Страница 49 из 110
Жрица выхватила гарпун из стойки для оружия и прижала его к бедру. В последний момент существо отклонилось в сторону и вонзило когти - но не в вооруженную эльфийку, а в одного из скандирующих магов.
Анарзи прыгнула на сахуагина и со всей силы ударила его. Гарпун вонзился в тело. Она тут же бросила оружие, остолбенев от криков умирающего существа, которым вторил адский хор ошпаренных сахуагинов в кипящем море.
На мгновение все это грозило поглотить ее - запах горящей плоти тролля, пятно эльфийской крови и мерзкого ихора на хрустальной палубе, всепроникающее облако зла, окружавшее морских существ. Жрица закрыла глаза и глубоко, с содроганием вдохнула.
В этот краткий миг все было потеряно.
Умирающий сахуагин схватил ближайшее оружие - еще тлеющую отрубленную руку тролля, лежавшую на палубе неподалеку. Собрав все оставшиеся силы, сахуагин метнул руку в беловолосого мага, который служил центром круга заклинателей. Сахуагин попал точно в цель, и рука-скраг вцепилась в горло эльфа в убийственной хватке. Дымящиеся черные когти искали жизненные сосуды и погружались все глубже.
Когда Центр умер, магия Круга просто растворилась. Огненная стена, ограждавшая корабль, вспыхнула, а затем исчезла. Пар, поднимавшийся от нагретого магией моря, улетучился, став еще одним ворсистым облаком в летнем небе. В наступившей тишине эльфийские маги озирались по сторонам, ошеломленные и дезориентированные, пытаясь выйти из-под действия нарушенного заклинания.
В этот момент по кораблю раздался тупой, звенящий стук, а затем еще один. Выжившие сахуагины вернулись, чтобы возобновить бой. Море было слишком огромным, слишком оживленным, чтобы нагретая вода могла долго оставаться барьером.
Капитан эльфийских бойцов подбежал к Анарзи. "У сахуагинов есть металлическое оружие", - срочно сказала она. "Возможно, они пробьют ослабленный корпус. Если нас сбросят в воду, мы ничего не сможем сделать, чтобы противостоять им".
"Не в нашем состоянии", - согласилась жрица.
В нескольких кратких словах она рассказала капитану об отчаянном плане, который формировался в ее голове. Воин без колебаний кивнул в знак согласия и поспешил подготовить своих бойцов к тому, что может их постигнуть. Этот корабль и эльфы, плывущие на нем, были обречены, но если богам будет угодно, они еще смогут послужить народу Эвермита.
Анарзи упала на колени и начала самую искреннюю молитву в своей жизни. Она воззвала к Глубинной Сашелас, но не об избавлении, а о преображении.
Пока она молилась, воздух вокруг нее, казалось, изменился, стал неестественно тонким и сухим. Ее слух тоже обрел новые измерения. Она могла слышать ужасные удары и треск, свидетельствующие о разрушающемся корпусе корабля, а также вопли и гогочущий смех торжествующих сахуагинов. Но к этой воздушной какофонии примешивались другие, более тонкие и отдаленные звуки - звуки из-под волн.
Когда вода хлынула на палубу и намочила одеяние стоящей на коленях жрицы, Анарзи поняла, что не боится ни глубин, ни существ в них. Она вскочила на ноги и сорвала с себя облегающие одежды эльфа, живущего на суше. Схватив гарпун новой перепончатой рукой, жрица - теперь уже морская эльфийка - спрыгнула с гибнущего корабля в волны.
Вокруг нее новоиспеченные морские эльфы обрушились на сахуагинов с оружием и магией. Это чудо ободрило жрицу и подстегнуло ее в бою, ведь рожденные от природы морские эльфы не владели магией! Вот что было необходимо для победы над Коралловым королевством. Почему же она не увидела этого раньше? Морской народ, владеющий магией, - какой силой они были бы для защиты Эвермита!
Лишь много позже, когда сахуагины были побеждены и изгнаны, когда улеглось возбуждение битвы и угасла эйфория победы, пришло осознание того, что она принесла себя в жертву.
Анарзи не жалела о содеянном, и никто из других эльфов не упрекал ее. Все были обязаны защищать Эвермит, и они смирились с тем, что так распорядилась судьба.
