Страница 1 из 5
Ирина Муллер
Блокадные рассказы
Моим родным, пережившим блокаду, и тем, кто не дожил до Победы, посвящается…
© Де'Либри, издание, 2021
© Ирина Муллер, текст, оформление, 2021
Везущие жизнь
Зимние сумерки. Снег и стужа. Стоит пронзительная тишина. Вокруг – бескрайнее пустынное пространство на сколько хватает глаз. Вот вдали показались движущиеся тёмные точки. Одна за другой прорезают они собой горизонт. Постепенно увеличиваются, приобретают очертания. Машины. Грузовики. Едут неторопливо. Осторожно. У них в багажниках ценный груз. Вдруг вспыхивает яркий свет, освещая темноту, кажется, покрывшую собой весь земной шар – зажигаются глаза-фары.
Колонна машин медленно и уверенно прокладывает себе путь сквозь неподвижность. Неподвижность постоянна и незыблема, а они едут. У них – цель. И эта цель главенствует сейчас надо всем. Иное не имеет значения. Сейчас – только движение. Глобальность формируется из малого. И совокупность малого и есть глобальность.
Под ними – вода. Метры глубокой, коварной воды – скрытые под толщей льда. Бездна. Но грозная стихия поддерживает их. Над ними – небо. Низкое и тёмное. Космос безмолвно и безразлично следит сверху за происходящим.
Машины едут. Скрипит снег под колёсами. В каждой машине – человек – управляет этим движением. Машины едут вперёд. Они везут муку. Везут её в город. Там люди. Из этой муки испекут хлеб. И накормят им людей. Хлеб даст силы. Небольшие, но силы. Они нужны людям. Люди затопят печку-буржуйку – дома станет тепло. Вскипятят воду. Пошатываясь от слабости, выйдут на улицу – на работу, за водой, в бомбоубежище, на дежурство на крыши. Хлеб подарит жизнь.
Машины ждут.
И машины едут. Едут без устали, одна за другой. Времени не существует. Всё замерло, остановилось. Существует лишь это движение – здесь и сейчас.
Вдруг – отдалённый грохот. Он нарастает. Постепенно. Приближается. Становится всё сильнее и сильнее. Громче и громче. В небе летят самолёты. Самолёты со свастикой.
Машины останавливаются. Жерла самолётов неспешно открываются. Из них вываливаются бомбы. Стремительно падают вниз. Ровное белое пространство превращается в месиво. Тут и там вверх взмывают столбы воды. Во льду образуются воронки. Огонь. Зарево. Взрывы.
Вода выходит на поверхность. Медленно одна из машин начинает постепенно оседать вниз, исчезать из виду. Затем ещё одна. К ним кидаются водители из других грузовиков. Хватают мешки. В мешках – мука. Мука – это чья-то жизнь. Озеро забирает её себе и смыкает над ней свои воды. Через мгновение оно снова неподвижно. Лишь совсем недолго где-то в тёмной пугающей глубине виднеются светящиеся глаза-фары, а потом и они исчезают.
Как будто ничего не произошло.
Стихия нейтральна. Её потревожили.
Гул опять нарастает. Приближаются ещё самолёты. На них звезды. Они атакуют. Небеса разверзлись. Грохот. Идет воздушный бой. Кажется, вот-вот наступит Апокалипсис. Наша победа.
Вокруг опять пронзительная тишина. Огни фар.
Колонна продолжает свое движение. Машины очень ждут.
Ленинградская девочка
Второклассница Кира вернулась домой из школы слегка озадаченной.
– «Как прошли уроки», – спросила её бабушка. – «Что было интересного? Сколько пятёрок ты получила»?
Кира немного помолчала, а потом сказала:
– Бабушка, сегодня на переменке мальчишки кидались в столовой хлебом. Было весело. И тут пришла наша учительница Мария Петровна. Она очень расстроилась, когда это увидела. Отчитала мальчишек. А потом прозвенел звонок, мы вернулись в класс на урок. И увидели, что Мария Петровна плакала. Она сказала, что нельзя кидаться продуктами, а особенно хлебом. Что к хлебу нужно относиться с большим уважением. Потому что очень давно в нашем городе была блокада. Город был окружён со всех сторон врагом. Людям было совсем нечего кушать. И хлеб был их единственным спасением. Бабушка, а ты знаешь, что такое блокада? Про что нам рассказывала Мария Петровна?
