Сталкерша

─ Маш, а ты знаешь, что этот твой Стас по всему институту раззвонил, что вы встречаетесь? Это, кстати, правда?

Последний вопрос прозвучал как бы вскользь, но она вся в ниточку вытянулась, пытаясь снять ответ с моих губ еще до того, как тот прозвучит. Алию всегда так бесили мои бесконечные связи интимного характера, что о половине я умалчиваю, лишь бы она не выносила мне мозг своими истериками. Ну а что такого? Я люблю секс во многих его проявлениях. Мужики кобелируют, и им за развитие этого скилла ачивки на грудь вешают. Почему тогда молодая, красивая и необремененная комплексами девушка не может устроить постельный рейд просто для собственного удовольствия?

─ Ты же меня знаешь! Было пару раз, но он меня не впечатлил. Какие тут отношения? Мое сердце свободно ─ усмехаюсь я и вновь беру ее за руку, не позволяя спастись в коконе, сотканном из обид и ревности.

─ И что ты такого задумала? ─ спрашивает примирительно.

─ Он мне нужен всего на одну ночь. Получу свое и отпущу.

─ Маш, но он же человек, нельзя так просто взять и…

─ …изнасиловать? ─ прыскаю я со смеху. Звучит, конечно, так себе, но пусть думает, что для меня это значит куда меньше, чем на самом деле. ─ Он мужик! Сам не откажется! Не верю я в его большую любовь к жирной бабище. Держу пари, накинется на меня как голодный волк.

─ А от меня что надо?

─ Хочу, чтоб ты попросила его подтянуть тебя по устройству пищеварительной системы. Ты же и, правда, в этой теме «плаваешь».

У Алии есть прекрасная особенность: она как тойтерьер ─ все хотят погладить, все хотят с ней подружиться, потому что она такая милая и солнечная.

Таких, как она, я зову «счастливыми дельфинами». Если я темная материя, то она улыбаха, которая греет своим светом всех вокруг. Так и живем ─ противоположности и правда притягиваются, особенно когда одна из них страстно хочет другую.

─ А потом?

─ А потом ты тихо выйдешь из квартиры, а я встречу его в красивом белье. И Дима точно уже не откажется.

─ А если откажется?

─ Если откажется, то я просто отпущу его

Если бы Алия узнала, что я задумала на самом деле и так долго планировала и подготавливала, ни за что не согласилась бы мне помочь. Но прелесть в том, что человек тем и отличается от животного, что может врать и недоговаривать. Впрочем, ее вклад в мой идеальный план я описала, почти не слукавив. Просто когда Алия выйдет за дверь, все только начнется и не ограничится одной ночью. Хотя тут все зависит от Димы ─ если он включит голову и откроет мне свое сердце, все будет не так мучительно, как в романе.

Думаю ли я, что будет, если он не покорится? Конечно, нет! Нам судьба быть вместе. Я вижу это во всех зеркалах. Я вижу это в его глазах.

Глава 12. Прошлая жизнь. 12.2

Арифметика такова: трое в квартире, не считая меня; двое так меня вожделеют, что готовы на все, но я хочу третьего, который меня ненавидит. Пока ненавидит. Надо просто вынести лишних за скобки и поставить между мной и Димой знак «+», тогда на выходе получим «= любовь». Хотите, еще медицинскую метафору подкину? Без проблем! Пусть и грубой ниткой, но я сошью наши сердца, и те будут биться вместе прорастая друг в друга. Если б меня так не заводила медицина, я бы стала книжки писать.

Стас стоит, прислонившись мускулистой задницей к столешнице, и сверлит меня взглядом. Я выжидаю момент, а он аж зубами скрепит от не пойми откуда взявшейся ревности. Мешает и напрягает. Еще не хватало, чтоб его чувства, взращенные на стероидах, взыграли в полной мере и он похерил идеальный план. Качаю головой, скорчив гримаску, мол, «даже не думай о всяких глупостях!».

Отворачивается, а желваки ходят, и вся кухня пропиталась запахом псины и тестостерона. Я сейчас на острие ножа балансирую ─ не нравится мне, как Стасик себя ведет. Не вовремя включил собственника.

Встаю из-за стола и подхожу к нему. Хватаю за квадратный подбородок и заставляю посмотреть на себя. Его обычно почти детские глаза теперь стреляют молниями, ну или бенгальскими хлопушками. Кладу ладонь на грудь, которая вздымается как у быка, которого пригнали на корриду, и прикасаюсь к его губам, пачкая их помадой в цвете «марсала». Огромная ручища оплетает мою талию и прижимает меня к твердым, словно сделанным из пластика мышцам.

