Страница 5 из 26
Мири подошла ко мне и тихо прошептала на ухо, обдав свежим дыханием:
– Спасибо за то, что попробовал защитить меня.
Андроид взял девочку за маленькую ладошку и укоризненно покачал головой:
– Княжна, не покалечьте детей. Молодые люди, я советую вам не трогать княжну Мирославу. Она проходила обучение тайным единоборствам в реконструкции средневековой Японии. Пойдемте, княжна, я отведу вас в общежитие.
Андроид взял девочку за ладошку, и они скрылись.
Так закончилась негласная власть Осы и началась моя дружба с Мири.
Вахт-станция. Муви-футбол
Пролетев сквозь защитный купол, флаер приземлился на летном поле центральной вахт-станции – ВС-1. Посадочные площадки для воздушного транспорта делали далеко не на везде. А на просторной территории ВС-1, кроме аэродрома, построили даже интеллектуальный гейм-стадион, хотя вряд ли кто из моди захочет побегать с мячиком. Беготни нам хватает и на работе.
На стадионе стайка подростков играла в муви-футбол. Команды состояли из двух человек: вратарь и нападающий. В отличие от классического футбола, ворота с голкиперами не стояли на месте, а хаотично передвигались по «умному» покрытию стадиона. Дети играли весело, азартно и бестолково: бегали туда-сюда, суетились, дрались, футбольное поле, громко хрюкая, заглатывало потерянный мяч и тут же выплевывало новый снаряд рядом с игроком. Комментировал и одновременно судил игру ИскИн вахт-станции. Если нападающий промахивался или забивал гол в свои ворота, противный голос истошно орал: «Мазила!», а если гол пропускал вратарь, тот же голос возмущался: «Решетка!».
– Решето, – негромко сказала Мири.
– Что ты бормочешь, Альфа-3? – недовольно спросил Оса.
– ИскИн хотел обозвать футболиста – «Решето!», а крикнул – «Решетка!». Современные люди не знают, что означает слово «решето», – непонятно пояснила Мири.
– Что же оно означает? – поинтересовался любопытный Станко.
– Решето – это старинное бытовое приспособление с мелкой сеткой для просеивания муки. Не используется уже несколько тысячелетий. Поэтому в память ИскИн занесли слово «решетка».
– Мири, слово «решетка» мы тоже не знаем, – укоризненно сказала Моника. – Мы обычные моди, не вундеркинды.
– Извините, – покаялась Мири. – «Решетка» – термин в общей алгебре.
– «Решетка» – это обычное металлическое ограждение, – проявил эрудицию Станко.
Оса недовольно хмыкнул, что означало: «Сильно умные».
Подростки заметили нас, побросали мячи и подбежали поближе. Игровой голос тут же просительно заныл: «Куда ушли? Давайте доиграем!», а поле, чавкая, засосало все мячи внутрь и нарисовало на интерактивной поверхности огромную слезу. Детишки с любопытством глазели на нас, приставляли пальцы к голове, кривлялись и корчили обидные рожи, изображая монстров. Обычная реакция на моди, мы давно привыкли. Если взрослые еще как-то пытались изобразить толерантность, то их отпрыски ничего не стеснялись.
– Терпеть не могу детей, – буркнул Оса. – Какой кретин объединил под одним защитным куполом вахт-станцию и детский сад?
– Да ладно тебе, – проворковала Моника. – Они милашки. Если бы я не была модом, то родила бы троих малышей.
Она многозначительно посмотрела на Станко, который рассматривал какое-то растение с длинными усиками. Еще одна особенность ВС-1. Кусты и цветы не высаживали на вахт-станциях, предназначенных лишь для проживания моди. Наличие детей и растений на военном объекте – явное нарушение техники безопасности. Если что-то случится – монстр из вивария сбежит или цветок вдруг в хищника мутирует, то виноватыми останемся мы, моди. Интересно, знает ли начальство о том, что творится на Негев?
Подростки продолжали глумиться, и Фокс не выдержал:
– Альфа-3, Мири, попроси малюток освободить поле. Давайте покажем им мастер-класс.
Мирослава подумала и согласилась. Она обратилась к высокому пареньку в форме с надписью: «Красный дьявол»:
– Ты здесь старший?
Мальчик покраснел и гордо кивнул.
– Можно мы сыграем один сет?
– Охотники на монстров умеют играть в муви-футбол? – недоверчиво спросил подросток, но посмотрел на заинтересовавшихся товарищей и кивнул.
Наш отряд разбился на двойки: Моника, конечно, захватила Станко, Мири подошла ко мне, ну а Осе достался Фокс.
Мы встали в центр игрового поля.
