Страница 23 из 71
— К бою! — уже уставшим голосом крикнул распорядитель.
В центре нашей шеренги стоял ящер, как самый сильный наш воин, и я, надеясь, что он меня прикроет в случае чего. Мы шли медленно, не торопясь. Орки тоже осторожничали. Спустя несколько мгновений наши шеренги сблизились, и мы застучали мечами о щиты друг друга. Обороне в этом сражении уделялось больше внимания, чем атаке. Все хотели победить в чистую, без потерь. Такое вялое столкновение могло бы продолжаться очень долго, если бы не Каварл. Он дождался, пока его оппонент завершит рубящий удар, затем щитом закрылся от соперника слева, мечом остановил атаку соперника справа, а шипастой ногой со всей силы врезал в щит соперника напротив, пока тот не успел поднять меч для новой атаки. Удар был такой силы, что щит впечатало в лицо орка, тот мгновенно погиб от такого удара и отлетел назад на несколько метров. В строю орков образовалась брешь, в которую с сумасшедшей скоростью проскочил ящер, зайдя противникам за спину, и сразу же нанёс удар такой силы, что отсёк руку по локоть орку справа. Затем закрылся щитом от удара орка, который до этого стоял слева от него, и колющим ударом пронзил ему шею.
Дальнейший исход боя был предрешён. Мы превосходили орков силой и поэтому теснили их, не рискуя и выжидая удобные моменты, чтобы перебить оставшихся. Бой закончился. Нам рукоплескали трибуны. Сегодня мы победили и заслуживали награды и отдыха. Завтра будут новые враги и многие из нас погибнут. Но нас это не волновало. Сегодня мы были победителями и желали это отпраздновать.
Вернувшись в гладиаторскую школу, мы могли расслабиться и делать всё что пожелаем, в пределах разумного, конечно. Можно было есть сколько угодно мяса и фруктов, пить вино, потребовать для себя рабынь. Большинство так и поступило. Да и я, если честно, планировал провести вечер в обнимку с бутылкой вина и парой рабынь. Меня остановил Каварл.
— Что ты делаешь, раб? Тебе нельзя тратить силы на такую ерунду. Можешь съесть сколько угодно мяса и фруктов, но помой перед этим руки с золой. Если у тебя случится несварение желудка, полноценно сражаться ты не сможешь. Затем отправляйся спать. Чтобы выжить завтра, нужно как следует отдохнуть. Но сперва ты сделаешь мне массаж. Я сегодня во время последнего боя потянул ногу. Если ничего не сделать, завтра буду словно хромой эйхо. Привыкай выполнять мои поручения, теплокровный. Скоро мы освободимся, и ты будешь постоянно мне прислуживать.
Если подумать, то ящер был прав. Действительно, вино лучше не пить, а ночь провести не с рабыней, а спокойно отдыхая на своём соломенном матрасе. Да и насчёт массажа он прав: если опять будет командный бой, Каварл нужен нам полноценным бойцом. Всё было хорошо в его речи, кроме одного. Мы все здесь были равны, никто никому ничего не должен. Но месяц назад я пообещал, что стану его рабом в обмен на его обучение бою на мечах. Он свою часть договора выполнил, а вот я от своей надеялся по-тихому уйти, пусть это и будет выглядеть не слишком красиво. Я дитя двадцать первого века и официально именоваться рабом не желаю ни при каких условиях. А кроме того, если сейчас я выполню его поручение, то другие гладиаторы засмеют, да и несолидно как-то… Но, поскольку я взял на себя кое-какие обязательства, то я их выполню. Хотя бы частично. Ибо свои ум, честь и совесть я пока не потерял. Обдумав это, я пошёл к кровати Каварла.
— Эй, парень, ты что, и впрямь собрался это сделать?
Ну вот. Наверное мне сейчас должно быть обидно или зазорно, но ничего такого я не чувствовал. Надо — значит надо. Но чтобы другие наши сотоварищи не слишком веселились я сказал:
— Да я ведь ради общего дела. Если завтра опять будем сражаться, нужно, чтобы он был в полной боеготовности. Если бы не он, то мы бы здесь, возможно, сегодня и не сидели.
Гладиатор задумчиво покачал головой в знак согласия, и зарождающийся конфликт, казалось бы, уже исчерпан, но здесь своё слово сказал ящер:
— Нет, гладиаторы. Он делает это не ради общего дела. Он этим занимается, потому что он мой раб отныне и до тех пор, пока я его не освобожу. У нас с ним уговор.
Тут уже загоготали все. Было всё-таки немного неприятно стать посмешищем. Но долг я считаю важнее, чем чьи-то издёвки.
