В центре урагана

Два раза в нас попали. Первый снаряд ударил в бок, разворотив фальшборт и смяв железный противопульный щит. Народ посекло щепками, но обошлось без серьезных ран. Второй раз пробило борт выше ватерлинии и разнесло в клочья заднюю часть трюма. Туда как раз сложили все личные вещи и разное барахло. Очень повезло, прилети чуть в сторону — и баки с топливом бы зацепило. Или стирлинг, который молотил не переставая. Плохо, что зацепило Пламена и он теперь сидит скособочившись, придерживая перемотанную левую руку. И это еще большую часть осколков переборка удержала.

Мне удалось вывести из боя два корабля. Всего у пиратов здесь почти тридцать разномастных посудин, из которых штук пять пытаются зажать меня. Но получается у них плохо, «Аглая» каждый раз доказывает, что по скорости с ней тягаться некому. А я с Федькой только успеваем сшибать снасти и калечить чужие экипажи. Второй канонир совсем освоился и теперь из двух выстрелов хотя бы один, но кладет в цель. У меня два из трех примерно выходит. Но снаряды у меня куда серьезнее, поэтому плюхи раздаю увесистые. И подранков уже изрядно, штук шесть ковыляют, оттягиваясь обратно к берегу. Непонятно — или все еще надеются на захват города и то, что в порту укроются. Или просто стараются от меня подальше держаться, я же их всех к береговой линии отжать стараюсь. Ну, как отжать. В догонялки под обстрелом играю. Кто за мной сунется, кусну. Как на обратный курс лягут, так и за ними следом.

Вот и сейчас, шел на сходящихся курсах, выцеливая пузатый барк. Он паруса расставил, надеется за счет посвежевшего ветра и больше парусности от меня уйти, а я лишь рад. Мне на «слабой трубке» любой парус — как приглашение. Взорвется снаряд, покромсает парусину, засыплет палубу осколками. Притормозит чужой корабль, Федька ему в борта снаряд-другой воткнет, да и я в надстройки постараюсь хотя бы разок влепить. Глядишь, еще один инвалид получится, пусть финальные аккорды дожидается.

Есть, полетела верхушка мачты, попал я. И следом Федька в нос угодил, куски обшивки в разные стороны брызнули.

— Право держи, ложись с ним на ровную! — кричу я. Уже не до терминов особо, Игнатий и так понимает. Мы на палубе в черных разводах от копоти, у кого-то бинты намотаны. Но пока ни одного убитого или тяжело раненного. И хорошо бы, чтобы так и дальше было. Мне в одиночку не удержать всех пиратов. Еще чуть-чуть, и они начнут разбегаться. Не дураки же, должны понимать, что нападение провалилось.

Вдох, выдох, вот на гребне волны на ровный киль встали, и я стреляю снова. В голове звенит, почти оглох за эти три часа. Но зато подгадал момент отлично, в этот раз угодил под бизань-мачту, та завалилась, окончательно обрушив остатки парусов на палубу. Все, этот отбегался. Стирлинг еще запустить нужно, да и не факт, что мы машину им не зацепили. Теперь чуть передохнуть и можно снова в бой.

Я хлебнул воды из стоявшего рядом ведра, а с кормы радостно заорал сиплым голосом Лука:

— Паруса, паруса по правому борту!

Вторя ему снизу услышал Пламена:

— Брат Иоан радирует, они нас видят! Вот-вот будут!

Все, дождались. Теперь лишь поднажать и закончить эту мясорубку. Надеюсь, боезапаса хватит…

Четырнадцать кораблей со свежими командами резко переломили ход сражения. Развернувшись широким фронтом, поджали пиратскую эскадру еще ближе к берегу, тесня вслед за ветром на восток, в сторону порта. Оттуда по чужакам снова активно заработали пушки. Плюс приватирские команды сразу же пристрелялись и начали буквально рвать на части каждого, кто был ближе. Я шел последним в линии и гвоздил по каждому подранку, который еще держался на плаву. Через час правее форта на берег выбросились лишь две шхуны. Остальные или были потоплены, или горели и держались на воде буквально на честном слове.

Ополчение успело подготовиться к встрече и пиратов со шхун встретили огнем на поражение. Те еще пытались разок из пушки выстрелить, но почти сразу после этого выбросили белый флаг. Это правильно, там как раз ближайшему в борт сразу два снаряда прилетело, дав понять — в пленных мы не заинтересованы.

