно. Только не говори, что не догадывалась, что будет именно так.

Он зашёл в лифт следом за Мэри и сразу развернулся, поворачиваясь к ней спиной. Отчего-то вспомнился тот вечер в Чикаго, когда они впервые вместе ехали в лифте. Только тогда он стоял сзади. Интересно, смотрит ли она на него с таким же интересом, как и он, изучавший тогда невысокую изящную фигурку в узких джинсах и куртке. И в кедах. Розовых кедах. С этих кед всё и началось. Интересно, живы ли они?

Лифт останавливался два раза. Мужчина вышел на третьем этаже. Пожилая пара на пятом.

Кабина не двинулась бы, пока кто-либо из них не нажал на кнопку следующего этажа. Мэтт стоял ближе к панели, однако Мэри была первой, кто протянул к ней руку. Едва она оказалась на кнопке с цифрой шесть, как Мэтт накрыл её своей и без малейшего сопротивления подвёл к восьмёрке. Люкс Вентворт, который он занимал – самый роскошный номер отеля "Софитель", – располагался как раз на восьмом.

Глава 14

У неё была всего секунда, чтобы как-то прореагировать на это прикосновение. Возмущённо фыркнуть, одёрнуть руку, прочитать отповедь, наконец.

Ничего из этого Мэри не сделала. Не сделала, потому что все эти долгие годы мечтала о них – о Мэтте и его прикосновении. О том, как в следующее мгновение, переплетя пальцы, он подтянет их руки к своей груди, так, что ей придётся буквально впечататься в его спину и станет невозможным не поддаться искушению прижаться к ней щекой. Как неправильно это было по сути. Но как же правильно ощущалось.

Сколько ехал лифт – пять секунд, десять? Но за эти короткие секунды скрученные в канат нервы распрямились, варикозные узлы, стопорящие бегущую по венам кровь, рассосались, лёгкие наполнились кислородом, а голова очистилась от тревог и сомнений. Мэри расслабилась, пожалуй, впервые за много лет. Именно, много-много лет. Целые века в клубке сомнений и самообмана – вот во что она превратила свою жизнь, хотя, у неё почти получилось убедить себя в обратном. Хорошо, что это была всего лишь спина Мэтта – окажись она к нему лицом, обними он её, Мэри точно умерла бы от эмоциональной перегрузки. Люди вводят себя в транс посредством медитации, а ей даже позу определённую принимать не пришлось. Её личная расслабляющая асана – прикосновение к любимому человеку. Она приняла её, позволила себе несколько секунд эйфории, спокойствия и отдыха, и сама не заметила, как вторая рука обвилась вокруг талии Мэтта.