Дава

– Куда теперь? – обреченно спросил Илья.

– Домой. Сегодня я сделал всё, что мне было нужно.

Остановившись на светофоре, Дава взглянул на уснувшего Илью. Голова парня болталась на худощавой шее, руки безвольными плетьми лежали на острых коленках. Он был такой беззащитный и жалкий. В такие моменты Дава начинал презирать себя, корить за чрезмерную грубость и жестокость к окружающим. Но это гнедущее чувство длилось, пока не зажегся зеленый свет.

***

Дава хозяйничал на кухне. Заварил крепкий кофе и развёл болеутоляющую шипучку в стакане с водой. Вместе с напитками на поднос, он заботливо поставил графин со льдом и водой, а на голову надел тазик. Напевая веселую песню, застрявшую в голове со вчерашнего вечера, Дава в очередной раз поблагодарил себя за то, что предпочитает кофе и секс с девушками, вместо алкоголя.

Войдя в гостевую комнату своей квартиры, ощущения дежавю не покидало Даву. Подсознание вытеснило много воспоминаний из его памяти, появляясь внезапными вспышками. Из стойкого запаха перегара Ильи в комнате, обоняние выхватило аромат старой бани, стоящей в лесу. Только тогда в руках Давы не было подноса с кофе, а дверь была заперта на амбарный замок. А вот ощущение причастности к страданию другого человека было похожее.

– Доброе утро, Илюша! – с этими словами Дава окатил Илью ледяной водой из кувшина.

Илья подскочил с кровати, как ошпаренный, но острая головная боль заставила его занять обратно горизонтальное положение. Тазик с головы Давы вовремя оказался перед гостем. Всё содержимое желудка Ильи неумолимо просилось наружу. После того, как желудок был очищен, Дава заставил Илью выпить болеутоляющее, а уже после всего предложил крепкий кофе.

– У тебя реально с головой проблемы, Дава. – через минут пятнадцать Илья стал приходить в чувство.

– Быстро прими душ и одевайся, у тебя сегодня полно работы

– Не понял. – Илья поперхнулся второй порцией кофе.

– Ты реально думаешь, что изменишь свою жизнь, лежа на кровати? А все должны тебя при этом жалеть, ведь ты мучаешься похмельным синдромом? Меньше бухать нужно было.

– Но ты же сам мне вчера говорил пить.

– Илюша, открою тебе секрет: всем насрать друг на друга. Умей нести ответственность за свои поступки, вокруг всегда найдутся те, кто захочет тебя напоить лишь из-за того, что им самим бухать скучно. Соблазнов всегда будет много, и только ты должен решать, кем являешься: бухим чмом, блюющим в подворотне клуба или хозяином своей жизни, твердо идущим по ней. У жизни людей второго типа гораздо больше плюсов. Я был по обеим сторонам и поверь, я знаю о чём говорю.

– Как у тебя это получается? Ты вроде помогаешь мне, а делаешь это как-то… не знаю даже как назвать. Так обычно не помогают, а вредят.

– Я не понял, Илюша, ты что же опять решил всплакнуть?

– Нет, блин, не решил. – головная боль еще сковывала сознание Ильи.

– А то я уже испугался, что не успел погладить свежий носовой платок для твоих очередных соплей. Задницу поднимай, и в душ.

– Так что за работа? Дава? – но ответа не последовало, Дава уже разговаривал с кем-то по телефону.

Илья поспешил выполнить инструкцию хозяина квартиры и уже спустя двенадцать минут стоял возле входной двери. Закончив телефонный разговор, Дава прошёл мимо Ильи, ждущего его реакции на моментальное исполнение приказа.

– Ты не дождешься от меня похвалы. – сухо произнёс Дава, прочитав это по глазам Ильи. – Во взрослой жизни, Илюша, так и должно быть. Чистый, свежий и пунктуальный. Таких как ты, молодых талантов, пруд пруди. Поэтому чтобы чего-то добиться нужно или родиться сытым, как я тебе уже говорил, или за день пробежать гораздо больше, чем другие.

Илья молча поплелся за уверенным Давой. Сейчас Дава был единственным человеком в его жизни, знающим, что ждет его впереди. Жизнь Ильи была в его руках, после того, как он сохранил её тогда на крыше, пусть и в своей невыносимой манере.

