Страница 5 из 10
Потом война, младшего брата в первые дни войны призвали в армию, и уже через несколько месяцев семья получила короткое, но очень страшное извещение – пропал без вести. Только через много лет стало известно, что он погиб в страшном котле под Вязьмой, где из-за глупости генералов и тупого упорства Сталина полегло или попало в плен сразу почти миллион человек.
Если на фронте стреляли и убивали, то в тылу работали на износ и часто голодали. Работающим на комбинате скудный продуктовый паек выдавали по карточкам. Но маленькая дочка сильно и беспрерывно болела, и Галя почти не работала, а значит, и прав на паек у нее не было. Помогал друг мужа. Он работал мастером на местном мукомольном заводе. На выходе с завода всех работающих тщательно обыскивали, но он приноровился выносить немного муки в сапогах. Из этой муки Галя делала лепешки и ими кормила дочку. Кто заложил «несуна», осталось неизвестным, но однажды на проходной охрана потребовала снять сапоги. За триста грамм муки по законам военного времени «расхититель и враг народа» получил десять лет лагерей. По просьбе осужденного лагерь заменили на штрафбат. Извещение о гибели пришло уже через два месяца. В маленькой серой бумажке даже не было дежурной фразы – «пал смертью храбрых», просто – «убит в боях», и все. Друзья и соседи, как могли, поддерживали мать-одиночку, но маленькая дочь все-таки умерла от тяжелой пневмонии. Жизнь била и ломала нещадно.
В послевоенные годы вождь всех народов решил устроить очередное переселение этих самых народов. Несколько сотен незамужних ткачих, числе которых оказалась и Галя, в один день собрали с вещами на вокзале, затолкали в вагоны-теплушки и увезли из Ивановской области на новое место жительства. Провожали всем городком, с бабьим ревом и причитаниями. Все были убеждены, что впереди Сибирь, но привезли их в Западную Украину, в очень красивый и теплый город – Черновцы. Город был построен еще во времена Австро-Венгерской империи. После первой мировой образовалось государство Румыния, и в этом тихом курортном городе с прекрасным климатом стала жить румынская знать. Перед самой войной Сталин заявил, что Черновцы, как и вся Буковина, совсем не Румыния, а часть Украины, и ввел танки. Румыны бежали, их уютные квартиры и дома заняли советские начальники и военные. Местное население новую советскую власть не любило. Самых «упрямых» ссылали в Сибирь. Чтобы заполнить вакуум, решено было создать в этом тихом городе новое ткацкое производство. Из Германии завезли трофейное оборудование, а из далекой Ивановской области одиноких ткачих.
На фоне голодной послевоенной России Западная Украина в то время была просто раем земным. Война не тронула город. Местные крестьяне исправно продолжали снабжать горожан продуктами. И климат лучше, и цены много ниже, чем в России. Ткачих поселили в общежитиях, они обжились и быстро привыкли к этим благодатным краям.
Жизнь есть жизнь. Влюбилась одинокая, все еще красивая женщина Галина в кадрового офицера-летчика, который потерял всю семью во время войны. И он в нее влюбился. Пожениться бы им, да и жить счастливо, но клеймо дочери врагов народа из анкеты не сотрешь. Сдрейфил офицер, – на войне ничего не боялся, смерти не раз в лицо смотрел, а тут сдрейфил. На карьеру военную свое счастье поменял.
– Не могу я на тебе жениться, меня ведь из армии сразу попрут, а я без неба жить не могу, я больше ничего не умею, – говорил он своей любимой.
