Страница 18 из 110
Прослеживая историю Серебряного и Золотого, помни, что клан Нимесин - это племя, то есть второстепенная ветвь древнего клана Дуротиль. Один этот факт многое объяснит.
Повторяю: Кимил Нимесин олицетворяет собой многое из того, что ценится эльфийской знатью. В то же время, он иллюстрирует то, что в эльфийском народе является наиболее существенной и серьезной ошибкой.
Прелюдия: Приближение Тьмы
10 день Алтуриака, 1369 ЛД
Кимил Нимесин смотрел из окна своей камеры в бесконечную пустоту за окном. Собственно, это была не совсем пустота, потому что точки света мерцали, как звезды в глубоком сапфировом небе. Звездный свет был так же важен для эльфа, как воздух, которым он дышал, и даже человеческие похитители Кимила не были настолько невежественны или жестоки, чтобы лишить его этого.
Другие его потребности тоже были удовлетворены. Его "тюрьма" на самом деле была хорошо обставленным номером. У Кимила было все самое необходимое и множество удобств, а также дополнительные возможности, которые редко предоставляются пленнику и предателю. Книги по краеведению занимали целую стену полок, эльфийская арфа стояла на столе рядом с хрустальной флейтой. У него было много пергамента и чернил, и даже элегантная золотоглазая кошка, которая будет сопровождать его в вечном изгнании. Да, Арфисты были щедры.
Кимил снова, как и прежде, пережил тот день, когда Трибунал Арфистов, отвратительный суд, состоящий из людей и полукровок, вынес ему приговор. Его признали виновным в убийстве двадцати семи арфистов и приговорили к изгнанию в миниатюрный волшебный мир на каком-то далеком и загадочном плане бытия, далеко от мира, известного как Абейр-Торил. Арфисты решили, что это единственный способ обезопасить жизнь Кимила, поскольку многие эльфы Абейр-Торила сделали бы своей жизненной целью выследить и убить его. Его более серьезное преступление - измена эльфийской короне - не было вопросом, которым могли бы заняться арфисты. Кимил сомневался, что эльфы Эвермита, получив возможность предать его суду, были бы столь же милосердны, как арфисты.
Но в сердце эльфа не было благодарности. Люди, отправившие его сюда, были слабы, глупы и недальновидны. Он найдет выход из своей тюрьмы, а затем выполнит задачу, которой посвятил свою жизнь - задачу, для которой он был рожден, воспитан и обучен.
Кимил представлял себе тех, кто выступил против него на суде, а затем мечтал о том, как он отомстит каждому из них. Это была часто повторяемая литания, и она поддерживала его на протяжении почти пяти лет плена.
Первой была Эрилин, полукровка и арфистка, которая так долго была невольным орудием Кимила. Выброшенная из королевского клана Лунноцветущих и наследница лунного клинка, она ничего не знала о своем королевском эльфийском наследии, ей не было места в мире, где людям и эльфам не суждено было встретиться, а тем более смешаться. Когда ее мать, принцесса Амнестрия в изгнании и под маской, была убита по наущению Кимила, юная Эрилин осталась одна. К изумлению Кимила, эльфийский клинок принял ребенка-полукровку как достойного наследника. Однако он быстро оправился от этого оскорбления, достаточно быстро, чтобы сделать Эрилин частью своих планов. Было проще простого добиться ее расположения, обучить, дать ей чувство места и цели, а затем использовать силу ее меча, чтобы нанести удар по семье, которая отвергла ее. В этом была определенная справедливость, а также ирония, которую Кимил находил глубоким удовлетворением.
Эрилин, однако, была иного мнения.
Даже сейчас для Кимила было непостижимо, как полукровка могла одолеть его. Она пробралась сквозь слои его заговора, рассеяла его Элитную гвардию и уничтожила одного из самых талантливых Круговых Певцов, сорвала его план нападения на сердце Эвермита, и - что, пожалуй, самое неприятное - она победила его в одиночном бою.
За все это Эрилин должна была умереть мучительно и медленно. Но не раньше, мрачно поклялся Кимил, чем она лишится всех своих притязаний на эльфство. Он заставит ее сражаться против благородных эльфов и увидит, как ее лунный клинок обернется против нее. Он увидит, как она будет отвергнута и людьми, и эльфами. Он увидел бы, как преданность в глазах человеческого мага, который так явно любил ее, сменилась бы ненавистью и отторжением. Он увидел бы ее игрушкой орков и огров. И тогда он стал бы мерзким.