– Поясню сразу, пока ты не надумал какую-нибудь хуйню про нашу дружбу. Мы чужие друг другу люди, я просто тебе помогаю. Потом мы расходимся, и ты забываешь меня, как страшный сон. И ещё: твоё присутствие в моей жизни, никак не должно сказаться на ней. За меня никто работу выполнять не будет, это значит, что помимо твоих дел, нам нужно ездить и по моим. Поэтому не создавай проблем мне и я не создам их тебе. Уяснил, Илюша?

– Уяснил.

Что касалось понятливости Ильи, то он мог заткнуть за шиворот любого. Настоящих друзей у Ильи никогда не было, как и шумных дней рождений и опасных приключений в подростковом возрасте. Все праздники проходили в кругу маминых подруг и их детей, которые не всегда принимали его в свою компанию. Поэтому приходилось задерживаться за столом, выслушивая бабскую болтовню с извечной темой "Все мужики козлы". Единственным мужчиной, надолго задержащимся в жизни Ильи, был историк в его школе. Но и он в конце концов вышел из поля зрения, его попросту посадили, когда Илья заканчивал одиннадцатый класс. Выяснилось, что он закрывался в подсобке со старшеклассницами, а в свободное время продавал дурь школьникам. Мамины же ухажеры появлялись также неожиданно, как и пропадали. После них оставалась дешевая китайская игрушка и пол мешка картошки, которую приходилось растягивать до следующей маминой зарплаты. Илья с лёгкой душой выкидывал машинки, даже с небольшим изъяном, зная, что мама вечером задерживается после работы. Её опоздание всегда означало лишь одно – в выходные мужские ботинки переступят порог их квартиры. Первое время маленький Илья говорил грубости новому папе, за что простаивал часами, уткнувшись в угол, но потом выучил, что такое выгода. Точнее "новый папа" дядя Боря его научил.

– Если ты не создашь проблем мне, я не создам их тебе. – Дядя Боря больно сжимал тонкую шею Ильи, пока мама вышла за добавкой холодца. – Ты меня понял?

– Ну как Вы тут, мальчики? – в комнату вошла Ирина Анатольевна с тарелкой.

– Мама, а дядя Боря обещал завтра сводить нас в зоопарк.

– Правда? – мама расплылась в улыбке, глядя на покрасневшего кавалера. – Борюся, ты такой молодец! Вы ешьте, ешьте!

Когда Дава парковался к обочине, на площади перед грузинским рестораном собралась небольшая компания молодых людей, каждый из которых что-то снимал на камеру телефона. Стоял гул. Звучала ритмичная музыка и раздавался смех. Илья не понимал, что происходит и кто все эти люди. Заприметив автомобиль Давы, парень с яркими волосами направился прямиком в его сторону.

– Илюша, эти ребята мастера своего дела, хоть мне и не понятного. Кто бы что сейчас тебя не попросил, делаешь, не задумываясь. Скажут показать задницу, показываешь. Понял? Ну, думаю, понял. Ничего ведь нового для тебя. Делаешь то, что тебе говорят другие. В общем, всё как ты любишь, Илюша!

– Дава, здорово! – из открытого окна автомобиля послышался голос яркого парня.

– Здорово, Кирюха! А чего не розовый? – Дава вышел из автомобиля, чтобы поприветствовать подошедшего.

– Это будет следующий цвет! – Кирилл потрепал свои волосы, ярко голубого цвета. – Безумно рад тебя видеть, дорогой! Ну, давай знакомь меня с талантом.

Дава с Кириллом заглянули в автомобильное окно, их чрезмерное внимание слегка напрягло Илью. Быть неосведомленным о планах на собственную персону, вызывало у Ильи ступор.

– Что скажешь? – Дава облокотился на капот.

– Придется сделать много шума. – Кирилл встал рядом, продолжая разглядывать растерянного Илью через лобовое стекло. – Он всегда такой бледный?

– Не. Перебухал вчера просто, так-то он красавчик. – Дава следил за толпой перед рестораном.

– А что с ментами делать будем? По любому ведь явятся.

– Этих я на себя возьму, ты свою работу делай без палева. Тебе все карты в руки.

– Тогда погнали. – обсудив еще несколько моментов с Давой, Кирилл сорвался в толпу на площади.

Дава обернулся лицом к Илье. Он смотрел ему прямо в глаза, но было видно, что его мысли были далеко отсюда.

– Я сейчас вернусь. – громко сообщил Дава.