Страница 5 из 13
– Так…Хорошо… Я тебя понял… Еще перезвоню… – он положил трубку и повернулся к терпеливо ожидавшему Сергею. – Значит так, капитан, утром был спецрейс Ан-12 на Чечню, ты на него не успел. Но есть еще вариант – вчера с рембазы Энгельса пришел армейский Ми-8, скоро он полетит во Владикавказ. Чтобы не гнать порожняком, принято решение отправить на нем местную сводную группу СОБРа и контрактников из семнадцати организмов, они вот-вот должны подъехать. Если есть желание, то можно устроить тебя на эту вертушку. Лететь, правда, три часа, но зато без посадки, это ведь лучше, чем здесь сутки торчать, с военной гостиницей у нас туго, набита под завязку.
– А как «восьмерка» может лететь три часа без дозаправки? – поинтересовался Сергей.
– Все очень просто, – объяснил комендант. – Все борты после рембазы оборудуются дополнительными внутренними баками. Правда, из-за этого вместо двадцати восьми пассажиров, берут на борт не более семнадцати, но зато дальность полета увеличивается вдвое. А здесь лететь всего шестьсот сорок верст… Ну так что, капитан, просить у оперативного дежурного «добро» или остаешься до завтра? Только имей ввиду – погода на Кавказе неустойчивая, зарядят дожди и будешь здесь торчать до рождества Христова.
– Разумеется, я лечу! – обрадованно сказал Сергей. – Огромное спасибо тебе, старлей.
– Да брось ты, это же моя работа… – отмахнулся тот и снова снял трубку. – Данилов, это опять я: капитан к вылету готов… Что? Я не понял, повтори! А-а-а, да проверил, проверил, можешь не волноваться: не террорист и не дудаевец – с документами все в порядке. А кроме этого еще и депеша есть из их конторы: просили оказать содействие, поддержать и все такое… Короче, я его отправляю на нашей «дежурке»… Стоянка какая, говоришь? – и, вставая, протянул Сергею руку. – Спускайся вниз, капитан, там стоит наша комендантская развалюха, скажи сержанту Киселеву, чтобы отвез тебя на вертолетную стоянку номер восемь. СОБР уже прибыл, вылет по готовности.
Командир группы ростовского СОБРа3 майор Крикунов оправдывал свою фамилию полностью. Нормально разговаривать он почти не умел, его резкий высокий голос с командными интонациями постоянно срывался на крик. Невысокого роста, коренастый, широкоплечий, подвижный как ртуть, он неожиданно возникал то тут, то там и везде слышались его бесконечные указания. Сергей познакомился с ним полчаса назад при погрузке личного состава на борт вертолета Ми-8.
– Майор Крикунов, можно просто – Иван Иванович.
Пожимая ответно его цепкую сильную пятерню, Сергей окинул взглядом офицера: энергичное лицо с неожиданно маленьким, чуть проваленным ртом, светлые бедовые глаза, короткий седоватый ёжик на лобастой голове.
Разгоряченный, потный, он держал защитную кепку-афганку в руке. Крутое плечо майора опоясывал узкий ремешок с автоматическим пистолетом Стечкина в деревянной кобуре-прикладе.
– Ну что, капитан, летим? – разжимая ладонь, громогласно спросил он. И не успел Сергей ничего ответить, как резко повернувшись, Крикунов заорал на кого-то из своих:
–Софронов, горе ты луковое! Ну куда ты тащишь жратву? Я же приказывал сперва боеприпасы грузить… Захотите обедать, где потом искать продукты? – и снова обращаясь к Сергею, наблюдавшему за погрузкой, затараторил как ни в чем не бывало. – Так значит, вместе «духов» давить будем?
– Нет, майор, – невесело усмехнулся тот. – Давить, это по твоей части. Моя задача немного проще: перевозить давителей…
Ровно гудят могучие турбины, автопилот управляет вертолетом без участия летчиков, за хвостовым винтом машины осталась половина пути. Семнадцать человек в новенькой камуфлированной экипировке спят безмятежно. Молодежь скрючилась на боковых откидных сиденьях, в обнимку с «калашами», а «старики» вольготно разлеглись на рифленом вибрирующем полу, постелив моторные чехлы и забросив подальше осточертевшее оружие.
