Страница 19 из 23
Мгновение, темнота, пустота…
С хрипом, сильно втянув грудью воздух, Зор буквально вывалился из туманной дымки врат, следом вошла Тарайя часто тяжело дыша.
– Я же говорила, что это может убить, – опустилась девушка на колени перед лежащим на спине гарийцем. Она его немного приподняла и прижала голову к своей груди. – Сейчас всё пройдёт, – шептала она, чуть раскачиваясь, как маятник.
Зор приоткрыл глаза, дыхание восстановилось. – Мир красив, – прохрипел он, улыбнувшись. – Я знал, знал… но не ожидал подобного! – расплылся он в довольной улыбке. – Я теперь знаю точно, что в этом вот во всём не может быть ничего плохого. Ведь есть какая-то тайна, есть этот ответ?! Не может Высшее и чистое нести в себе грубость и боль, понимаешь? Закон изначален, закон – чист! Здесь дело в чем-то ином… – не унимался он.
– Есть наверняка твой ответ, – снисходительно заглянула Тара в его глаза. Она была в душе очень рада сейчас, что хоть как-то смогла помочь, пусть и незначительно, но это было тоже важно. Она знала, что Зор никогда не отступится от своей цели. В нем чувствовалось великое стремление, повлиять на которое было невозможно. Тара понимала всю тяжесть того бремени, которое он на себя взвалил и хотела как можно сильнее облегчить эту непосильную ношу. Она смотрела в горящие надеждой глаза Зора, затем вдруг потянулась и коснулась его губ своими. Это было неожиданно не только для Зора, но и для нее самой. Мир заискрился, что перехватило дыхание. Тара не понимала, что она делает, а Зор не понимал, что происходит, но обоим казалось, будто замер миг в своем высшем апогее счастья. Тело и разум наполнялись неимоверной мощью: чистой, красивой, изначальной, неподвластной разрушению. Время словно замерло, уступив место настоящей первородной энергии света, жизнь творящего, закону изначальному, непоколебимому – приоткрывающему завесу своей тайны.
Удар сердца, другой, третий… Пульсация нарастала. Что-то ненужное и неприятное пыталось вырвать из эпицентра блаженства, цепко хватаясь в намерении рассеять тот свет.
– Дарбы! – крикнула Тара, резко отшатнулась, силой дернув на себя Зора. Тот мгновенно среагировал в попытке подняться, но тут же был сбит с ног сильным ударом в спину.
Рывок, снова удар, и снова рывок. Зор прыгнул в сторону, развернулся, отступил, упершись в холодный камень чертога. Из портала один за другим выходили те самые странные серые, которых он уже встречал, но не знал, что именно они и есть эти страшные каращеи, про которых рассказывала Тара. Около двух десятков, они быстро рассредоточились, перекрыв выход наружу и подход к столпам. Двое осторожно подходили к Зору, а двое других уверенно направились в сторону Тары, пятившейся к стене.
Хотя они и казались почти одинаковыми, но некие различия в них все же улавливались – даже, если присмотреться, можно было понять, что кто-то старше, кто-то моложе. В общей же массе, странные серые люди были похожи друг на друга очень сильно.
Чувство некой обиды вдруг всколыхнулось в сознании. Зор почувствовал себя загнанным, обделенным свободой – кем-то извне решившим, что должно быть именно так. Не дожидаясь, он резко подался вперед, заставив наседавших встать в оборону, но вопреки резко прыгнул в сторону Тары, крепко всадив кулак в голову одного из пытавшихся схватить девушку за руку. Удар был такой силы, что у серого хрустнула лицевая кость, он тут же обмяк. Тарайя увернулась от второго. Следом, прыгнув на него, сильным рывком Зор сломал ему шею, схватил девушку за руку.