– Геймеры! – нежно проворковал ИскИн, явно копируя Монику. – Геймеры, дайте названия командам!
– «Ласточки»! – сказал я.
– «Голубые глазки»! – прощебетала Моника
– «Хитрые лисы»! – выкрикнул Фокс.
– Принято! – утвердительно сказал голос.
– ИскИн, подожди, – вмешался Оса. – Наша команда будет называться «Злые Осы».
– Название изменено, – сухо ответил ИскИн. – Команды, приготовьтесь! Ваши эмблемы готовы!
На наших спинах загорелись яркие рисунки: птичка с раздвоенным хвостиком, наивные голубые глаза с длинными хлопающими ресницами и оса со зверской ухмылкой.
– Голкиперы, займите места в воротах. Форварды, встаньте на красный круг. Старт!
Я побежал к черно-белым воротам, Станко к голубым, а Оса с Фоксом замешкались, выясняя, кто куда направится. Между тем девчонки получили по мячу и по очереди весело отправляли их в пустые ворота «Злых Ос». Станко и я умирали со смеху, дети скакали от восторга, всем стало легко и свободно. Наконец, «Злые осы» определились, Фокс занял место вратаря, и игра началась всерьез. Ловкие юркие девчонки летали по полю с неуловимой быстротой. Они как будто сговорились между собой и отправляли мячи Фоксу. А техничный Оса, полностью используя способности моди, носился как ветер, успевая отбиваться от Мири и Моники, и точно бил по моим воротам, особенно он доставал Станко.
Дети болели за «Злых Ос».
– Поддай им! – орали они. – Забей «Ласточкам» и «Глазкам»!
Игровой голос от них не отставал. Он стал подражать известному комментатору Тило Текило, который постоянно болтал, ведя соревнования.
– «Злые осы» ведут в счете, – вопил ИскИн, – но игрок из «Голубых глазок» забивает гол в их ворота! Рыжая оса пропускает еще один мяч от «Ласточки»! Двое на одного! Меж тем вратарь «Ласточки» отбивается от форварда «Злых Ос». Точный удар! Го-о-о-л! Общий счет: «Злые Осы» забили пятнадцать раз, «Ласточки» – тринадцать, «Голубые глазки» – одиннадцать. Игроки, внимание! Ворота начинают двигаться.
Поле под моими ногами стало текучим и поплыло вперед-назад и по кругу. Игроки замешкались лишь на несколько секунд. Мири уловила алгоритм движения ворот, обошла Осу и забила красивый гол Фоксу. Моника порхала по стадиону, как тропическая бабочка, улыбка не сходила с ее лица, синие глаза сияли. Я навсегда запомнил ее такой: юной и прекрасной, уверенной в том, что у нее будет семья: муж и дети. И Мири, моя ласточка: легкая, изящная, с румянцем на щеках. Я любил ее, давно и безнадежно. Я отдал бы все, чтобы она бегала только с мячом, а не за монстрами.
Я запомнил их всех, всех моих друзей, с которыми вырос, учился, работал. Молодые и красивые, они играли в детскую игру, сами еще почти дети: моя любимая Мири, безмятежная Моника, сосредоточенный Станко, веселый рыжий Фокс, надменный, но такой одинокий Оса. Они играли в последний раз в жизни и не знали об этом.
Вахт-станция. Нэт Алон
Из основного корпуса ВС-1 вышел мужчина средних лет с седыми висками, острым пронзительным взглядом черных глаз и протезом на месте левой руки. Он подошел к краю поля и громко сказал:
– Немедленно прекратить! Развели балаган.
Ворота, доставив вратарей в центр, резко затормозили, зашипели и растаяли. Игровое поле обижено квакнуло, сказало тоненьким голосом:
– Вот всегда так. Только разыграешься, стратегию разработаешь, футболистам ее подсунешь, а тут приходят и выключают. Злые вы!
И, хлюпая, заглотило все мячи.
Мы растеряно стояли в центре стадиона. Моника, не понимая, почему закончилась веселая игра, недоуменно оглядывалась, Оса поддерживал ее и что-то ласково говорил. Мири собиралась забить гол Фоксу, но мяч пропал, и она упала прямо мне в руки. Я крепко держал ее, чувствовал тонкие ребра под ладонями, видел родниковые глаза так близко, что мог утонуть в их глубине, слышал, как она дышит. Она смотрела на меня и молчала. Фокс и Станко что-то кричали, махали руками, но звуки из внешнего мира до меня не доносились. Все несколько раз за всю жизнь мне удалось держать Мири в объятиях, и я бережно коллекционировал редкие мгновения, складывая их в коробку призрачных воспоминаний.