Твоё наказание

Драко затрясло от возмущения. Он медленно достал волшебную палочку из кармана, не отрывая взгляда от прищурившейся и висящей у лестницы на второй этаж самой наглой и противной сущности на свете.

— Милого парня?! — зарычал он, сжимая палочку в кулаке. — Мне что, надо было ей в нос дать? Так сейчас принято? Да, я готов на всё, лишь бы потрахаться! Я, как последнее ничтожество, упрашивал тебя привести ко мне девку! А ты…

— Она не девка! — сердито перебила его Гермиона.

— Так ты определись, ты меня ревнуешь или защищаешь права девок? — бросил он издевательски.

— Я что? — опешила она, мотнула головой и громко завизжала: — Я не ревную! Не ревную! Ни за что! Только не тебя! Ты самый ужасный человек, которого я знаю!

Её бешеный визг, наверно, был слышен даже в Лондоне.

— Ещё как ревнуешь, аж вся трясёшься! Но ты получишь! Получишь своё! — зло выплюнул Драко, убрал палочку в карман, потому что всё равно не смог бы ей ничего сделать, и, перепрыгивая через две-три ступеньки, заторопился наверх.

Ему в голову пришла блестящая идея. И он хотел провернуть это как можно скорее!

— Я, кажется, знаю, как тебя наказать! Я тебе помогу! — бормотал Малфой себе под нос, как сумасшедший, торопливо шагая в сторону библиотеки.

— Что ты задумал, Драко? Не надо… — ничего не понимающая Грейнджер неслась за ним по воздуху.

— Я помогу тебе, Грейнджер, я вытащу тебя, я же добрый парень! — говорил он, открывая пинком двери в обитель книжной пыли и знаний. — Я верну тебя к жизни, чтобы снова убить, или уничтожу, как ты уничтожила мой последний шанс на нормальный человеческий трах! И ты наконец перестанешь болтаться между мирами, как… Даа, точно… — он схватил нужную книгу с полки и швырнул её на стол.

— Драко, не надо! — умоляла Грейнджер, вытаращив глаза и, наверно, догадываясь, что он задумал.

Драко не слышал ничего, в его голове билась только одна яростная мысль: убрать из своей жизни ненавистную надзирательницу. Он раскрыл книгу, про которую ему говорила мать, и начал с остервенением листать страницы, ища подходящее заклинание.

— Ты не добрый парень и никогда им не был! Не лезь в это! Не помогай мне! — ныла Грейнджер, толкая и отпихивая Малфоя в сторону, и иногда проваливаясь сквозь него.

— Ну уж нет, Грейнджер! — Драко вцепился в тяжёлый том, и его было не сдвинуть с намеченной цели. — Знаешь что, я понял, ты не собака на сене! Ты гораздо, гораздо хуже! Ты зло в чистом виде, и я избавлю этот мир от зла!

Малфой навёл палочку на её призрачное тело и громко произнёс заклинание Обретения тела, написанное на латыни.

— Не делай этого, Драко!!! — услышал он громкий испуганный вопль, раздавшийся в его мозгу, как взрыв петарды.

***

— Я говорила тебе этого не делать!

Над ним на секунду склонилось озабоченное лицо Грейнджер. Драко моргнул несколько раз и резко сел. Что-то было не так.

Он оглянулся вокруг. Грейнджер зависала неподалёку, настороженно разглядывая его. А Малфой почему-то ощущал себя каким-то мягким и пластичным. Его тело было бы вроде тем же самым: те же сильные руки, десять пальцев, всё на месте… Голова не болит… Вообще ничего не болит… Но…

— Что… — он осёкся, когда понял, что парит в воздухе у потолка.

Догадка, пронзившая разум, заставила Драко в ужасе открыть рот… И он понял, что не дышит. Он не дышал! Малфой развернулся и увидел на полу своё бездыханное тело… Чёрт возьми, он что, умер?! Умер в двадцать три?! В самом расцвете сил! О Боги!

— Драко… — послышался нерешительный голосок Грейнджер из угла комнаты. — Не смотри туда…

— Ты! — Он вспомнил, что находится в комнате не один.

Драко грозно рыкнул, начиная заводиться. Злость обуяла его, и Малфой, забыв о том, что увидел на полу, медленно полетел к кусающей губы Гермионе.

— Почему ты не предупредила меня? — угрожающе тихо спросил он, приближаясь к ней всё ближе и ближе.

— Я же предупреждала… — Грейнджер попятилась к стене.