Призадумался, глядя на спящих ребят, Сергей. Вспомнилось: вот так же, восемнадцать лет назад он, выпускник десантной учебки, желторотый необстрелок с лычками младшего сержанта на погонах, летел над заснеженным Гиндукушем в грохочущий войной враждебный Афганистан. О чем думалось тогда, припомнить бы? О смерти, пожалуй, меньше всего, это совершенно точно. Не было и большого страха. По-настоящему томила лишь неизвестность. А в основном все виделось в ярких тонах, полутона отсутствовали напрочь. Причин тому было несколько: юношеский максимализм, еще достаточно глупые мозги и бесконечная самоуверенность, основанная лишь на мощных накачанных бицепсах, способных разорвать стропу ШХБ-1254.
Все представлялось примерно так: вот он, Серега Романов, в одиночку отстреливается из автомата от наседающих со всех сторон «духов». Вот к нему на помощь приходят боевые товарищи и душманы в панике отступают. Сергей организует преследование и в бою, коротком и яростном, уничтожает бородатого главаря моджахедов, какого-нибудь там курбаши Мохаммада.
И вот он, тот самый великий миг в жизни настоящего мужчины-воина, ради которого стоит жить: перед парадным строем полка генерал вручает ему орден… Потом будет еще много таких вот героических и обязательно победных операций, и целый ряд новеньких орденов и медалей засияет на груди героя Воздушно-десантных войск. И не стыдно будет вернуться в родное Забайкалье уже гвардии старшему сержанту Сергею Романову…
Он горько усмехнулся про себя. Да, не зря говорят на Ближнем Востоке: «Кто не был глуп, тот не был молод!» Розовые иллюзии рассеялись уже через пару недель после прибытия в провинцию Куна'р, когда из расположения роты исчез друг Сергея по учебке Сашка Поспелов. Его безрезультатно искали несколько дней, прочесали почти всю «зеленку» вокруг расположения части. Наконец, над лесом взлетела условная ракета: три черных звезды – «Нашли!»
Развернувшись, двинулись в нужном направлении. Из-под чахлого куста вдруг прянула вверх огромная кобра, вздулся ее ужасный капюшон, раздалось леденящее душу шипение. Двухметровое, словно набранное из колец темно-коричневое тело с черными опоясками по желтому брюху напряглось перед броском, плоская голова с блестящими глазами угрожающе закачалась. Сергей оцепенел, руки на автомате вдруг стали чужими. Толчок прикладом, жесткий и болезненный, пришелся в левый бок, и он отлетел в сторону. Прогрохотала короткая очередь, кобра переломилась надвое, ее хвост судорожно забился на камнях.
– Только так и никак иначе, понял, салабон!? – подняв Сергея за шиворот, прошипел будто та же кобра сосед по цепи, рядовой Юрка Большаков, здоровенный рыжеволосый детина. – Ты что, ссучара, застыл как памятник? Ждал, когда она тебе в харю вцепится? А если бы это был «дух»? Тоже бы е..лом щелкал? Запомни, пацан: тут середины нет: или – ты, или – тебя! Пошел вперед, да под ноги смотри, а то еще «растяжку» зацепишь, и твои яйца будут болтаться на кустах.
… Сашку нашли висящим вниз головой на горизонтальном суку, высохшего, твердого как камень, карагача. Цепляясь когтистыми мохнатыми лапами, помогая себе редкими взмахами серых с белым подбоем крыльев, огромный остроклювый гриф тянул из распавшегося живота человека внутренности и улетел лишь тогда, когда цепь солдат приблизилась к казненному однополчанину. Многих необстрелков, в том числе и Сергея, стошнило, широким рукавом маскхалата он обтер рот, отошел в сторону. Глядеть на убитого товарища не было сил. Это с его кроткими, как у новорожденного телёнка, синими глазами, он каждое утро встречался взглядом после сигнала: «Рота, подъем!» – их койки в учебном подразделении стояли рядом. Все тот же Большаков, дембель, процедил угрожающе:
– Смотри и запоминай, соплежуй! Да другим салабонам расскажи про этот бакшиш5. То, что ты сейчас видишь, называется «красный тюльпан», усёк?
3
СОБР – Специальный отряд быстрого реагирования. Подразделение МВД.
4
ШХБ-125 – шнур хлопчато-бумажный, с разрывным усилием 125 килограммов. Излюбленная силовая игра-утеха десантников заключается в том, что бицепс распрямленной руки туго перевязывается данной стропой. Затем рука медленно сгибается и от расширения бицепса стропа рвется с громким эффектным щелчком.
5
Бакши'ш – подарок. (афганск.)