В центре урагана

— Хоть бы предупредил. А то вижу новое лицо, которое желает револьвером в меня тыкать, а из кельи ни звука. Может ты здесь уже остываешь.

Гурий сидел в углу на табурете и прикладывал смоченную водой тряпку к шишке. Дверь-то я открывал с желанием любых затихарившихся ворогов ошарашить внезапным вторжением, вот и прилетело неплохо бедолаге. Но совесть не беспокоила. А если чуть глаза скосить, то видно, как брат Иоанн с трудом давит смех.

— Знакомься, Гурий. Это Алексей Петрович Богданов. Выписку из личного дела читал. Удачливый приватир и человек разных неожиданных талантов. Впрочем, с его умением по сторонам внимательно смотреть ты уже имел несчастье познакомиться лично и наглядно.

— Кстати, а чего это вдруг вы за оружие в городе хвататься стали? Да еще в Синоде?

Брат Иоанн только раздраженно рукой махнул:

— Да вообще ерунда полная последний месяц происходит. Народ слишком расслабился, а с Тортуги два идиота приплыли. Проверяли их показания разными способами, вроде не врут. Где-то они у себя крепко проштрафились и не придумали ничего лучше, как в Благовещенске пошарить. На перекладных добрались. В городе еще матросами раньше бывали. Вот и попробовали. Один вечером попытался секретаря в подворотне прижать. Теперь с переломом в тюрьме валяется.

— Секретарь?

— Тебе бы все шутить. Фиоген Саваттич у нас человек тихий, спокойный. В молодости слово божие неграм нес и в племена ходил с миссионерами, а то и в одиночку. По виду не скажешь, но рука тяжелая. Поэтому налетчику ногу сломал, пальцы на руке выбил и обезоружил. А второго идиота охрана со стены сняла, когда он пытался ночью в окно забраться. Кстати, с окном он тоже ошибся, там вещевой склад, решетку можно месяц пилить, а потом еще в закрытую снаружи дверь головой стучаться.

Увидев, что пострадавший чуть пришел в себя, налил в стакан водички и протянул Гурию. Сам же вернулся к беседе:

— Как бодро у вас зима прошла. Странно только, что Тортуга серьезно к вопросу не подошла.

— Пока у них вольница и раздрай, мы успеваем реагировать, — вздохнул брат Иоанн. — Хотя именно этой зимой одного крота в Кузнецке все же вскрыли. Кстати, так мой сменщик место и получил, проявил себя во время операции. А то, что пока разных остолопов отлавливаем, так это из разряда анекдотов. Но народ поднапрягся, вот на тебя Гурий стойку и сделал.

— Видел. Был бы на моем месте кто из пиратов, кабинет остался бы без хозяина… Кстати, о серьезных проблемах. Николаевск-то нахлобучили вполне себе профессионально.

Показав мне на стопку папок, брат Иоанн поднялся:

— Вот об этом и будем беседовать. Бери, я вторую груду поволоку.

В большой комнате стояли вдоль стен шкафы с папками и монументальный длинный стол, поделенный напополам. Правую сторону занимала карта. На левой громоздились бумаги, раскрытые книги и огрызки карандашей. Похоже, сюда сваливали наиболее важную справочную информацию, которой пользовались во время работы.

— Сгружай вот туда, — скомандовал брат Иоанн, пристроив свою кипу на одну из свободных полок. Отряхнув руки, жестом пригласил в угол, где на крохотной конфорке посвистывал чайник.

— Зачем без присмотра оставили?

— В комнате всегда кто-то есть.

— Да?

В ответ на мой вопрос из-под стола долетело, словно из бочки:

— Здравствуйте…

Я успел налить себе горячего чаю, пока на белый свет выбрался черноволосый мужчина в серых просторных штанах и белоснежной рубахе навыпуск. Заметив мой удивленный взгляд, показал линейку, почти потерявшуюся в безразмерной ладони:

— Уронил как раз перед вами, еле достал.

Да, насчет того, что еле — это я полностью согласен. Великан был выше меня на голову, а в плечах я бы даже сравнивать не стал. И руки как у молотобойца, перевитые тугими канатами мышц. При этом двигался он на удивление легко и абсолютно бесшумно.