Как только Эрилин будет уничтожена, Кимил переключит свое внимание на Элайт Кроулнобар. Это был вопрос не только мести, но и принципа, ведь Элайт был не только Серым эльфом, но и разбойником. Владелец огромной бизнес-империи, в которой было все - от шокирующе преступного до просто сомнительного, Элайт был силой, с которой приходилось считаться в великом городе Глубоководье. Кимил не раз прибегал к услугам Элайта, обычно когда ему требовалось выполнить задание, за которое он не хотел запятнать свою собственную руку. И все же Элайт занял сторону Эрилин, встав вместе, как это обычно делали Серые эльфы, и дал показания против Кимила. Это было настолько необычно, когда один эльф выступал против другого, что слова Элайта имели огромный вес на суде над Кимилом. А еще были бумаги, которые Элайт предъявила, - бумаги, связывавшие Кимила со злым Джентаримом. Хвала Селдарину, Элайт не почуял, что Кимил имел дело с этой могущественной группировкой!
Потом придет Ламруил, принц Эвермита. О, Кимил видел его во время вынесения приговора, хотя этот дурак и постарался замаскироваться. Даже в плаще, приглушающем его эльфийское изящество, и в колпаке, закрывающем уши, Ламруила невозможно было принять ни за кого другого. Молодой принц был поразительно красив, даже в том смысле, в каком красота считалась среди эльфов. У него были глаза цвета лунного цветка - глубокие, ярко-синие глаза, в которых мерцали золотые огоньки, и он обладал огромным ростом и мускулистой фигурой своего отца. Немногие эльфы достигали шести футов, но Ламруил был с размахом. Сам по себе его рост мог бы одурачить не слишком наблюдательных людей, но Кимил не только изучил эльфийскую "королевскую семью", он хорошо знал Ламруила. Даже слишком хорошо.
Ламруил путешествовал с ним долгие годы, невольно помогая Кимилу в поисках "потерянных" детей Лунноцветущих. В процессе принц сражался на стороне Кимила, учился у него искусству владения мечом и обнаружил потерянные богатства предков Кимила. Однако часто казалось, что детеныш серого эльфа больше интересуется выпивкой и вином, чем их общими приключениями. Ламруил, конечно, слишком интересовался людьми и их делами, и его веселость и легкомысленность раздражали Кимила не меньше, чем банальные кабацкие баллады, которые так нравились людям - да и Ламруилу, по правде говоря, тоже. Сейчас Кимилу было неприятно думать, что этот избалованный и ничтожный принц может попытаться вернуть часть сокровищ, которые они оставили в тайниках по всему Фаэруну. Эти сокровища Кимил планировал использовать для финансирования своих амбиций против Эвермита.
И все же, возможно, это было бы к лучшему. Улыбка дернулась в уголках плотно сжатых губ Кимила. Он хорошо охранял свои рощи, и сомневался, что Ламруил, который мало интересовался искусством магии, сможет пережить любую попытку разграбить сокровища.
В каком-то смысле Кимил сожалел, что Ламруил умер. Молодой принц был полезным инструментом и мог снова оказаться полезным. Преданный своей сестре Амнестрии, Ламруил был слепо полон решимости найти сбежавшую принцессу. Он также жаждал увидеть и познать мир и хотел связать свою судьбу с авантюристом, известным под именем Кимил. Парень был источником информации о королевской семье и пешкой в смертельно опасных поисках принцессы Амнестрии и меча, который она носила. Поиски Ламруилом своей сестры не увенчались успехом: А вот поиски Кимила - нет.
И долгое время ему это сходило с рук, достаточно долгое, чтобы придать ему уверенности, которая подстегивала его к достижению самых заветных целей. В конце концов, Амнестрия была мертва уже более двадцати пяти лет, а ее отец - более сорока. Это Кимил считал своим главным достижением. Всю свою жизнь - всю свою жизнь! - он искал способ прорвать оборону Эвермита и уничтожить претендентов на трон - серых эльфов. Тайное изгнание его семьи с острова усложнило его задачу. Кимил не мог ступить на Эвермит, боясь насторожить могущественного Серебряного эльфа, который знал его секреты. И все же он нашел выход, ведь открытие эльфийских врат принцессы Амнестрии позволило ему послать убийцу в королевский город. Эльфийские врата стали его триумфом и гибелью.