Страница 50 из 55
Браво, мать твою! Сыграно идеально.
Моя первая реакция — найти Эмму и увезти из этого гадюшника. Вторая — пригрозить адвокатами, если я ещё когда-нибудь и от кого-нибудь услышу подобный бред. Но потом я вспоминаю заплаканные лица двух девчонок и понимаю, что моя Минни по сравнению с её подругой — счастливица.
Сколько она сказала, десять лет? Десять лет Фло Райт сражается со своими родными за мою девочку. Если раньше я испытывал уважение к жене этого везучего засранца Шона, то теперь испытываю глубочайшее ею восхищение. Я буду жать руку её отцу и не пошлю её мать нахер с её предупреждениями, потому что все эти годы она была рядом с Эммой. И если Минни нашла в себе силы приехать в этот дом, то кто я такой, чтобы отказать ей в поддержке.
— Спасибо за откровенность, миссис Паттерсон. Приму ваши слова к сведению.
Вежливо и кратко. Мои юристы оценили бы.
За столом мы с Эммой сидим порознь. Я понимаю, о каком Питере шла речь, увидев рядом с ней приставучего кузена Шона. Парень всюду таскался за его отцом, что всегда служило предметом шуток. Пытался влиться и в нашу компанию, но безуспешно. Вообще-то, мне он никогда не нравился. Слишком правильный, даже по сравнению с Шоном. Старался угодить, заглядывал в глаза, шутил невпопад. Глупо улыбался. Как сейчас Эмме.
Козёл.
Я сижу рядом с Дианой Райт и стараюсь не потерять нить разговора, когда неожиданным замечанием она возвращает к себе внимание.
— Судя по удовлетворённому виду Сирены, она донесла до тебя нужную информацию об Эмме.
Я смотрю на мать Шона. Она саркастически поджимает губы.
Ёлки! Всё ещё хуже, чем я думал.
— Это что-то вроде личного крестового похода? — спрашиваю.
— Уверена, так и есть. Фло — чудесная девочка, но для её родителей это неважно. Они посчитали свою миссию выполненной, выдав её за Шона, и совершенно не приняли в расчёт, что это только её решение — не их. Фло независима. И я рада, что такая девушка любит моего сына. И он любит её. Но её родители считают, что независимость Фло — результат влияния Эммы. Ты знаешь, что у меня диплом психиатра?
Я мотаю головой:
— Нет.
— Гарвардская медицинская школа. Курс профессора Лигай. Я знаю все ваши секреты, малыш, — мать Шона выпучивает глаза, и я смеюсь:
— Да ладно? Так уж и все?
Диана улыбается:
— По крайней мере, могу открыто говорить, что моему сыну повезло. И тебе повезёт, если прислушаешься к моему совету. Не слушай ни чьих россказней. Эмма — большая умница. Она сильная, добрая и крайне ответственная девушка. Может, даже слишком ответственная. Питер — не тот, кто ей нужен. Хотя, я бы с удовольствием видела её среди своих родственников.
— Говорят, все ирландцы родственники. Надо попросить мать покопаться в семейных архивах.
Моя собеседница бросает на меня изумлённый взгляд.
— Ах ты ж хитрый лис. И когда только успел?
— Не торопитесь. Эмма пока ещё даже мысли подобной не допускает. Пусть привыкнет, что я рядом.
— А Лекс?
Диана хватает меня за руку. Это совершенно другое касание, второе за вечер, но какова разница! То — хищное, вызывающее отторжение своей холодностью. Это — тёплое, по-матерински доброе.
— Как ты поладил с мальчиком?
— Вроде бы неплохо. Он добавил меня в друзья на Фейсбуке. Не говорите Эмме, что у Лекса есть своя страничка.
— Ди, ты чего вцепилась в парня? — грохочет сенатор. — Подождала бы, пока я из-за стола выйду.
Все смеются. Все смотрят на нас с Дианой. В том числе и Эмма.
Я чувствую её взгляд, но в её сторону не смотрю. Боюсь выдать себя, потому что только что, сам того не замечая, озвучил свои самые сокровенные мысли: я хочу её в своей жизни. Их обоих хочу.
— Марк рассказал мне интересную новость про наших общих друзей.
— Посмотрите на эту женщину! Она даже не думает юлить
Колин Райт картинно бросает на стол салфетку. Если Шон через двадцать лет станет таким же позёром, как отец, я его пристрелю. Думаю, Фло меня поддержит.