Все, сражение закончено. Еще скользят по морю шхуны, собирая со шлюпок остатки чужих команд. Еще стоят на страже четыре приватира, дожидаясь, когда ярко пылающие факелы окончательно пойдут на дно морское.

Я же веду «Аглаю» в порт. Мне надо Пламена медикам сдать и ребят осмотреть. Может в горячке боя у кого рану толком не распознали и это не царапина, а что серьезнее. Заодно надо паруса менять, все в дырах. Такелаж чинить. Потрепали знатно. Заодно в форт наведаюсь, узнаю последние новости. Потому что дымов меньше, пожары тушат. Но сердце болит. Как там соседи, как Вера и девочки-сестрички? Как Серафима и Мартын с неугомонными племянниками? Видел их мельком вчера, все вооруженные, на защиту родного города встали. Оказывается, у меня здесь уже друзей-знакомых полным-полно. Не успел вещи перевезти, а своим считают. Хотя и на Большом Скате за своего остаюсь. Глядишь, на всех островах узнавать будут, если так и продолжу.

Мы медленно подходили к своему месту, а там уже вовсю размахивал руками Василь. Рядом крутился Юлик. Вот егоза, не сидится ему. Но, если уж малышня по улицам бегает, значит в самом деле мы отбились и угроза получить шальной снаряд или пулю миновала.

Закрепили канаты, сбросили сходни. Василь внизу чуть не танцует:

— Давай быстрее, полковник тебя видеть хочет!

— Что-то плохое?

— Нет, новости все хорошие. Дали отпор, ни одна пиратская рожа в город пробиться не сумела! У купцов раненых много, попятнали их сильно. Но больше центру города досталось, бандиты все туда лупили, запугать пытались. И крышу у церкви побили со стенами.

— Выстоял храм-то?

— Выстоял.

— Значит, отремонтируем… Пошли, доложим Кузнецову о баталии. Заодно лекаря поищем, раненые у меня.

— Что же молчишь? Надо было сразу сказать. Сейчас, будет доктор. Трое у нас в порту, экипажам помогают.

— Кстати, Веру не видел, как она?

— Видел, в форте была, а сейчас в городе. Все с ней в порядке, ни царапины.

Разобравшись с доктором, двинулись в форт. Но не успели половину пройти, как навстречу целая кавалькада: сам полковник, преподобный Симон и человек десять объездчиков в качестве охраны. И еще лошади свободные с ними.

— Алексей, цел? Отлично, садись тогда, поехали к шхунам, что на берег выбросились. Там пленные и нас туда зовут. Говорят, ты нужен.

— Я?

Интересно, кому это я так там пятки оттоптал, что меня видеть хочет? Я точно до этих субчиков добраться не успел, я западнее народ от души трепал.

— Ты. Поэтому садись в седло, не задерживай. По дороге расскажешь, что и как.

Я не только рассказал, но успел и послушать. Если собрать вместе все рассказанное, Новая Фактория отделалась малой кровью. Были убитые и раненые, особенно в экипажах стоявших в порту кораблей пострадавших оказалось много. Оно и понятно, в артиллерийской дуэли участвовали, город прикрывали. Ополчение десант пиратский истребили почти полностью, там с разбитых шлюпок человек десять выплыло, остальных в воде вместе с сиганувшими с горящих шхун матросами перещелкали. В форте несколько человек шрапнелью или разбитыми камнями посекло. Какие бы стены крепкие ни были, но если прилетает чужой снаряд, он много гадостей натворить может.

Больше всего меня интересовал этот неизвестный бандит, который очень хочет меня видеть. И когда мы выехали на пляж и спешились, я увидел, кто это.

Фома! Вот так встреча! Вот с кем я пообщаться хочу. Вдумчиво, с толком, с расстановкой. У меня такое подозрение, что из этого персонажа я добуду нужной информации по Тортуге больше, чем обещал Ахмет. Выходит, что Фома мне нужен. Интересно лишь узнать, зачем я ему.

Бандит сидел на песке со связанными за спиной руками. Их тут человек тридцать, в цепочку выстроены. Чуть в стороне раненные лежат, им помощь оказывают. Это кто уже сам сидеть не может и раздумывает — то ли богу душу отдать, то ли в плену задержаться.