Мир лишённый тайн

— Следил тут за вашим расследованием, — кивнул он на компьютер и модуль TSTV, стоящий у него на столе, в соседней с гостиной комнате-кабинете, — хотел уже сам к вам идти. Да вот только не знаю, как с вами общаться, чтобы преступники не проведали.

Переглянувшись Иван и Давид улыбнулись. Похоже, план становился не таким уж сумасшедшим. Последний, достав из чемоданчика шлем, пояснил:

— Там два файла. Один с инструкций по пользованию. Второй с нашим предложением.

— Посмотрим-посмотрим. Вы пока проходите присаживайтесь.

После использования «Соклара», которое немного затянулось, Митрофан Иванович крякнув отдал устройство и, перейдя к себе в кабинет, проскрипел:

— Хорошая вещь. И вы не так уж и плохо соображаете. Я там записал коротенькое видеоответ.

Первым ознакомиться решал Иван.

«— В общем так ребятки. Разбойников я этих запомнил, как и прекрасно запомнил, как всё было. Мы старики прошлым и живём. Поэтому опознать смогу уверенно. Скажу, что первоначальные показания дал ещё поссыкивая. Слегка боялся разбойников, но совесть не позволяет молчать. Я всё же офицер. В ваше желание оградить меня от наказания я верю, но в ваше начальство нет. Это всё не важно. Наказания я не боюсь. Во-первых, потому как уже достаточно стар. А, во-вторых, согласно действующей статье мне светит за дачу ложных показаний до пяти лет. Однако, в силу, опять же, моего возраста, послужного списка и раскаяния, я получу их в виде условного срока. Так что, даже если у вашего начальства ничего не получится, всё не так страшно. Ну а если к моменту судебного разбирательства, как вы предполагаете, будут приняты новые законы, касающиеся доказательной базы из хронопласта, то я сумею совсем избежать наказания согласно примечания к данной статье. Опять-таки раскаявшись, заявлю о ложности моих показаний. Главное сделать этодо вынесения приговора суда. Отбрехаюсь патриотизмом и активной гражданской позицией. Ну и я же офицер. Хэх! Как видите, вам попался подготовленный старичело. Так что давайте действуйте ».

Когда оперативник снял очки и передал их Давиду, Митрофан Иванович, уже вернувшись из кабинета, стоял у окна с большим морским биноклем и смотрел через него во двор. Затем развернулся по-стариковски крякнул и сказал:

— Как видите, со зрением у меня всё хорошо. Как и с передвижением. А уж нервы я закалил ещё на работе.

Кустов достал телефон:

— Игорь?! Увы, у нас голяк.

*****

— Тяжело нам будет без таких очков, — приехав после задержания, посетовал Игорь, глядя, как Давид убирает их в чемоданчик.

— Ерунда. Нам бы день продержаться да ночь простоять. А там законы примут и ничего этого будет не нужно. Это уже прибабахи спецслужб и политиков, — уверенно заявил Иван, готовясь вместе со следователем к новым допросам.

Повторным осмотром удалось изъять вполне приемлемые для экспертизы биообразцы крови и эпидермиса. Назначенное исследование с достаточной уверенностью подтвердила схожесть ДНК, а плюс показания Сугак Митрофана Ивановича, позволили предъявить обвинение по целому ряду преступлений всем троим преступникам и заключить их под стражу.

Признательные показания дали все трое. Первым поплыл Подгорный, а затем уже все остальные. Однако четвёртого своего подельника никто называть так и не стал. Хотя в этом и не было уже особой нужды, по крайней мере пока. Заглянув в более далёкое прошлое, общего знакомого удалось вычислить. Совсем не встречаться они не могли и хоть специально и потеряли его в потоке времени, найден он был. А не было нужды, так как пока привязать его к преступлению, опять-таки законными методами, не получалось. Да и находился он за границей.

— А когда Берёзой и Пермачом займёмся? — поинтересовалась тогда же Анна.

— Ань, я же говорил уже. Ваша драка это не серьёзно. А эти очки нам в этом не помогут. Не переживай. С их образом жизни они к нам так и так попадут, а там за всё и спросим, — утешил её Кустов.

*****

Резкий визг тормозов и звук удара, вернул Дробот к реальности. Буквально сразу стало понятно, произошедшее она пропустила. Главное тормозили не они и в аварию попали тоже не они.