— Но ты не сказала, что со мной случится, если… — его гнев выдавали только свирепо вздымающиеся ноздри.

Грейнджер пожала плечами и недовольно вздёрнула подбородок:

— А не надо было психовать и не слушать меня! Я пыталась! Но это же ты, противный, гадкий, самоуверенный… И вот теперь я не одна такая потусторонняя сущность в твоём доме!

— Ах ты ж сука! — не выдержал Малфой её дерзости. — Значит, я по твоей воле сдох и тоже стал долбаным полтергейстом! Это край, Грейнджер! Ты доигралась! Прощайся с жизнью, тварь!

Драко тут же мастерски преобразился в дракона, словно всегда был полтергейстом, и без предупреждения пальнул в Грейнджер шквальным призрачным огнём. Она в ужасе завизжала и бросилась спасаться от его гнева по комнатам, проникая в них сквозь стены. Малфой догнал её в своей спальне и, обратившись обратно в себя, смог схватить увёртливую ведьму за белую рубашку. От его жёсткой хватки ткань затрещала по швам, и Гермиона осталась в одном лифчике телесного цвета. Она попыталась ускользнуть, вырваться, но Драко бесцеремонно дёрнул ведьму к себе за талию, и она прилетела прямо в его руки. Он обхватил её покрепче.

И удивился, насколько тёплой и мягкой на ощупь оказалась Грейнджер. А ещё маленькой и очень нежной, как котёнок.

— Грейнджер… Ты… Я чувствую твоё тепло, какая ты аппетитная… — он принялся оглаживать её ладонями, мять её грудь, сжимать талию, попу, наслаждаясь женскими соблазнительными формами.

А она в ответ вцепилась в него так крепко, будто нашла первое издание «Истории Хогвартса». Карие глаза широко раскрылись в изумлении.

— Драко… Мерлин, какой ты восхитительно горячий!.. Ох, как же хорошо! — Гермиона так же жадно трогала и щупала его, а он трогал её, мял, гладил и, не выдержав обилия прикосновений, застонал и впился в её тёплые сладкие губы, о которых мечтал с прошлой ночи.

Грейнджер от неожиданности охнула и со всей страстью горячо ответила на его поцелуй. Она целовала, не прекращая гладить, щупать и царапать его.

— Грейнджер, теперь ты от меня никуда не денешься… — зашептал Драко ей в губы, срывая с её бёдер черную юбку, надоевшую ему за эти месяцы.

— Что ты хочешь?! — пискнула Гермиона в попытке его остановить.

Но Малфой лишь хищно ухмыльнулся и расстегнул лифчик, выпуская её прелестные грудки на свободу.

— Да всё то же… — проговорил он, целуя её в шею и спускаясь языком ниже по косточкам тонких девичьих ключиц. — Я хочу тебя!

— Нет! — заверещала Грейнджер в ужасе. — Ты же только что умер! Твоё тело ещё не успело остыть! Имей совесть!

Она попыталась вырваться, но в этом мире между мирами такой фокус не проходил.

— Ты будешь моей совестью теперь на века! — он довольно хохотнул, держа свою соблазнительную пленницу очень крепко. — И я согласен иметь тебя!

— Нет!!! — кусала она губы в ужасе и одновременно от возбуждения.

— Дааа! Теперь я твоё наказание, Грейнджер! Накажу тебя за каждый мой день под твоим надзирательским каблуком! Я буду тебя трахать без устали часами! Мне же не нужно теперь ни есть, ни спать! — его пальцы ласково теребили сосок на её груди, а другой рукой он держал её за упругую задницу. — О, чёрт, как же это классно!

— Нееет, не надо! — Грейнджер толкала его от себя, упираясь ладонями в твёрдую грудь. — Я же никогда… Я не могу…

— Надо, моя дорогая грёбаная полтергейша! Я научу тебя, всё ты сможешь! — он облизнул кожу вокруг соска на её соблазнительной грудке.

— Никакая я тебе не гейша! — заскулила она и выгнулась, когда его рот лёг на чувствительную вершину и сладко всосал её. — Ах… Да… О, Малфой!

***

Услышав, что случилось с несчастной Падмой, Гарри Поттер бросил все дела и рванул в Малфой-мэнор. Он так надеялся, что под неусыпным контролем и жёстким воспитанием Гермионы хозяин мэнора изменится. Но, видимо, это было так же невозможно, как приручить соплохвоста. Джинни сообщила, что мерзкий хорёк нагло облапал и оскорбил её бедную подругу, испортив её дорогущее платье какой-то красной дрянью.