— Общие друзья, говоришь?
— Должен же кто-то развлекать девушку, пока её муж собирает по стране голоса.
Снова смех. На этот раз сильнее.
— Спросила бы лучше, когда твой друг собирается делать Эмму честной женщиной.
Веселье выключается одномоментно. Над столом тишина. Все, в том числе и я, смотрят на Эмму.
Она выпрямляется и откидывается на спинку стула. Словно, дистанцируясь, можно спрятаться от всеобщего внимания.
— Что вы имеете в виду, сенатор? — тихо интересуется Сирена Паттерсон.
— Как что? Парнишка-то уж больно похожим выдался. Тут уж скрывай не скрывай, бегай не бегай, а жениться придётся. Правда, парень?
Глава 28
Soundtrack Dealbreake by Rachael Yamagata
На канте моей тарелки ровно двадцать маленьких цветков. Золотое на красном. Праздничные цвета. Я знаю, у миссис Паттерсон на каждый сезон свой столовый сервиз. Этот второй, который я вижу. Первым — жёлто-оранжевым, осенним — этот же стол был сервирован в мой первый визит в этот дом.
Двадцать маленьких идеальных цветочков. Я считаю их вместо того, чтобы слушать ответ Марка. Не хочу знать, что он скажет, но уж очень оглушительная стоит тишина. Питер до этого так энергично пережёвывал стейк и, похоже, так и не проглотил.
Не услышать не удаётся.
— Не в моих правилах бегать от ответственности, сенатор. Как и делать что-либо по принуждению. Я мог бы гордиться таким сыном. И дело вовсе не во внешнем сходстве. То, каким вырос Лекс, заслуга исключительно его матери. Но, согласитесь, вряд ли кто заслуживает подобного признания за обеденным столом.
— Тогда чего тянешь? В охапку её и в Вегас. Могу скинуть адресок хорошей церкви.
— Колин! — возмущается Диана Райт, но стоп-сигнала у её мужа как не было, так и нет.
— Элвис там самый натуральный. Неужто не помнишь?
Питер пытается проглотить свой кусок и тянется к бокалу с водой. Я бы тоже выпила, но чего-нибудь покрепче. Жалею, что отказалась от вина. Жалею, что сижу за этим столом. Жалею, что дала себя уговорить приехать сюда вместе с Марком.
Быть подругой Флоренс — одно дело. Другое — спутницей Марка Броуди. Все эти люди знают, кто я и что я, мнение обо мне сложено, но теперь по общению со мной будут судить о Марке. Зачем ему подобная слава?
Я не слышу его разговор с матерью Фло, но вижу, каким разражённым он выглядит после него. Нас специально сажают порознь. Так миссис Паттерсон указывает мне моё место.
Неожиданно я отчётливо понимаю, что всю эту неделю жила в иллюзии. Кто Броуди и кто я? У нас ничего общего, кроме Лекса. Знаю, Марк не опустится до подобных игр, но я вовсе не против, чтобы они сблизились. Мне действительно не нужно заключение ДНК-теста, чтобы понять их родство, и я не буду отрицать важность родственных связей. До самого последнего дня я была уверена, что сестра меня любит. Как и мать. Это извращённая любовь, односторонняя и эгоистичная. Теперь я умею её различать, и в отношениях Марка с моим сыном я вижу лишь искренность. Как и по отношению ко мне.
Я нравлюсь этому мужчине. Мысль об этом согревает мне сердце. И я доверяю ему больше всех на свете. Уже доверяю, несмотря на то, что прошу его о времени. Это легко, когда любишь, а я Марка люблю. Это не слепая любовь, она осознанная и взвешенная, и живёт она во мне уже очень долго. Возможно, что с самой первой встречи.
Помнится, я сравнила его с книгой — редким коллекционным экземпляром. Он такой и есть. Редкий. Один в своём роде. Единственный для меня. И больше всего на свете мне хочется стать частью его истории. Но у нас разные не только переплёты, но и полки. Сейчас мы стоим на одной, и со дня на день я жду прихода библиотекаря, призванного навести порядок.
Собственно, вот и он в лице матери моей подруги, которая рьяно берётся за дело.
— Без сомнения, дорогой Марк найдёт для себя достойную спутницу. Что бы кто ни говорил, во все времена в первую очередь ценилась добродетель.