Страница 9 из 49
Доктор обнаружил отличное доказательство теоремы Ферма. Он исписал формулами пол; когда пол закончился, началась дверь.
К шлему Кибера приставили бластер. Ривер вновь овладела пультом, воскликнула:
— Дверь? Это не по мне.
Отыскав в спальне окно, разулыбалась:
— По мне!
Доктор, в одной ночной сорочке, выпрыгнул на мостовую. Обследовал тёмную и туманную улицу, прогулялся по крышам между труб, украл у кэбмена лошадь и поскакал верхом по закоулкам Лондона.
А после стало ещё хуже. Неизвестные убили динозавра — тот загорелся живьём, привлекая рёвом толпы зевак. Несчастного, потерявшегося во времени тирекса гнусно и цинично подожгли!
В Зале Контроля материализовался Колючка. Прямой и властный, в церемониальном плаще лорда-президента Галлифрея, с аристократически правильным лицом, с благородной сединой вокруг плешивой макушки, он напоминал… Не важно кого. Отодвинув Ривер от консоли, новенький принялся уверенно щёлкать тумблерами.
Тем временем друзья наконец-то нашли Доктора. Но на их робкие вопросы тот отвечал резко:
— Заткнитесь. Ну почему мне не достался более достойный вид? Сплошные пудинги вместо мозгов. Планета мозгопудингов!
Джон не мог допустить подобного. Едва выталкивая слова между губ, ставших деревянными от гнева, произнёс:
— Да кто ты такой? То, что ты похож на… кое-кого, ещё не даёт. Тебе. Права. Оскорблять. Моих. Друзей. И мою. Планету. Немедленно отойди от пульта!
— А не отойду? — язвительно фыркнул Колючка. — Заплачешь? Полюбуйся, какая вещица у меня есть.
Он медленно поднял железную перчатку. На красивом лице играла радость психопата, нашедшего бензопилу.
— Только попро-обуй, — пропела Ривер, сжимая бластер.
Кибер тоже выставил бронированный кулак, над которым торчало тонкое дуло, и отчеканил:
— Пилот Джон в одну целую двести семнадцать тысячных раза более адекватен, чем ты. Я задействую встроенное оружие через десять секунд. Девять. Восемь.
Колючка сложил руки на груди, усмехнулся свысока:
— Подумаешь, не очень-то и хотелось. Играйте сами в эти бирюльки, но, когда заблудитесь на свалке — не буду помогать, даже не просите.
Да, он знал, что Доктор попадёт на свалку. Как оказалось, склочный тип в красной мантии отлично ориентируется в фазах Блеклой луны будущего. Колючка видит несчастья, которые подстерегают впереди, но обычно не предупреждает, а презрительно молчит до последнего.
И похож он на Рассилона, создателя Паутины Времени, великого лорда-президента Галлифрея.
А Джон похож на Доктора в его нынешнем воплощении, и что с того? Каждый из них — лишь часть, не целое. Ривер вон напоминает жену Доктора, давным-давно погибшую.
Виновниками возгорания тираннозавра оказались механические люди. Когда Клара осталась одна среди врагов, пришёл Страх — мальчик в противогазе, Ронни. Причём противогаз невозможно снять, он составляет единое целое с белобрысой головой. Коротенькие штанишки, коричневый пиджачок, оттопыренные уши. Ронни противно канючил, обхватил Джона за ногу и висел на ней до тех пор, пока тот не разработал план, как выручить спутницу.
И Доктор вызволил Клару, прогнал механических людей. С тех пор для него прошло четыре земных дня, а по внутреннему времени разума — два месяца. Джон разобрался в управлении, приручил серебристых ласок-флабблов, составил с помощью Кибера электронные каталоги памяти для всех пирамид.
Но как пользоваться системой зеркал, которая направляет свет Блеклой луны в Зал Контроля, как читать в ней вероятностные линии — в этом понимал только Колючка. Ривер тоже многое умела, однако объяснять не желала, ей казалось это слишком скучным; уж лучше ввязаться в очередное безумное приключение.
Вот и теперь: где её носит?..
Глава 6
Матовый Дворец
Толпа на площади возбуждённо шелестела. Дворец не светился, но поражал размерами и количеством лепных финтифлюшек. Он напоминал изысканный кружевной платок: вход — высокая стрельчатая арка, украшенная барельефами; от неё в обе стороны шли тонкие закрученные колонны, с четырёх следующих этажей кокетливо смотрели балкончики. На самом верху протянулась стена, увенчанная зубчиками, такая ажурная, словно кто-то старательно вырезал из бумаги гирлянду снежинок.
