Страница 167 из 189
— Неправда, — я покачал головой. — Мои родители были вполне себе женаты, когда я появился на свет. — За эти несколько минут я так и не придумал, что же мне с ней делать. Разумеется, жениться на ней я не буду. Мне еще дороги мои яйца, за которые меня Бойнич в этом случае подвесит, если я только подумаю в его присутствии о том, о чем сказал только что, сразу же осуществив мечту Светланы, сделав ее вдовой.
— Да мне плевать, грязный уб… — я отвесил ей несильную пощечину, от которой на белой коже щеки сразу же проявилась красная отметина.
— Не провоцируй меня, дорогуша, — я поднял руку и провел по этому красному следу. Она дернулась, и я, довольно грубо притянул ее снова к себе. — Я ведь могу и передумать, и просто развлечься с тобой, подарив после моим ребятам, которые, видит бог, заслужили вознаграждение.
— Виталий Владимирович, — в кабинет, в котором мы с Талызиной и вели переговоры на высшем уровне, заглянул Вихров. — Здесь глава клана Овчинниковых очень просит его принять.
— У Овчинниковых нет главы, — бросил я ему, не сводя взгляда со Светланы.
— Ну, получается, что есть. Он пришел без оружия и с минимальным количеством охраны.
— То есть, практически вручая себя мне в руки. Ой, как интересно, — я еще раз пристально изучил лицо Талызиной. — Знаешь, Вячеслав, что может толкнуть мужчину на такой откровенно идиотский поступок? Только одно — женщина. И что-то мне подсказывает, что я даже знаю кто эта женщина, — я подтащил Талызину к стоящему неподалеку креслу и толкнул в него. — Садись, и сиди тихо, чтобы я принял верное решение, — она часто-часто закивала, глядя на меня снизу-вверх. — Давай поговорим с этим Ромео, — я повернулся к Вихрову. — Вы его хорошо обыскали?
— Да, Виталий Владимирович, — Вихров вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь, которая практически сразу за этим распахнулась и в комнату зашел довольно молодой человек, старше меня может быть на пару лет в белом деловом костюме, который надевали главы кланов в Империи только в одном случае: призыв к мирным переговорам без применения оружия со стороны клана, который он представлял. Сомневаюсь, что всем и всегда можно было рассчитывать на этот символизм, но свои намерения Овчинников продемонстрировал. Он сразу же бросил быстрый взгляд на Светлану, которая вцепилась в подлокотники кресла так, что пальцы побелели, и не сводила с него вспыхнувшего взгляда.
— Павел Овчинников, — он представился и протянул мне руку, которую я, недолго думая, пожал.
— Виталий Савельев.
— Я знаю, — Павел кивнул.
— Еще вчера утром по официальным и неофициальным данным у клана Овчинниковых не было главы, — я задумчиво смотрел на его тонкое породистое лицо, некрасивое в классическом смысле этого слова, но весьма харизматичное. Хотя, не мне судить о красоте другого мужика, но от эталона красоты даже по местным меркам он довольно сильно отличался. — А сегодня заявляешься ты, и заявляешь, что все радикально в данном клане поменялось.
— Это было сложно, и местами кроваво, — его зеленые глаза, выдающие дар с головой, вспыхнули, но тут же погасли, уступая место привычному спокойствию. — Но оно того стоило.
— Я даже не сомневаюсь, Павел. Просто мне интересно: ты так тяжело шел к вершине пищевой цепи, и вот сейчас фактически рискуешь жизнью, ведь мои намерения тебе не известны. Она стоит этого? — он удивился, и это удивление промелькнуло в зелени глаз, в ответ на что я криво усмехнулся. Павел молчал долго. Я уже думал, что он не ответит, но тут послышался его тихий голос.
— А если не ради нее рисковать своей жизнью, то ради кого или чего? — я уже не усмехался, задумчиво глядя не него. — И да, она стоит того, чтобы я за ночь решил проблемы клана и примчался сюда, рискуя жизнью, чтобы попытаться ее спасти.
— Ты рискуешь не только своей жизнь, но и жизнью своего клана. Ты действительно осознаешь, что как только ты вошел сюда, назад дороги уже не будет? — Мы пристально смотрели друг на друга, прошло, наверное, чуть меньше минуты, когда Павел просто кивнул, продолжая гипнотизировать меня своим взглядом. Я покачал головой, прерывая этот зрительный контакт, сказавший мне о многом, и подошел к стене, на которой висела довольно безвкусная картина, которая, тем не менее, стоила весьма солидной суммы. — Ты понимаешь, что она теперь бесприданница? — я говорил, стоя вполоборота к нему, не отходя от картины.
— Конечно, понимаю.
— И тебя это не смущает? — он покачал головой, а потом озвучил свою позицию.
— Нет, не смущает. Я, скорее всего, из-за этого и стал главой клана, чтобы мне никто не смел приказывать, как и с кем я хочу прожить жизнь. Ну, и для того, чтобы торговаться с тобой, естественно. Ты же не отпустишь последнюю законную наследницу Талызиных просто так?
— Естественно, — я даже фыркнул от предположения, что могу умилиться и благословить их, вытирая со щеки скупую мужскую слезу. — Во-первых, с меня хватит на сегодня смертей, поэтому вместе со своей ненаглядной, ты заберешь всю ее семейку, гомонящую сейчас в бальной зале. И мне плевать, что ты сам в итоге с ними сделаешь. Хоть утопи как котят, мне без разницы, — Павел подошел к Светлане, очень аккуратно провел кончиками пальцев по пылающей щеке, и краснота мгновенно ушла. Когда он повернулся ко мне, взяв ее за руку, из его глаз уходили последние всполохи призванного дара. Кстати, никаких обвинений насчет пощечины он мне не предъявлял. Умный мужик, четкий. Не хотелось бы с ним ссорится. С такими лучше дружить. — Кстати, удовлетворите мое любопытство, вы в школе познакомились?
— Да, в школе. Я закончил «Ульну» три года назад, но так и не смог выбросить из головы эту девчонку.