Академик

В подтверждении слов Хмурого, у него заработала переносная рация в кармане, оглашая пространство трескучим голосом.

— Приступить к погрузке, на все сорок минут. Сейчас одиннадцать тридцать, время пошло.

После этого, все пришло в суматошное движение. Чахлый установил на вход в кузов сходни, по которым забегавшие с мешками и коробками грузчики, предавали их Академику с Хмурым. В таком бешеном темпе, огромный кузов грузовика заполнялся буквально на глазах, только спина у взмокшего Академика начала завывать от такой непривычной перегрузки. Вот и заполнен кузов автомобиля, а время прошло только двадцать пять минут, они что, рекорды ставят, подумалось Академику, тупо бредущему за Хмурым с Чахлым, которые переговаривались меж собой.

— Где они?

Спросил Хмурый, у почто бежавшего Чахлого.

— Да нормально все, в подсобке закрыл, надежно, все ништяк.

Подбежав к двери, ведущей в подсобку, мужчины в спешке открыли ее заскочив во внутрь.

В подсобке находилось три женщины, дико напуганные и забившиеся в угол при появлении странной компании. Хмурый, довольно потерев ладони, указал на старшею из них.

— Сюда лярва, бегом метанулась!

На что женщина, только посильнее попыталась вжаться в угол, отдаляясь от страшного уголовника, с выражением ужаса на лице.

— Не Хмурый, как всегда одно и тоже, в натуре.

Хмурый, резким скачком подскочив к возрастной женщине, грубо схватив ее за воротник белого халата, рванул на середину подсобки, прохрипев при этом.

— Смотрим сюда, лярвы!

И следом, нанес несколько ударов ножом, в живот своей жертве. Академик, опешив от происходящего, стоял на входе в подсобку не в силах пошевелиться, таращась на нож Хмурого, который с противным чавканьем выходил из тела жертвы тяня за собой тонкую ниточку крови, окрасившись в темно бурый цвет. Отбросив в сторону убитую, дергающуюся в предсмертных конвульсиях женщину, Хмурый, уставившись на трясущихся в углу оставшихся двоих молодых продавщиц, рявкнул.

— Заголились лярвы, быстро, если жить хотите. Да не реви курица, просто трахнем по разику да побежишь мохнатый сейф полоскать теплой водичкой. Быстрее шалавы, пока резать от дыры до морды не начал.

Продавщицы поспешно начали снимать с себя одежду, сбрасывая ее в беспорядке на стоящий здесь столик, покрываясь гусиной кожей и трясясь от страха. Чахлый указал на одну из женщин.

— Ты трусики оставь, я сам сниму. Ну типа новый сейф взломал в натуре, оглохла сука, сказал тебе не трогай трусы пока не расписал как Пикассо фломастером по хлебалу.

Наконец Академика отпустил шок от увиденного, и он бросился вперед, пытаясь остановить происходящие.

— Вы что творите, это же изнасилование и убийство.

Чахлый ощерясь, шагнув к Академику, с разворота засадил ему ногой в печень, заставив того сложиться пополам от дикой боли, разорвавшейся внутри живота. Затем оценивающе посмотрев с верху, прокомментировал.

— Хорошо зашла, как в душу.

Подойдя к трясущейся от страха женщине, облапав голые груди руками и лизнув языком соски, оставляя на коже продавщицы липкие дорожки слюней, улыбаясь во весь рот, Чахлый просунув два пальца под резинку нижнего белья, потянул неспешным движением, розовые, с цветочками, трусики медленно в низ, потряхиваясь от возбуждения, обнажая гладко выбритый лобок жертвы. Трусики скользя по ногам жертвы уперлись в пол.

— Выпрыгнула сучка из труселей. Не это кайф, меня колбасит, даже под спеком так не прет.

Подтолкнув ладонью за белую ягодицу, стоящую голую и беззвучно плачущую женщину к столу, сказал теряя голос от охватившей его лихорадки возбуждения.

— Загнулась сучка на стол и булки по шире разведи, я тебя сейчас до глотки насажу на свой кол.

Затем мерзко улыбнувшись он подшагнул к Академику, скрюченному после удара на полу и аккуратно всунул ему в карман камуфляжа, снятые с жертвы трусики. В это время Хмурый, повалив на голый пол свою жертву, с наслаждением закатывая глаза грубо проникал в нее, комментируя свои действия.