Но что она потеряла!
В тот вечер жрица Морских эльфов выскользнула из волн, чтобы бесшумно пройтись по скалистым берегам под Крепостью Кроулнобар.
Как она и ожидала, ее Дарторидан был там, глядя на море остекленевшими от горя глазами. Она остановилась в нескольких шагах от него и тихо позвала его по имени.
Он обернулся и повернулся к ней лицом, положив руку на рукоять своего могучего меча. Долгое мгновение он просто смотрел на нее. На его лице появилось недоумение, затем изумление, затем ужас.
Анарзи понимала все эти эмоции. Она не удивилась, что любимый не узнал ее в первый момент, ведь она сильно изменилась. Ее тело, всегда стройное, стало обтекаемым и тонким, а некогда белая кожа теперь была испещрена голубыми и зелеными завихрениями. Шею рассекали несколько линий жабр, а пальцы рук и ног были длиннее и соединены тонкой паутинкой. Даже ее роскошные волосы цвета сапфира были не такими, как раньше, и она носила сине-зеленые пряди, заплетенные в одну косу. Только ее глаза цвета морской волны оставались неизменными.
"Возвышение Иуматиашае началось", - негромко сказала она, ибо таков был их обычай - говорить о военных делах и управлении, прежде чем перейти к личным заботам. "Великий город морских эльфов встанет между Коралловым королевством и Эвермитом, ибо Высшая магия вернулась к эльфам морей Эвермита. Мы заново заселим моря и обеспечим баланс между силами зла. Берега Эвермита будут в безопасности; моря снова станут безопасными. Передай это Людям", - заключила она шепотом.
Дарторидан кивнул. Он не мог говорить из-за обжигающей боли в груди. Но он раскрыл руки, и Анарзи обняла его.
"Я принимаю свой долг и свою судьбу", - сказала морская эльфийка голосом, полным слез. "Но, клянусь всеми богами, как мне будет тебя не хватать!"
"Но, конечно, ты сможешь проводить много времени на берегу", - справился он.
Анарзи отпрянула от него и покачала головой. "Я не выношу солнца, а ночью злые существа наиболее активны, и мой долг наиболее срочен. Я сделаю все, что смогу и что должна. Этот сумеречный час будет нашим временем, пусть и коротким".
Дарторидан осторожно поднял ее перепончатую руку и поцеловал покрытые крапинками пальцы. "Так всегда бывает со временем. Единственная разница между нами и всеми остальными влюбленными, которые дышат, в том, что мы знаем то, что другие стараются не замечать. Радость всегда измеряется мгновениями. Для нас этого должно быть достаточно".
* * * * *
Так и случилось. Каждый вечер, когда закат золотил волны, Анарзи приходила поговорить со своей любовью и поиграть с ребенком. Когда, наконец, ей пришлось отдать Шончай его воспитательнице, она задерживалась в воде под домом и пела ребенку колыбельные песни.
В последующие годы влюбленные все реже и реже проводили время вместе. Дарторидана часто вызывали на советы на юге, а Анарзи бороздила моря, защищая свою родину. Но она возвращалась на дикое северное побережье так часто, как только могла, и передала своему сыну единственный дар, который должна была передать: песни, которым ее научили мерфолки, морские сирены и большие киты, истории о чести и тайнах со ста берегов.
Так этот мальчик вырос и стал одним из величайших эльфийских менестрелей, которых когда-либо знали, и не только за то, что хранил в своих руках сказки и песни душераздирающей красоты. Даже его имя, Шончай, стало обозначать рассказчика редкого мастерства. Но никогда не было другого, кто сравнялся бы с ним в особом волшебстве, ибо благородный дух Анарзи струился во всех его сказках, как воздух и как вода.
12. Звезднокрылый Альянс
Гавань Лейтильспара серебрилась обещанием рассвета, когда Ролим Дуротиль и Ава Лунноцветущая покинули дом, который они делили много лет. Они оставили позади себя большое собрание своих сородичей - золотых и серебряных эльфов, а также множество эльфов всех кланов и рас, пришедших почтить память Верховного советника Эвермита и его супруги, леди Верховного мага.