Постепенно смех утих, рабы нашли другие развлечения. Кто-то совокуплялся с рабынями, кто-то ел, кто-то пил вино. А я делал массаж ящеру. Интересная у него кожа, рельефная, блестящая. Хорошие сапоги выйдут или ремень… Тьфу! Он ведь разумное существо, а не прямоходящий крокодил! Опять бред всякий в голову лезет. Буду думать, что дурные мысли сегодня у меня от переутомления — морального и физического, а не от врождённого идиотизма.
Наступило утро следующего дня. Вновь по гладиаторской школе ходили орки с детьми, выбирая подходящих бойцов. Сегодня меня уже выбирали почему-то более активно. Видимо, здесь были те, кто видел вчерашние мои победы, и теперь меня считали серьёзным воином, а значит, и достойным соперником. Хозяин школы радостно подсчитывал полученные деньги. Мне вновь предстояло четыре боя.
Все бои сегодня прошли на ура. Мне удалось победить четыре раза, а группового поединка не было. Я отделался всего лишь несколькими синяками на груди, полученными после колющих ударов по доспеху, и ссадинами на левой руке после неудачного падения, после которого я убил неосторожного противника.
Затем было ещё три дня по четыре боя, которые пролетели как один. Я убивал всё более уверенно, уже не боясь маленьких орчат. На следующий день я участвовал всего в трёх боях. Оставался последний день праздника и оставался последний бой до свободы.
В нашей школе оставалось всего трое бойцов. А ведь изначально нас было около сотни. Троих застрелили из лука в первый же день при попытке побега, все остальные погибли либо на арене, либо от невоздержанности в вине. Выжил опытный воин, что жил в камере напротив моей, ящер и я.
В последний день праздника организаторы боёв старались показать зрителям нечто особенное, нечто, что по-настоящему может удивить и порадовать глаз, которому обычные бои за дни праздника уже приелись. Да и орчат, ещё не сразившихся с соперниками, практически не оставалось.
Когда мы вышли на арену, оказалось, что драться нам предстояло с хищными животными, напоминающими саблезубых тигров. Здесь собрались гладиаторы не только из нашей школы, а из всех гладиаторских школ столицы. Нас было около сотни, хищников была дюжина.
Мы решили разбиться на двенадцать групп, каждая из которых должна была окружить своего хищника и убить. Это оказалось не так просто, так как хищники на месте не стояли, а пытались атаковать. Одному из гладиаторов нашей группы хищник ударом лапы снёс голову. Это заставило остальных действовать осторожнее. Окружить нашего зверя не вышло, зато мы прижали его к краю арены, постоянно размахивая перед собой мечами и прикрываясь щитами. Казалось, что победа уже у нас в руках, и один из гладиаторов уже начал наносить удар, но саблезубый тигр оттолкнулся от земли мощными лапами и выпрыгнул из окружения, грациозно для такой туши развернулся в воздухе и сбил на землю одного из гладиаторов ударом лапы прямо в полёте. Бедолага остался жив — его спасли доспехи, но поднялся он с трудом, заработав несколько переломов.
Ящер в этом бою почему-то проявил себя хуже некуда, держался позади всех, стараясь быть подальше от хищника. Раньше за ним такого я не наблюдал, но и с саблезубыми тиграми мы раньше не сражались. Так что надеяться, что он уничтожит зверя, не приходилось. Мы вновь начали пытаться окружить своего тигра. Тем временем у других групп гладиаторов дела шли по-разному. Одну группу тигр полностью уничтожил, при этом сам получил несколько серьёзных ран, и сейчас улёгся подальше от сражающихся и зализывал раны. Другого тигра десяток гладиаторов смог прикончить и сейчас бойцы из их группы помогали другим отрядам. Так что бой пока шёл на равных.
Тем временем мы смогли окружить своего хищника. Он повернулся ко мне задом, и я рубанул ему по задней ноге, серьёзно ранив. Тигр взревел, резко обернулся и ударил меня своей лапищей. К счастью, я успел прикрыться щитом и отлетел в сторону, сбив собой другого гладиатора и потеряв щит. Пока я поднялся на ноги, хищника добили. Не успели мы этому порадоваться, как одному из гладиаторов откусил голову подбежавший сзади тигр. Он расправился со своим отрядом и теперь принялся за нас. Нас осталось всего пятеро, поэтому мы сгруппировались, прикрылись щитами и пятились назад, отступая. Нам оставалось надеяться только на то, что другие группы расправятся со своими хищниками и помогут нам.