Военная служба – дело подневольное. Подняли однажды по тревоге полк и вместе с техникой перекинули на другое место службы, защищать рубежи Советской Родины. То, что она беременна, Галина узнала только после его отъезда. Узнала и от будущего отца скрыла. Не хотела ему военную карьеру портить, да и трусость не простила, за измену посчитала. Такой уж у нее был характер. Однако не дрогнула, не испугалась будущих трудностей, не побежала к бабкам на аборт. Родила, как в таких случаях говорится, «для себя». В чужом городе, без постоянного жилья, с клеймом дочери врагов народа стать матерью-одиночкой, не побоявшейся злобных сплетен про «нагулянного ребенка», – великий подвиг. Нарекла мальчика Ильей в честь первого и единственного мужа, и отчество дала – Ильич. Фамилию она еще раньше на свою прежнюю девичью сменила, так и появился Илья Ильич Зубов. В общежитии жить с маленьким ребенком запрещали, возвращаться обратно в Родники мама Ильи не хотела и не могла, слишком тяжелыми были воспоминания. Сняла угол, отдала ребенка в ясли. А еще через полтора года вернулась из Сибири ее мать. Долгие годы заключения по политической статье не сломили эту мужественную женщину, а только закалили ее характер. Еще в лагере потомственная цыганка нагадала ей, что у нее родится внук:
«У него будет очень сложная жизнь, но он обязательно станет великим человеком. Я не знаю кем, – может, политиком или ученым, а может, писателем, но он сможет изменить к лучшему жизнь многих людей, может, даже всей нашей страны».
Тогда бабушка не поверила цыганке, но, когда родился Илья, она часто вспоминала эти слова. Она была убеждена, что Господь не зря дал семье столько испытаний, он воспитывал силу духа, и ее единственного внука ожидает особенное предназначение. Он действительно должен изменить жизнь нашей многострадальной Родины. После переезда в Черновцы в ее жизни появилась новая, большая цель.
Все втроем они жили в пятнадцатиметровой комнате в коммунальной квартире. Комнату разделили занавеской. Из детства Илюше Зубову запомнилась все та же пожарная машина с оторванным колесом, убогая общественная баня, куда его по субботам водила мама, и еще белые булки с вареной колбасой. Тогдашний правитель Советского Союза Никита Хрущев устроил очередной эксперимент в несчастной стране. Пшеницу на полях повсеместно заменяли кукурузой. Обыкновенный белый хлеб стал жутким дефицитом. За городскими булками выстраивались многочасовые очереди. Продавали по две штуки в одни руки, в очередях стояли целыми семьями. Еще теплая, прямо с завода, белая булка с докторской колбасой тогда казалась вершиной «гастрономического счастья». Спустя много лет Зубов, наплевав на все диеты, иногда покупал себе белый батон и кусок вареной колбасы. А при покупке очередной мудреной игрушки для внуков всегда вспоминал ту самую деревянную пожарную машину морковного цвета с оторванным колесом…
Мама много работала, уходила очень рано, приходила поздно вечером. Воспитателем Ильи, учителем и наставником стала бабушка – высокая, сухощавая, с гордой особенной осанкой.
– Помни, ты Зубов, – часто говорила бабушка. – Илья, ты остался единственным мужчиной в нашей семье, у тебя в жизни особое предназначение. Будь гордым и лучшим из лучших, а для этого надо хорошо учиться, не просто хорошо, а лучше всех.
Бабушка сама занималась с Ильей после школы, и он действительно был лучшим. В школе преподавали английский язык, а бабушка кроме этого заставила Илью изучать французский, которым сама владела в совершенстве.
– Интеллигентный русский человек должен обязательно знать не менее двух иностранных языков, – говорила она.
Бабушка до революции с мужем побывала во Франции, в Париже. Эта поездка произвела на нее неизгладимое впечатление. Она в красках описывала внуку прекрасную страну и самый красивый город мира.
– Почему вы после революции не уехали с дедушкой в Париж, как и многие из ваших знакомых? – спрашивал, став постарше, Илья.
– Я хотела, очень хотела, – отвечала бабушка. – Но мой муж, твой дед, сказал, что Родину, как и мать, не выбирают. Уехать, бросить мать, когда она болеет – это предательство. Зубовы еще при Петре Первом России верно служили. Великая Екатерина даровала роду дворянство и поместье. Твой дед был истинный патриот, он верил, что Россия скоро выздоровеет, но ошибся, страшно ошибся. Коммунисты – они не лучше фашистов, фашисты уничтожали чужих, а коммунисты и чужих, и своих.
– А что, все коммунисты плохие? – спрашивал маленький Илья.
– Нет, конечно, – говорила бабушка. – По лагерям я много разных людей повидала. Простые коммунисты – они честные и даже очень хорошие, они за народ, а вот те, которые начальники, особенно на самом верху – истинные душегубы. Для них жизнь человеческая – ничто.