Возле входа сидели мраморные львы, у каждого — по восемь лап, и разевали пасти.
Мимо кавалеров и дам протолкался, наступая на шлейфы, высокий мужчина в золотом плаще и шлеме со стразиками. Он поклонился, представился лордом-кастеляном и пригласил в Матовый Дворец.
Ага, где-то тут ей обещали маникюр. Клара зашагала по красной ковровой дорожке, за ней пристроились кормительницы.
— Слишком короткое имя для галлифрейца, Клараосвальд, — громко шептала Фаяно-ма. — Скорее всего, это не всё имя, и на самом деле она какая-нибудь Клараосвальдмерисьюбисрозитта.
— Мама, прекратите, услышит же!
— Думаю, Дом Блайледж, там все невысокие…
— Мама, потише!
— Милочка, она телепат, ей что мысли, что слова — всё едино. Скажи теперь, какой прок в твоём «потише»? Ой, доча! — Фаяно-ма вдруг отстала. — Чего это я? Дом Блайледж не носит коричневое. Подскажите, из какой вы фракции? — Она обогнала Клару и сунула свой длинный нос в лицо.
Маленькие глазки так и ели «Повелительницу Времени», с подозрением шаря по растрёпанным каштановым прядям, полыхающим щёчкам, недостающей реснице… Вот ещё не хватало нарваться на знатока галлифрейской культуры! Кому вообще интересно, какие у них фракции и цвета? А маникюр уже так близко.
Клара сделала вид, будто очень спешит, и взлетела по мраморным ступеням вслед за лордом-кастеляном.
Изнутри Дворец напоминал музей. Нет, здесь на вас не кидались мумии и динозавры, как обычно в фильмах. Или вредный смотритель, который заметил ваше касание к статуе Аполлона — как в рядовом музее. Но расписанные фарфоровые вазы, нефритовые красотки без рук, витые канделябры и прочие бесполезные вещи на самых видных местах… Их количество поражало.
Арчатые стены были покрыты резьбой и драпировками. Казалось, иллиноец просто не может спокойно смотреть на ровную поверхность: найдя свободное пространство, он обязательно начнёт вырезать узор или привесит занавесочку с воланчиками и кистями. Пол, потолок, двери затянул сложный растительный орнамент.
Кормительница догоняла Клару, она явно собиралась задать ещё пару каверзных вопросов; но, заметив кого-то на лестнице слева, быстро сбежала.
Клара повернула голову: это оказался лысый приземистый старец с бородкой, тот самый, из «кристалла». Он спускался, спеша и подволакивая ногу. По правому коридору широко шагал Тиралик, на его выдающемся носу красовался пластырь.
— Рад приветствовать вас во Дворце! — крикнули они одновременно.
Клара чуть не подалась вслед за кормительницей: оказаться между «коварной бестией» и слишком дотошным «римлянином» — не очень-то здорово. Однако не сожрут же они гостью на виду у всех? Заставив себя улыбнуться тому и другому, спросила:
— Надеюсь, вы не очень ушиблись?
— Нет!
— Нет!
— Ну и где ваши мастера ногтевого сервиса? — уточнила она у Тиралика.
Но бородатый подскочил первым и бархатным голосом запел:
— Косметика — это по части веятелей, Повелительница.
Он поклонился, взял Клару под руку, повлёк в лифт.
— Я — глава касты веятелей, Навудон-шу, и лорд-президент — да, сегодня ещё я, уважаемый Тиралик-да, так что идите и разберитесь лучше с транспортной ситуацией в своём Секторе — хотел бы представить вам лучшего мастера-лицедела Палат, прошу сюда — и нечего за нами таскаться, займитесь делами ваятелей, Радарог знает что такое, не проедешь — но перед нанесением покрытия не желали бы вы посетить наши Умягчающие Термы с каскадом саун и спа-гротами — нет, ну как член Совета вы же обязаны мне подчиняться, умерьте свою наглость-то!
Двери лифта захлопнулись перед римским носом. Клара с Навудоном-шу спустились на пять этажей, в зал со множеством створчатых дверок. Здесь обволакивали тепло и влага, пахло цитрусовыми, можжевельником, а барельефы на стенах пытались передать все позы, которые не могут принять люди с обычной растяжкой.