Страница 57 из 58
— Веди! — нахально приказываю я, и посыльный, как ни странно, подчиняется. Теперь я старше его по званию, практически младший офицер — значит, могу командовать.
Оказалось, префект решил лично поставить меня в известность, что через три дня мы отплываем в Александрию. Погода на море установилась хорошая и оказия с кораблем появилась — грех этим не воспользоваться. Начальство мое просто рвется в Рим. Аура Пилата ярко полыхает честолюбием — вот на кого приход Мессии повлиял мало. Но и тут видны подвижки. В левой, верхней части появилось золотистое сияние.
Благодарю Пилата за предупреждение, заодно осматриваю его раны — заживление идет хорошо, мое вмешательство больше не требуется. Через пару дней о ране на бедре будет напоминать только тонкая светлая полоска кожи.
Возвращаясь по скудно освещенным залам, заблудиться уже не боюсь — дорогу вроде бы хорошо запомнил, да и планировка первого этажа резиденции довольно простая. Место одного из внутренних атриумов здесь занял роскошный бассейн, окруженный мраморной колоннадой. Он вырублен прямо в скалистой породе рифа, на котором стоит дворец, а чистейшая минеральная вода в него подается по водопроводу из акведука, ведущего с ближайших окрестных гор. Рядом с бассейном расположена открытая столовая, пол которой украшен красочной мозаикой с затейливыми геометрическими узорами.
Рассматривая пол под ногами, я думаю о том, что времени на все намеченные в Кесарии дела мне теперь катастрофически не хватает, с удовольствием задержался бы здесь на пару недель. И с иоаннитами нужно встретиться, и легионеров покрестить, и Кесарию хочется получше рассмотреть. А еще было бы странно, если я до отъезда в Александрию не заглянул бы в Храм, посвященный моему собственному прадеду — божественному Августу. Религия религией, а неуважения к собственным предкам здесь не поймут.
Одного из апостолов мне придется оставить в Кесарии “на хозяйстве”. Кто-то должен возглавить здесь все разрастающуюся общину христиан. Если я правильно помню, по миссионерскому жребию Палестина и Иудея достались Матфею, так что он по всем статьям подходит для этого города, да и всей провинции в целом.
— Примас, подожди! — из сумрака колонн, окружающих бассейн, ко мне бросается Корнелия.
Господи, опять она… Дочка префекта, в открытой синей столе с глубоким вырезом, хватает меня за руку, целует ее. Я краснею, резко вырываю руку, натыкаясь на обиженный взгляд девушки.
— Я… я просто хотела… — Корнелия запинается, тоже краснеет — Легионеры сказали, что примаса надо приветствовать так
Ругаюсь про себя, тяжело вздыхаю. Меня тревожит даже не дурацкая инициатива товарищей из контуберния, а возможный донос Пилату. Дочка вот-вот достанется Марку. А я ведь тоже не железный.
— Что ты хотела, Корнелия?
— Я так и не успела толком поблагодарить тебя за спасение отца. А еще поздравить с наградой и повышением по службе.
— Спасибо. Но твоего отца спасли скорее апостолы, а не я. Одних моих сил не хватило бы.
Девушка возмущенно обрывает меня
— Нет, не говорит так! Если бы не ты, Марк…
Эта восторженная влюбленность в глазах молодой девушки и окружающая нас чересчур интимная обстановка, заставляют меня прервать поток ее благодарностей. Может, с ее стороны все это и выглядит романтично, но я-то знаю, чем это сейчас может закончиться.
—…Прости, Корнелия, но время позднее, мне нужно срочно возвращаться в казарму — я буквально пересиливаю себя, вспоминая историю алтарника, которого одолевали бесы женских соблазнов, и один из монахов помимо молитв посоветовал тому бить в колокол каждый раз, когда адские создания побеждают. После его совета — монастырь перестал спать.
— Хорошо, тогда я провожу тебя.
Кажется, мне все-таки придется объяснить ей положение вещей, иначе она не успокоится и продолжит заблуждаться на мой счет
— Нет, Корнелия… Не нужно, чтобы по дворцу поползли ненужные, глупые слухи. Ты дочь префекта, и твоя репутация должна быть безупречна, а я всего лишь простой солдат. Нас в последнее время слишком часто видят рядом.
— Перестань, Марк! Ну, какой ты простой солдат?! Ты же Юлий!