«Да, Кирочка», – ответила бабушка. – «Я знаю, что такое блокада.
В то время я была совсем маленькой девочкой, такой же, как ты сейчас. Я с родителями жила в Ленинграде на улице Чайковского и ходила в школу во второй класс. А летом мои родители, твои прабабушка и прадедушка, снимали дачу недалеко от Ленинграда. Там были лес и речка. И мы там обычно жили с мамой всё лето. А папа приезжал к нам на выходные.
Я помню, как однажды проснулась на даче солнечным воскресным утром. В этот день мы должны были пойти с ребятами купаться на речку, а потом в гости к одной девочке, у неё был день рождения. И у меня был приготовлен для неё подарок – красивая кукла. Но тут к нам в дом пришли соседка тётя Паша и ещё несколько взрослых. Я слышала, как они разговаривают с мамой. И несколько раз услышала незнакомое слово – война. Война – что это такое и почему из-за этого я не могу пойти на день рождения. Днём приехал папа, и мы начали собирать вещи, чтобы уехать обратно в Ленинград.
В Ленинграде всё было по-другому. Лица людей уже не выглядели такими беззаботными и весёлыми, как это бывает в редкие летние солнечные деньки. Люди собирались на улице у репродукторов – слушали новости. Что происходит на фронте. Я узнала новое слово – фронт. Это место, где идёт бой между нашей армией и врагами. Все думали, что война – это какое-то недоразумение, и она должна вот-вот закончиться. И мы опять заживём нашей прежней жизнью. Ну а мы с мамой вернёмся на дачу.
Через несколько недель папа ушёл с завода. Он сказал, что должен вступить в ополчение и пойти на фронт, чтобы разбить врага и защитить нашу родину. Ему выдали форму, винтовку, и он вместе с другими мужчинами ушёл защищать наш город. Их отряд прошёл по центральным улицам. Мы с мамой ходили провожать, махали им вслед. Рядом стояло много людей, тоже провожающих. Многие плакали.
Моя мама работала врачом в больнице. Теперь она не приходила подолгу домой, оставалась на работе ночью. В больницу стали привозить первых раненых. Сначала это было очень непривычно – видеть столько покалеченных, окровавленных людей. Раненых привозили с фронта. К ним приходили врачи, медсестры, санитарки и просили рассказать, что там происходит и когда закончится эта война.
От папы несколько раз приходили письма. В них он передавал нам привет, говорил, что скучает по нас и что воюет – защищает нашу родину от врагов.
Очень скоро в магазинах стало меньше продуктов – мама сказала, что надо беречь еду. Потом я узнала новое слово – продовольственные карточки. Нам стали выдавать карточки, я ходила с мамой их отоваривать, мы стояли в большой очереди. Мама давала продавщице карточки, а та взвешивала на весах хлеб, и мы шли домой. Дома мама резала этот хлеб на маленькие кусочки – чтобы разделить его на несколько дней. А потом говорила мне, чтобы я подобрала со стола все оставшиеся крошечки. Мне все время очень хотелось кушать. Мама часто отрезала мне больший кусок, чем себе. Говорила, что мне нужно расти, а для этого нужны силы. Это был наш завтрак, обед и ужин. У нас на буфете стояли красивые старинные часы. Я сидела в кресле и смотрела, как двигается стрелка на часах. Ждала приближение ужина.
А потом наступила зима. Было очень холодно. Так холодно ещё не было никогда. Мороз был минус сорок. Мы надевали на себя всю тёплую одежду, закутывались в тёплые платки, на руки несколько варежек. Но было всё равно холодно. И дома, и на улице. Дома мама соорудила домашнюю печку. Такие печки были теперь во всех квартирах. Они назывались печки-буржуйки. Мы топили их старыми тетрадями, мебелью, вещами. Книги старались беречь. От буржуйки было немного тепла, и ещё мы кипятили на них воду. За водой мы ходили на реку Фонтанку. Потому что наш водопровод разбомбили. Мы с мамой брали мои саночки, ставили на них несколько бидонов и отправлялись в путь. Набирали воду в реке, ставили бидоны на саночки, а потом шли обратно. Шли очень медленно. Потому что сил было мало. В городе начался голод.