Страница 30 из 71
После обеда налетели «лапотники», они же «Юнкерсы-87». Раньше я не встречал в небе этих бомберов с изломанными крыльями и вечно выпущенным шасси. Они зловеще кружили над позициями, а затем по очереди сваливались в пике. Вот тогда и начиналось самое мерзопакостное — несясь к земле, «лаптежники» завывали сиренами, выматывая нервы. А уж когда бомбы срывались на наши головы, и «Юнкерсы» выворачивали обратно к облакам, разевая «акульи пасти» радиаторов, даже какое-то облегчение наступало. Да, от взрывов тряслась земля и кому-то прилетали осколки, но хоть эти механические птеродактили убирались прочь.
Лишь одного «лапотника» удалось приложить к земле — трассеры с парочки ДШК сошлись на нем, размозжив двигун. Чудище кривокрылое так и не вышло из пике. А ровно в три Пашка завел «тройку».
Танк зарычал и стронулся с места, проламывая себе путь через заросли — тонкие березки да елочки.
— Рота! — заорал я. — За следы гусениц не ступать! Вперед!
«Тройка», едва покинув «лесополосу», опустила на землю минный трал и покатила его перед собой, как каток, с металлическим грохотом уминая землю да вспарывая ее шпорами.
Минуты не прошло, как грохнула шрапнельная S-mine-35, за нею еще одна, но трал катился по-прежнему. Колыхнется на подрыве секция позванивавших и лязгавших дисков, отлетит шпора-другая, и все на этом.
В первом ряду за танком шагали саперы, разглядывая истерзанный дерн, но ни один «сюрприз» не выглянул из перелопаченной земли. А таких мелочей, как ряды колючей проволоки, Т-III и вовсе не замечал — столбы скрипели, клонясь и натягивая «колючку», та лопалась гнилыми струнами. Проход свободен!
Со стороны немецких окопов затрещали пулеметы.
— Ложи-ись!
Ломов, не тормозя, развернул башню влево. Грянул выстрел, устроив маленький фейерверк из пушки-обреза. Попасть именно туда, куда целишься, было затруднительно, но фугас таки усмирил немецких пулеметчиков — «эмга» смолкла.
А в следующую секунду рванула еще пара снарядов — по левому краю. Я резко обернулся, замечая, как по следам немецкого трофея осторожно ползут «тридцатьчетверки».
— Ура-а! — заголосил Трошкин. — Наши!
Паля по блиндажам и ДЗОТам, танки миновали поле, усеянное минами, и, газуя, развернулись веером. Спираль Бруно, траншеи, стрелковые ячейки — гусеницам было всё равно.
Откуда-то бабахнула немецкая пушка, «разувая» советский танк. «Т-34» тут же остановился, наводя орудие, и дал сдачи.
Я сорвал с плеча автомат.
— В атаку! — заорал. — За Родину! За Сталина!
Надрывал голос — и ничуть не кривил душой. А рота взревела в абсолютном консенсусе:
— Ур-ра-а!
Из газеты «Красная звезда»: