Страница 18 из 29
Драко рассмеялся. Ему это нравилось: удивлять её, вводить в ступор своим поведением. Он ничего не ответил и, хитро ухмыляясь, поспешил к дому — готовиться к вечернему свиданию с Гермионой Грейнджер.
***
— Драко, снова розы? Спасибо! — говорила она с игривой улыбкой каждое утро, принимая от него букеты цветов. — Обожаю их нежный аромат!
— Ты пахнешь вкуснее.
***
— Драко, у тебя хорошая коллекция книг по зельеварению! — библиотека стала её любимым местом в отеле, и Малфой частенько заставал её там за поиском новой книги.
— Да, Снейпу тоже нравилось в этом отделе, — он нависал над Гермионой, будто желая помочь достать нужный фолиант, и прижимал к полкам.
— Ты и с ним так же поступал? — хихикала она, а Драко оглядывался и, зная, что вокруг никого нет, гладил её, скользя руками по изящному горячему телу под сарафаном.
— Нет, конечно, у него не было такой классной задницы! — тихо стонал он, сжимая её упругие бедра.
— Ты уверен? — смеялась она.
— Грейнджер! — он тоже смеялся.
***
— Драко, отдай мне мой лимонный тарт! Негодяй!
Как же всё-таки плохо, когда она любит то же, что и ты.
— Не будь жадиной, Гермиона! Я так голоден! — Драко в шутку дрался с ней за кусок десерта, сидя на кровати в одних боксерах.
— Ах, я жадина, вот оно что?! — лимонный крем оказался на его лице, но потом он уже был везде: на её щеках, шее, груди, и Гермиона хохотала, отбиваясь от его поцелуев и вездесущих липких крошек.
***
— Малфой, сдавайся! — кричала Грейнджер, забивая очередной удачный пас ракеткой.
— Да вот ещё! Слизерин уделает Гриффиндор! Сдавайся ты! — Драко, весь красный от напряжённой игры, стремительно бросался за мячиком.
Гермиона была неумолима. А Драко был готов сдаться, потому что её крики, полные сексуального подтекста, её уверенное, дерзкое лицо и короткая юбка заставляли его иногда забываться и пропускать мячи.
Конечно он проиграл Грейнджер. За что был вознагражден её пылкими поцелуями и страстным сексом в душе.
Ему впервые понравилось проигрывать Гриффиндору.
***
— Мне страшно, Драко, спустись ниже! — визжала она, сидя впереди него на метле.
Малфой тихо посмеивался, обнимая её одной рукой и дыша в кудрявую макушку.
— Я держу тебя! Доверься мне, Грейнджер! — она ещё сильнее прижималась к нему спиной. — Посмотри вниз!
— Мерлин! Это самое последнее, что можно предложить человеку, который боится высоты! — пискнула Гермиона.
— Посмотри, тебе понравится! — настаивал Драко, и она опустила взгляд на землю.
Раздался восхищённый вздох. Лабиринт был выложен в виде силуэта бутона розы, и с высоты птичьего полёта это выглядело потрясающе.
— Невилл — гений! — услышал Малфой.
— Согласен! — бодро поддакнул он и направил метлу вверх. — Но я гораздо симпатичнее и умнее него!
Раздались визги и ругательства.
— Я убью тебя, Драко! Оставь этот детский сад! Ой, ай!!! Хорошо, ты гораздо симпатичнее… Негодяй!
***
Дни летели как птицы. И остановить их полёт было неподвластно никому.
К концу пятого дня Драко наконец признался себе, что не хочет, чтобы Гермиона уезжала. Он стал ловить себя на мысли, что жаждет, чтобы она осталась рядом, вросла в это место точно так же, как начала врастать в его сердце. Малфой уже привык засыпать и просыпаться вместе с Грейнджер, обнимать её, касаться её красивого загорелого тела везде, где ему хочется. Гладить её по утрам, когда она спит, и следить, как его магия оставляет на ней след в виде цветов.
Его розы на её коже.
Они многое успели за эти дни: свидания, совместное чтение книг, пикники, игры в теннис, даже покатались вместе на метле. Казалось, что отпуск был у самого Драко. Столько счастья он не испытывал никогда. Всё было до того правильно, что у него ни разу не возникло вопроса, почему им так хорошо вместе. Почему она тянется к нему, а он к ней?
Почему Гермиона Грейнджер так сильно вросла в него? Он не хотел думать об этом. Только чувствовать.
В самое последнее утро они, как обычно, завтракали у него в спальне, и он уговорил ведьму сесть перед ним на стол, чтобы насладиться ею ещё разок. Так сказать, напоследок. Как самым лучшим десертом на свете. Гермиона любила, как он это делал с ней. А Драко хотел запомнить всё: её вкус, бархат кожи, мелодичный голос, кричащий и стонущий. Запомнить каждый миг с ней. Её стройные ножки на плечах, её глаза, восторг и удовлетворённую улыбку на губах.
А потом Гермиона опустилась между его ног и ответила на его ласки потрясающим минетом. Он вцеплялся пальцами в её густые кудри и стонал, теряясь в реальности и ощущениях:
— Ты убиваешь меня, Грейнджер… Убиваешь… — она сладко сосала его член, играя с ним кончиком языка. — Но мне нравится, как ты это делаешь… Да! Потрясающе… Я сейчас… Гермиона, ох…
Она мягко сжала его яички ладонью, не прекращая ублажать Драко губами. Грейнджер была настоящей волшебницей. Самой лучшей. Он задрожал. Он хотел кончить ей в рот, и Гермиона не отстранилась, словно желая одного и того же вместе с ним. Как обычно.
— Гермиона… Гермиона… Ахх… — его мощная струя оросила её язык, и она вздрогнула от неожиданности, но проглотила всё до капли.
— Ты сладкий, Драко Малфой… — рассмеялась Грейнджер, облизывая губы, словно кошка, наевшаяся сметаны.
— Это всё пирожные с малиной… — прерывисто выдохнул он, подрагивая от пережитого оргазма, а затем потянул Гермиону к себе на колени.
— Мне понравилось… — мурлыкнула она.
Драко мог только восхищённо бормотать:
— Мерлин, где ты была так долго? Где ты прятала себя такую?
— Такую развратную? — улыбалась она своими красивыми, немного опухшими губами, доставившими ему невероятное наслаждение.
— Такую классную… — Драко нежно поцеловал её, а потом ещё, чуть жёстче и прижал Гермиону к себе, углубляя поцелуй.
Они целовались, наверно, тысячный или миллионный раз за эти дни, но ему всё равно было мало. Им было мало. Грейнджер обожала целоваться. Она любила зарываться пальцами в его волосы, любила гладить его плечи, любила его прикосновения.
Малфой ощущал что-то до боли тёплое, нежное и трепетное по отношению к этой волшебной женщине в его объятьях. Его душа цвела, как кусты роз в саду мэнора, и Драко не мог насладиться этим удивительным чувством. Оно наполняло каждый уголок его души. И мысль о том, что он больше не увидит Гермиону, уколола Малфоя с какой-то новой отчаянной силой. Это была другая боль. Не от проклятья.
А от расставания.
Когда Гермиона вышла к стойке ресепшена с маленьким чемоданчиком, он еле проглотил слова, подступившие к горлу тугим комком:
«Не уезжай! Останься со мной!»
Нет, нет, он никогда и никому не говорил таких слов. И не скажет. Драко ничего не обещал ей, а она ни разу не намекнула, что хочет чего-то большего. Он просто привык к Грейнджер. Впервые позволил женщине так глубоко проникнуть внутрь, под кожу.
Это пройдёт. Это не навсегда. Всё кончено.
Его сердце ощутимо вздрогнуло, когда Гермиона шагнула к нему и встала совсем близко — такая красивая и нежная в своём коротком белом сарафане, как фея. Драко вдруг понял, что ждёт её решения. Если бы Грейнджер сказала, что не хочет его покидать. Если бы вцепилась в него настойчивой хваткой, не желая больше отпускать от себя…
Но Грейнджер поступила по-другому. Она дала ему право выбора.
Кудрявая ведьма улыбнулась Драко и, нежно погладив его по щеке, произнесла:
— Спасибо за мои волшебные каникулы. Я не жалею ни об одной секунде, проведённой вместе с тобой.
Вот и всё. Лишь благодарность.
Малфой схватил её за руку, резко притянул к себе и обнял. Поцеловал в волосы, наслаждаясь их мягкостью и цветочным ароматом.
«Это в последний раз», — обещал он себе.
Поцеловал её в лоб, в нос. Гермиона тихо рассмеялась, а он поцеловал её в губы, ещё и ещё, не обращая внимания на взгляды случайных свидетелей — нескольких постояльцев и Лавгуд, стоявшей совсем рядом за стойкой ресепшена.