— Хорошо то как, еще поглубже, еще, еще смак лярва досталась.

Затем, приставив окровавленный нож к лицу насилуемой, прорычал.

— Ты чо филонишь лярва, разлеглась как на кровати и тащишься сучара пока тебя обслуживают. Быстро подмахивать начала, пока глаза не выколол.

И приставил кончик окровавленного ножа к веку женщины. Закрыв глаза и затрясшись еще сильнее, лежащая на полу продавщица начала подмахивать тазом с дикой скоростью, на что Хмурый, довольно осклабившись, выдал.

— Ну во, могешь лярва, а то развалилась как майская роза на помойке. Молодец сучара, еще, еще, ух ты курва старательная как швейная машинка Зингер, а еще целку из себя строила, шалава.

Тем временим, Академик, поднявшись с пола, держась руками за живот, осознавая свою беспомощность перед Хмурым и Чахлым, ринулся наружу, где расположилась охрана прибывшего каравана. Выскочив за въехавший в пролом стены грузовик, он наткнулся на стоящего возле машины знакомого. Выстрел, внимательно наблюдал за внешним периметром.

— Там, там, Выстрел, там женщин насилуют.

Только и смог выдавить из себя Академик, стоя полусогнутым из-за не отпускающей боли в животе. Выстрел, посмотрев на Академика с призрением, проговорил.

— А тебе что, не досталось, что стучать прибежал?

Ничего не понимая, Академик попробовал еще повторить, объясняя происходящие в подсобке супермаркета, но снова был перебит Выстрелом.

— Слышь, Академик, ты больной что ли, да если бы не Полковник, за оставления поста режущий яйца, сейчас этот супермаркет вся охрана напяливала себе на член. Я же тебе говорил, в стабе за трах меньше горошины не сторговаться, а тут халява. Эти бабы все одно через полчаса начнут урчать, да жрать таких как ты чистоплюев.

Затем, отвернувшись от Академика для наблюдения за внешним периметром, мечтательно добавил.

— Эх, хоть на время в грузчики иди, а то на стабовских проституток гороха не напасешься.

На что ошалелый от происходящего Академик, в сердцах выпалил.

— Так приедете и стабовских изнасилуете.

Выстрел только хмыкнул, не отрываясь от наблюдения.

— Дурак ты Академик, если не по согласию тронуть стабовскую бабу, то тебя задушат.

— Повешают.

Поправил его Академик. Снова хмыкнув, Выстрел сказал.

— Вешают Академик, это быстро, подрыгал ногами, обосрался да котях выкинул в штанины и все. Душат, это медленно, со смаком. Привязывают человечка к щиту из досок или фанеры и петельку на шею сквозь щит продевают, потом затягивают, смотря как приговоренный сипит. Так можно целый день веселиться. Все Академик, время, беги к своему грузовику, пора уходить.

Подтверждая слова Выстрела, захрипела радиостанция, закрепленная у него в верхнем кармане разгрузки, утыканной всякой военной всячиной.

— Внимание, колонна по машинам. Отходим маршрутом номер три. По первом и второму большой поток зараженных.

Понимая, что никто никого ждать не будет, Академик все еще придерживая живот рукой, побежал к своему грузовику. Находясь в полном шоке от увиденного в подсобке и услышанного от Выстрела. Задавая себе вопрос: куда же меня угораздило попасть?

Глава 5

Заскочив в кузов, медленно тронувшегося грузовика, с противным скрежетом выдирающегося из плена гофрированного железа стены супермаркета. Академик, понурив взгляд сел на место, на котором приехал сюда, между Хмурым и Чахлым.

— Оклемался, Академик?

Довольно улыбаясь, спросил Чахлый, показывая свои ровные зубы.

— Я тебе в пол силы пробил, если чо, типа вразумить. Типа не доходит через голову, тогда загоним через печень

Опустив взгляд в пол, Академик не громко произнес.

— Не по-людски это.

— Ну так, правильно базаришь Академик, не по-людски. Ты, где там людей то увидел, типа бабы ети сейчас плачут, сопли пускают да ноги крестиком зажимают, что бы в щель не сквозило, а как заурчат да людей живьем жрать начнут, довольные и веселые станут. Так что по чеснаку если чо, нам сейчас веселие, а им опосля.