Девушка произносит это с гордостью.
— В римской армии нет “юлиев”, в общем строю все легионеры равны. Тем более, через три дня мы отбываем в Александрию, а потом в Рим. Вряд ли мы когда-нибудь еще с тобой встретимся.
— Почему? — удивляется Корнелия — Мы с мамой тоже едем с вами в Рим.
Я просто теряю дар речи от таких новостей… Вот это поворот! И где мне взять колокол?!
Буквально сбежав от настойчивого внимания девушки, я поспешно удаляюсь из атриума. И прямо на выходе, нос к носу, сталкиваюсь с одним из рабов, прислуживающих во дворце. У меня даже сомнений не возникает, что тот подслушивал нас под дверью. Вопрос только, кому он теперь побежит доносить — Тиллиусу или Пилату…Или обоим сразу?
Добравшись до казармы, натыкаюсь на Диона, который явно меня дожидался. Все остальные парни из нашего контуберния уже давно спят без задних ног, только дружный храп разносится по казарме.
— Марк, что там…? — спрашивает он шепотом, кивая головой в сторону дворца.
— Через три дня отплываем в Александрию.
— Ох…Только ведь успели из Иерусалима вернуться… Подожди, Марк, ты сказал отплываем?!
— Ну, да. Не пешком же нам в Рим идти.
— А это сколько же плыть придется?
Я прикидываю в уме расстояние на карте и скорость передвижения античных кораблей. Если от Карфагена до Остии римляне легко доплывают за три дня, то получается…
— До Александрии дня три, если нам с погодой повезет. А потом от нее до Остии еще не меньше десяти-пятнадцати дней.
Дион присвистывает удивленно и затихает, погрузившись в какие-то свои раздумья. А я, пользуясь моментом, сбрасываю калиги и заваливаюсь спать.
В голове моей творится какой-то сумбур, тревожные мысли путаются и никак не хотят выстраиваться в четком порядке. Все планы свои мне теперь придется срочно менять. А завтра утром первым делом написать подробное письмо Петру, чтобы он прислал сюда Андрея в помощь Матфею. Он же был ближайшим учеником Иоанна Крестителя, и хорошо знает его последователей. Мало того, Андрей знаком еще и с кем-то из тех греков, что приходили к Иисусу, чтобы услышать его учение. Мои легионеры-христиане его тоже хорошо знают — он их сам крестил, вот и будет им отличный пастырь. Денег апостолам на храм тоже, по-хорошему, надо бы оставить. Община христиан в Кесарии будет неизбежно разрастаться, и подозреваю очень быстрыми темпами — одних легионеров-христиан уже сколько. А еще и иоанниты может, примкнут к ним со временем, и греки. Так что в Кесарии христианам, как минимум, нужен молельный дом. Стоит завтра посмотреть, что здесь сейчас продается. Может удастся купить какой-нибудь заброшенный храм?
А Тиллиус с Мароном…? Им обоим так хотелось в Рим! Но теперь придется остаться в Кесарии. За три дня операцию с рынком рабов и поиском греческих пособников Елизара никак не провернуть — на это фрументарию нужно больше времени. А ведь я и сам хотел поучаствовать в этом деле — посмотреть, кто же поставлял зилотам оружие… И потом еще Аппию придется отправить когорту-другую на уничтожение лагеря зилотов в горах. Так что неделю вся эта операция точно займет, а с возвращением в Кесарию и всю декаду.
Вот жаловался, что время здесь течет медленно? Ну, так получи, Марк! События, как ты и мечтал, закрутились быстрее, но сам-то к этому готов?
Мне снится море и корабли… Разные… от огромных онерарий, груженых зерном, и военных трирем, быстрых и бесшумных, до небольших рыбацких посудин, снующих между ними как мелкие водомерки. А еще мне снится гигантский многоярусный Александрийский маяк, свет от которого виден в море на многие, многие мили вокруг…
Потом сон сменяется, словно мой полет изменил направление, и теперь впереди до самого горизонта только бескрайняя водная гладь. А потом наступает ночь, и тогда море сливается с черным бархатным небом, усыпанным яркими крупными звездами. Куда я лечу… зачем… От тишины закладывает уши, и я вдруг вспоминаю, что со мной такое когда-то уже было. Снова, в черной пустоте медленно проступает чье-то лицо и звучит механический голос.