Шарль Моррас и «Action française» против Третьего Рейха

О возможном триумфе нацистов и его опасности для Франции регулярно предупреждал еженедельная газета «Je suis partout» – «духовное чадо L’AF», по словам одного из ее ведущих сотрудников Робера Бразийяка (RBC, X, 515) – которая в начале 1932 г. посвятила «Гитлеру и Германии» тематический номер. У большинства авторов нацисты не вызывали особой неприязни – их ненавидели точно так же, как всех «бошей», – хотя нейтральный тон некоторых статей возбудил подозрение у бдительного Леона Доде[26]. Бразийяк позже назвал «приход 107 гитлеровских депутатов в Рейхстаг» «одним из первых тревожных сигналов судьбы, который мы ясно услышали и всю важность которого поняли». «Мы не игнорировали его, – подчеркнул он. – Мы были не из тех, кто верил, что он никогда не придет к власти» (RBC, VI, 74, 135). Эти строки из книги «Наше предвоенное», выпущенной в 1941 г. в оккупированном Париже, были изъяты из первого издания в угоду немецкой цензуре и увидели свет лишь через двадцать два года.

На президентских выборах в Германии 13 марта 1932 г. Гитлер занял второе место после действующего президента Гинденбурга, получив 30,1 % голосов (11,3 млн.) против 49,5 % (18,6 млн.) при явке 86,2 % от общего числа избирателей. Гинденбург не смог получить поддержку абсолютного большинства, поэтому второй тур был назначен на 10 апреля. «Избрание Гинденбурга было очевидным, поэтому всех интересовало лишь то, потеряет Гитлер голоса или приобретет новые» (HMG, 186). Гитлер получил почти 13,5 млн. (36,8 %), на 2 млн. больше, чем в первом туре, и всего на 6 млн. меньше, чем Гинденбург (53,1 %). Это была хоть и не победа, но несомненный успех – во всяком случае так его восприняли и сам Гитлер, и L’AF. Сатирический журнал «Charivari» изобразил Михеля (символ Германии), который собирается отрубить голову Версальскому договору и выбирает топор – то ли с головой Гинденбурга, то ли с головой Гитлера. «Альманах Action française» перепечатал карикатуру (AAF-1933, 87).

С рассказа о втором туре президентских выборов начал репортажи из Германии Анри Массис, которого газета «Le Figaro» отправила туда с целью «выяснить настроения современной молодежи». Итогом стали шесть статей (HMG, 185–206), написанных на основе дневника; позже автор опубликовал фрагменты из него, в основном не использованные в газете (HML, 116–147).

Путешествие началось в Кёльне, где Массис встретился с Бенедиктом Шмиттманом, католиком, федералистом, союзником обер-бургомистра Конрада Аденауэра и врагом нацистов. С тревогой отметив рост их популярности на Рейне, собеседник заявил, что «за Гитлером стоят все агрессивные силы протестантизма (Доде называл нацистское движение «второй Реформацией» – В. М.), германизма и пруссачества», и рассказал о попытках создать федералистское движение для противостояния им. После прихода Гитлера к власти Шмиттман был арестован и погиб в концлагере (HML, 117–124). Моррас сотоварищи пристально следили за отношением германских католиков к нацистскому движению, отмечая нежелание иерархов открыто осуждать его, поскольку с таким осуждением не выступал Пий XI – «самый немецкий папа»[27], осудивший «Action française», – и «несомненную опасность», которую нацизм представляет для молодежи, предпочитающей «гитлеровские барабаны» церковным проповедям (AAF-1933, 162–166). Пагубное идейное и нравственное воздействие на немецкую молодежь стало одной из постоянных тем выступлений «Action française» против Третьего Рейха. «Нацизм хочет быть государственной религией, а эта религия отрицает будущую жизнь и возлагает все надежды и упования на жизнь нынешнюю. Он намерен воплотить “земную божественность человека”. Что будет с душой ребенка или молодого человека в столь ужасных условиях умственной и общественной жизни?» (AAF-1935, 151).

В столице Рейха, еще не провозглашенного Третьим, Массис первым делом направился за информацией к своему другу Андре Франсуа-Понсэ, недавно назначенному послом. Он подробно записал услышанное, но не мог публично ссылаться на посла, говорившего неприятные для страны аккредитации вещи. Перед Первой мировой войной Франсуа-Понсэ предпринял исследование настроений немецкой молодежи – аналогичное тому, что осуществили тогда же во Франции Массис и Альфред де Тард под общим псевдонимом «Агатон»[28]. Молодые люди в обеих странах были настроены одинаково, но эмоциональная окраска выводов у авторов, конечно, получилась разной. Теперь Франсуа-Понсэ усматривал главную опасность в том, что «поражение и ужасный опыт 1914–1918 гг. ничему не научили здешний народ», у которого – любимая тема Бенвиля и Массиса – «понятия договора, представления о праве и справедливости не совпадают с нашими: для них справедливо то, что позволяет им жить» (HML, 131–135).