— Знакомься. Это Яков Никифоров, наш архивариус. Ногами почти каждый остров исходил. Знает и помнит всех важных и полезных людей в округе. Любую справку выдаст быстрее, чем что-нибудь в бумагах найдешь. Я его на неделю с огромным трудом для себя выбил. Как только основные задачи хотя бы в черновую набросаем, так обратно придется вернуть.

Аккуратно пожав протянутую ладонь, пошутил:

— Интересно, насколько я важный человек. Про меня что-то уже удалось в архивы записать?

Дождавшись, когда брат Иоанн организует себе чай, Яков вылил остатки заварки в безразмерную кружку и пробасил:

— Ну, пока не так много. Да и без разрешения бумаги с допуском где попало оглашать нельзя. Но из того, что помню… Богданов, приватир, хозяин двух шхун. Первую захватил во время рейда на негров, вторую отбил у пиратов. Начальник службы Христианской Разведки. Командует лично собранным отрядом, будем привлекать для зачистки Тортуги. Пока все.

— Какой-какой службы? — я чуть кипятком не подавился.

— Не нравится название? Свое придумай, — хмыкнул брат Иоанн, выбирая место посвободнее рядом с картой. — Вывеску мы тебе любую оформим, главное, чтобы результат был.

— Тогда уж хотя бы контрразведкой обзовите. К смыслу ближе. А еще лучше — торговцем скобяными изделиями. Непонятно и внимание не привлекает.

Называется, без меня меня женили. Так в гости зайдешь, а у тебя уже погоны и звездочки внеочередные.

— Хоть скобяными, хоть еще какими… Ладно, давайте к делу. Времени в обрез.

Отхлебнув очередной обжигающий глоток, я предупредил:

— Сегодня могу лишь до шести, потом в город надо. И завтра буду лишь после обеда. Груз сначала сдать надо и с арсенала все заказанное получить.

— Тем более. Итак, Яков. Давай кратко для Алексея, что мы имеем на сегодня по налету на Николаевск и Тортуге. Включая всю перепроверенную информацию, которую разлюбезный приватир сумел из Белого достать.

До вечера я ничего особо нового не узнал. Да, в деталях рассказали, как именно был организовано нападение на Наветренные. Назвали имена капитанов, кто участвовал в этом веселье. Краткие их характеристики. Попутно брат Иоанн предупредил, что подробно собранную информацию придется учить. Мало ли с кем из данных персонажей доведется столкнуться. Плюс озвучили то, что собрали по Тортуге. Но я большую часть из рассказанного от Белого уже знал. А вот когда прощались, «обрадовали»:

— Рассчитывай на неделю здесь. Получишь полную вводную по всем ополченцам на островах и тем, кто так или иначе власть представляет. Тебе с этими людьми работать, поэтому обязательно выписки из личных дел полистаешь и Якова потиранишь в деталях. Потом свои выкладки о будущем походе дашь, чтобы мы это к общему знаменателю привели. И напоследок познакомишься с людьми, которые возглавят первый отряд на усиление Николаевска. Туда часть солдат отправят и объездчиков. Сборная солянка, но люди с опытом.

— У меня все выкладки в одно предложение укладываются — Тортугу надо давить. Деталей пока нет.

— Вот и подумаем, как на эту кость мясо нарастить. Давай, ждем тебя после обеда. Арсенал предупредили, они уже утром в гости будут.

Выбравшись на улицу, я задумчиво посмотрел на медленно темнеющее небо, потом вздохнул и пошел в сторону порта. Мыслей у меня насчет будущего похода пока особо не было. Одна надежда, что в процессе знакомства с местной государственной машиной что-то получится родить. Но это в любом случае — завтра. А сейчас я иду пиво с командой пить. Поэтому Тортуга и пираты пускай подождут, у меня более важные дела.

Вечером вся команда собралась в кабаке, который выбрал Петр. В отличие от знакомой мне «Благодатной бухты» в центре города, это заведение располагалось намного ближе к порту и по размерам больше походило на казарму. Как объяснил Байкин, «Сушеную русалку» держал бывший капитан, умудрившийся выжить в трех кораблекрушениях. И каждый раз после очередного приключения собирался снова с силами, находил деньги на новый корабль, товары и снова выходил в море. Но, когда третий раз разбил посудину о скалы на Рыбачьем, супруга поставила ультиматум и потребовала сойти на берег раз и навсегда.