— Вот блин! — воскликнул их водитель, останавливаясь и вызывая по рации дежурного.

— Что случилось-то? — поинтересовалась Аня, выходя вслед за Юрой.

— Внедорожник сбил мотоциклиста. Дождёмся гаишников или скорую и поедем дальше, — ответил последний. — Хотя нет. Только гаишников придётся ждать. Водитель внедорожника, похоже, пьяный.

Вывалившийся из почти не пострадавшего кроссовера мужик с трудом поднялся и, казалось, непонимающе уставился на валяющейся мотоцикл. Затем, как видно, что-то в его мозгу стало обрастать пониманием и он, развернувшись, попытался уйти от своего автомобиля и с проезжей части.

— Точно придётся ждать наряд ДПС, — вздохнул Жуков и, догнав водителя поначалу заломил ему руку, но когда тот обвис и стал падать, просто схватил его за шкирку и, доведя до края дороги, уложил на бордюр.

— А чего ты не посадил в его же машину? — спросила подойдя Дробот.

— А чтобы всё было при свидетелях и он потом не сказал, что выпил после ДТП, дабы успокоить нервы, — Юра опять силой заставил сесть, всё также молчавшего, но пытающегося встать нарушителя и тот завалился на бок, — А ты Ань иди посмотри мотоциклиста. Вам про первую помощь уже рассказывали. Вот иди и займись.

— Рассказывать-то рассказывали, но страшно. Сделаю, что не так.

— Здесь главное особо не кантовать. Нужно только убедиться, что ничто не мешает жизненным функциям. Что дышит и нет сильного кровотечения, а там следи, чтобы не ползал. Ему двигаться сейчас не желательно. Под стрессом-то и не почует и сам себе навредит, сделав из простого перелома, перелом со смещением. Ну если что зови.

Первой приехала скорая и врач, подойдя к мотоциклисту, который оказался очень послушным и выполнял все указания практикантки, не спеша продолжила заносить, что-то в планшет, а второй работник скорой помощи, также не спеша подготавливал, какие-то средства.

— Вы осматривать-то его собираетесь? — возмутилась Дробот.

— Да здесь ничего серьёзного. Переломы, конечно, есть. Мы пока сюда ехали уже всё посмотрели, — спокойно отозвался медицинский работник. — Сейчас обезболим, поморозим, иммобилизируем сломанные конечности и погрузимся.

— Ааа! — всё поняв, Анна закрыла блокнот, куда вписала на всякий случай все данные, продиктованные ей пострадавшим и направилась к приехавшим сотрудникам ГИБДД, беседующим с оперативником и дежурным водителем.

Не прошло и пяти минут, как группа отправилась дальше.

Прибыв в квартиру, они обнаружили избитую и заплаканную девушку по имени Елена семнадцати лет. Её взбудораженную маму, с покрасневшими, но уже сухими глазами, назвавшуюся Настасьей Ивановной. Медработников скорой помощи, расположившихся в коридоре, потому как девушка категорически не позволяла себя осматривать, а точнее, не давала оказать помощь. Как и в случае со скорой по ДТП, врачи уже приблизительно знали о возможных повреждениях организма, просмотрев необходимое в хронопласте, выведав у мамы где, со слов дочки, произошло нападение. Оставалось взять необходимые анализы, в том числе для следствия.

— Угу. Понял, место уже охраняют. С прокуратурой щас определимся. Значит… Получается он у нас ещё и рецидивист, — получал Жуков по телефону свежую информацию от Дарьи, уточняя в том числе детали по личности преступника. — Ещё и особо опасный. Владеет рукопашным боем и занимается паркуром. Ты это обязательно Игорю скажи.

Повесив трубку, оперативник вызвал в коридор мать, представился и тихим голосом стал с ней разговаривать:

— Настасья Ивановна, вы, я так полагаю свою дочь знаете хорошо. В любом случае лучше нас. Поэтому вопрос к вам простой. Насколько она психологически подавлена сейчас и насколько сильно на неё может повлиять это в дальнейшем? Я сразу объясню почему я спрашиваю. Дело в том, что преступник достаточно циничный, ранее судимый, в том числе за насилие сексуального характера и его просто необходимо изолировать от общества. Но! Без вашего заявления и волеизъявления вашей дочери это сделать будет невозможно.