─ Не подведи меня в этот раз! ─ шепчу я, не отдаляясь и не вырываясь, хотя меня мутит от него даже хуже, чем в тот раз, когда я надышалась формалином.

─ Все сделаю! ─ слетает с его губ, и я тихо возвращаюсь на позицию. Не хватало еще, чтоб Алия увидела, как я укрощаю этого зверя, который обеспечивает грубую физическую мощь, без которой сегодня будет не обойтись.

Чуйка меня не подводит. Вовремя я проделал хитрый финт и вернулась на место.

─ Пойду попью воды! ─ чуть ли не выкрикивает Алия, заглядывая на кухню.

─ Хорошо! ─ отзывается Дима, который еще ни о чем не подозревает.

Я киваю и жестом показываю ей на выход. Вместо того чтоб свалить, Алия зависает в дверях и смотрит на меня жалобно как побитый щенок. Надеется, что я передумаю.

─ Пошла прочь! ─ медленно проговариваю я, чтоб она могла прочитать это по губам.

Тааак! Нельзя психовать! Нужно провернуть все спокойно. Потом займусь ее воспитанием ─ сейчас не до соплей радужного цвета.

Алия вздрагивает как от удара и тихо уходит. Я считаю до двадцати и делаю Стасу знак, чтоб был начеку и не расслаблялся.

Хлопаю себя по заднему карману и, убедившись, что оно на месте, мягкой походкой настоящей тигрицы крадусь в комнату, где Дима ждет Алию. О Боги, меня умиляет его наивность и готовность помогать.

Так как другой мебели в квартире почти нет, он сидит на кровати, обложившись учебниками. Увидев меня, вскакивает и сжимает свои красивые музыкальные пальцы в совсем непривлекательные кулаки. Я останавливаюсь шагах в двадцати и, заложив руку за спину, вытаскиваю из кармана маленький инсулиновый шприц.

─ Что ты здесь делаешь? ─ спрашивает Дима, сжав челюсти; от этого его и без того высокие, словно высеченные из мрамора скулы обостряются еще сильнее. Скоро мои губы коснутся этих скул, и он поплывет.

─ Мы же с Алей подруги, помнишь? ─ говорю примирительно, держа вторую руку на виду.

Я осторожно снимаю с иглы предохранительный колпачок и удерживаю его в пальцах. Если выпущу, он грохнется на пол, а это уже будет странно. Чувствую себе педиатром ─ так вакцинируют детей. И то и другое делается насильно, но приносит пользу…даже спасает жизни.

─ Передай Але, что я больше не буду с ней заниматься! ─ цедит он и пытается ретироваться.

─ Подожди! ─ Сокращаю расстояние между нами еще на пять шагов.

─ Богом клянусь, я тебя ударю, если тронешь меня! Пошла вон, больная!

─ Дима, ты ударишь женщину? ─ Картинно вскидываю брови.

Ноздри его раздуваются совсем как у Стаса, а вены на руках бугрятся, потому что пальцы сжимаются в кулаки все сильнее. Глаза. В глазах столько ненависти, что точно ударит. Не сомневаюсь, что осмелится отвесить мне пощёчину, но не успеет.

─ За то, что ты сделала с моей женой, я тебя убить готов! И лучше отойди от меня!

Сжимаю шприц покрепче, наконец выпустив колпачок, который бесшумно падает мне под ноги. Я столько раз прокручивала это движение в голове ─ нужно сделать это быстро и резко, но воткнуть не слишком сильно, чтоб не сломать иглу.

Эффект неожиданности нельзя недооценивать. Дима ждет от меня многого, но едва ли того, что я задумала. Фокусируюсь на шее ─ на местечке, где бешено пульсирует лиловая жилка. Туда бы и попасть. Делаю рывок, замахиваюсь, словно собираюсь сделать внутримышечный укол старушке в амбулатории, и втыкаю иглу в шею. Он хватает меня за запястье и пытается убрать руку. Поздно. Я успела вдавить поршень.

Дима стискивает мою руку с такой силой, что меня окатывает жгучей болью. Нужно чуть-чуть потерпеть ─ его тело обмякает стремительнее, чем мне думалось.

─ Стас! ─ ору я.

Стас танком выплывает из кухни и подхватывает ничего не соображающего и неспособного отбиваться Диму на свои мощные руки и укладывает того на кровать.