Моррас, Доде, Бенвиль принципиально отвергали диалог с Германией, а «любые попытки сближения, интеллектуального и прочего» с ее стороны трактовали как «безмерный обман, скрывающий военную угрозу»[29]. В 1929 г. Рене Бенжамен заявил: «Я не могу разговаривать с немцем: мне нечего ему сказать. У нас просто нет общих тем для разговора. <…> Меня поражает, что немец моего возраста (т. е. поколения участников войны – В. М.) вообще осмеливается заговаривать со мной»[30]. «Разговаривать с немцами… это возможно только в воображении! – повторил он девять лет спустя устами рассказчика в романе «Хроника смутного времени», в одной из глав которого дана саркастическая зарисовка Третьего Рейха. – У нас нет ни идей, ни чувств, которыми мы могли бы обмениваться». «Уверен, – добавил он, – что каждая истинно французская душа чувствует то же, что и я»[31].

Массис допускал возможность диалога, но видел его неравноправным. Германия должна признать свою ответственность за войну, смириться с поражением и отказаться от мечты о реванше – право на который для Франции ранее десятилетиями отстаивали Баррес и Моррас. Их ученик игнорировал то, что Версальский «мир» для немцев столь же неприемлем, как для французов – Франкфуртский «мир», а оба победителя хотели видеть свой триумф вечным.

Гораздо откровеннее высказался Тьерри Монье, ученик Морраса, которого многие молодые моррасианцы считали возможным преемником мэтра в качестве идеолога[32]. В предисловии к французскому переводу «евангелия» германской консервативной революции – «Третьего Рейха (Царства)» Артура Мёллера ван ден Брука – он писал: «Мы, французские националисты, не пытаемся объяснять молодым немецким националистам, ученикам Мёллера ван ден Брука вчера и победоносным соратникам Гитлера сегодня, что Версальский договор свят и что они должны его соблюдать. Мы можем отстоять его, поскольку это нам полезно, однако не верим в согласие немцев на него, поскольку он ставит их в невыгодное и униженное положение. Мы не пытаемся оправдывать Францию, как те третьесортные адвокаты, что правили нами после войны. Не пытаемся представить ее идеальной, возвышенной страной, лишенной аппетитов, амбиций и жизненных сил, которые одушевляют другие народы, неуязвимой с моральной точки зрения, отличающейся от прочих своей нерушимой невинностью. Франция – страна реальности. Ее права на жизнь по существу такие же, как и у других, но не менее, а может, и более значимые в той мере, в какой мы обладаем традицией цивилизации и способны на особую цивилизаторскую миссию. Но эти права не существуют без нашей воли и способности их защитить. Если мы откажемся защищать их, будет естественно, что у нас их отнимут»[33].

Отдав должное умению канцлера Брюнинга решать финансовые проблемы за счет победителей и одновременно вносить раскол в их ряды, Франсуа-Понсэ отметил, что не кризис вызвал к жизни нацистское движение. «Гитлера поддерживает германское правительство и даже сам Гинденбург. Они счастливы, что он собрал, построил, мобилизовал молодежь, что он воспитал у нее военную дисциплину, которую ей нельзя дать официально, и создал иерархическую организацию с помощью формы, знаков различия, кокард, знамен. Они очень благожелательно смотрят на человека, давшего Германии армию, которую она не может иметь, и привившего молодежи национальную идею» (HML, 132–133).

26

Pierre-Marie Dioudo

27

Моррас, Доде и другие авторы L’AF неоднократно цитировали статью «Kölnische Zeitung» (31 мая 1927): «После Адриана VI Пий XI по своим действиям и характеру несомненно является самым немецким из пап, занимавших престол святого Петра» (AAF-1933, 165–166).

28

Подробнее: Молодяков В. Шарль Моррас и “Action française” против Германии: от кайзера до Гитлера. М., 2020. Гл. 4.

29

Léon Daudet. Écrivains et artistes. T. 6. Paris, 1929. P. 176–177.

30

René Benjamin. Les augures de Genève. Paris, 1929. P. 77.

31

Benjamin R. Chronique d’un temps troublé. Р. 154.

32

Pierre Mo

33

Цит. по: Anthologie de la nouvelle Europe. Présentée par Alfred Fabre-Luce. Paris, 1942. P. 238.