Незваные гости замешкались на мгновение, возможно они не ожидали такой прыти от юного гарийца. Этого мгновения почти хватило, чтобы броситься к выходу из пещеры, в надежде прорваться, но последовало несколько мощных ударов по телу, сбивших с ног. Падая, Зор увидел мельком, как на Тару уже набрасывали какие-то ремни. Девушка вырывалась, как могла, но попытки эти были тщетны. Один из вязавших, вдруг вытащил из-за пояса короткую плеть и размашисто ударил противившуюся жертву. Сознание Зора будто помутилось от увиденного. Дикая ярость мощным извержением рванулась наружу из далеких глубин подсознания. Со звериным ревом он вырвался из крепкой хватки, пытавшихся связать и его. Ударил одного, второго, третьего. Глаза доброго чистого гарийца были налиты кровью, его сердце больно сжималось в груди всё сильнее и казалось, вот-вот разорвётся от напряжения. Удары сыпались со всех сторон, сбивали с ног, но он снова поднимался, не обращая внимания на боль, попутно отвечая противнику тем же, продолжая двигаться к цели. Сильный рывок. Ещё один. Короткий хруст шеи вязавшего Тару, и тело рухнуло. Захват второго, удар в голову, еще один. Зор чувствовал, как хрустят кости – свои, или чужие, было неясно, да и не важно. Удары сыпались без остановки, захваты противников были настолько сильны, что, казалось, вот-вот сломается остов. Вырываться было всё сложнее, он не успевал отбиваться. Что-то вдруг стянуло сильно шею до удушья, в глазах резко потемнело. Зор схватился за удавку – рывок, еще один, петля лопнула. Хрипящий первый вдох. Он увернулся от очередного удара и ответным переломал руку нападавшего, что кровь хлынула из разорванной плоти излома. Зор швырял одного за другим нападавших, отбивался, бил в ответ, ломая чужакам руки и ноги. Серые не сильно уступали в силе и скорости, но они никак не могли грамотно построить свою тактику в ограниченном пространстве.
Творившееся в каменном чертоге было похоже на какой-то дикий хаос, будто боги войны вступили во вражду и выставили своих лучших бойцов. Противник был в сильном недоумении. В рядах незваных гостей появилось замешательство. Метнувшись к Тарайе, Зор разорвал стягивающие ремни и, схватив ее за руку, бросился к выходу из пещеры. Они бежали изо всех сил, но силы были на исходе. Запал боя стал исчезать. В разум Зора неприятным толчком ударила действительность. Масса противных чувств оплетали сознание. Он сильнее подтолкнул Тару в скальный просвет и вывалился следом сам.
Боль начинала потихоньку пульсировать во всём теле. Левая рука безвольно обвисла без возможности ею даже слегка пошевелить. С каждым мгновением боль становилась невыносимее, силы покидали. Тара поддерживала Зора, перекинув руку через свое плечо, помогая ему идти.
Когда они взобрались по узкой тропе к обрывистому склону, внизу которого бурным потоком шумел неглубокий ручей. Перебитые ноги его вдруг подкосились, и он рухнул на землю. Тарайя пыталась его поднять, но никак не получалось.
– Варр-русс! – послышался вдруг протяжный громкий окрик. Голос был груб и в то же время звонок, будто отточенный, яркий, без тени лишнего.
– Это варр! – с удивлением выпалила девушка, тяжело дыша, падая рядом с беспомощным гарийцем.
У скального прохода стоял тот самый чужак из недавней встречи на холме, а в руке держал свой изящный клинок, направленный острием в землю. Во время боя в чертоге, его не было, появился позднее. Он один имел оружие. Видимо этим и отличались вары от дарбов, по крайней мере, других отличий не было.
Зор дернулся, попытался подняться. Рывок, еще один. На каждое хоть малейшее движение, тело отзывалось сильной болью.
Чужак сделал шаг вперёд и медленно направился навстречу. Из пещеры следом высыпали еще несколько серых, поспешив следом.
Отчаяние заполонило разум, сметая все мысли на своём пути. Зор с каким-то гортанным рёвом с трудом поднялся на ноги. Гнев будоражил душу, что было невыносимо и в какие-то мгновения казалось, что это дурной сон. Хотелось скорее проснуться.
– Не трогайте его! – Выкрикнула Тара, выбежав вперед, заслоняя собой парня.
– Я дочь Дивьи и Перинея – Тарайя! Сестра Тархана мудрого, Рода Раставана клятву понесу, но не трогайте его! – Из глаз девушки градом текли слезы. Она пыталась оттеснить, с трудом стоявшего на ногах гарийца. Его тело было грязно-бурым, один глаз не открывался, из разорванного виска пульсировала кровь. Он пытался сделать шаг вперед, оттолкнуть девушку в сторону, но сил не было совсем. Впервые в жизни, он чувствовал себя беспомощным и таким обессиленным.