Страница 9 из 14
– Да к эльфам Кевина! – недовольно рыкнул орк. – Командир! Так ты возглавишь этот отряд Ночных Гадюк?
– Ну нахер, – рассмеялся я. – Система может меня назначить кем угодно, но… на то она и система. Она видит чужой отряд как собственную единицу. Что-то вроде стального коня, что довез меня от Гнойного Каньона до Дублина. Вот только стальная лошадь… это не живой скакун, приученный лишь к одному хозяину. Попробуй оседлать – и окажешься под копытами. Мне как-то не улыбается получить пулю в спину или нож в горло от чужих офицеров, что никогда не признают какого-то там сраного основателя, что вдруг вылез из могилы. Нет… откусим чуток от их ресурсов и отвалим в сторонку. Мои приказы в силе, гоблины – набирайте себе бойцов! Нам пора сколачивать отряд! Свой отряд!
– Хорошо, – облегченно выдохнул Рэк. – А овцу жрать будем?
– Будем.
– Больше вопросов не имею.
– А я имею! – перевозбужденная, откровенно радостная, нервно поглаживающая приклад автомата Ссака никак не могла уняться. – Имею я!
– Что ты имеешь, сука белесая? – захрипел орк. – Жратва есть, бухло есть, за Рокса отомстили! Че ты там имеешь?!
– Тебя я имею во все щели, упырок!
– Че?!
– Вопросы! – рыкнул я. – Спрашивай… пока мне самому интересно…
Рыкнувший движком броневик свернул еще раз, выводя нас на куда более широкую улицу. Кто-то снаружи возмущенно взревел сигналом, но сидящий в водительском кресле Хорхе выругался на непонятном языке и с широкой улыбкой прижал к ветровому стеклу оттопыренный средний палец. Я расслышал только «мерде», «пута» и что-то про папашу решившего погудеть упырка и одобрительно кивнул. Бывший консильери стремительно меняется. Страх давно исчез, а наружу вылезли так давно и так старательно скрываемые жестокость и агрессивность, чьи искры я разглядел при нашем первом знакомстве.
– Зачем тебе шлем, лид? – спросила Ссака, перестав перечислять родословную отрыкивающегося орка. – Древний шлем от древнего экза?
– Я не моложе, – фыркнул я, чувствуя, как медленно тает в груди ледяной холод. Убить еще десяток причастных к смерти Рокса хренососов – и мне окончательно полегчает. – Если мои просыпающиеся воспоминания не лгут, если другие источники не врут, то им в лапы попал шлем от одной из моих Ночных Гадюк.
– Целый шлем?
– Вряд ли, – усмехнулся я. – Вряд ли… скорей всего, от него мало что осталось. Но кое-что в нем должно работать, раз группировка здешних Гадюк так за него держится. Ну или работало когда-то…
– Работает что?
– Что-то, – закончив снаряжать магазины, я принялся разбирать винтовку, благо машина вышла на нормальное покрытие, и нас перестало раскачивать и потряхивать. – И хочется верить, что это канал связи.
– Канал связи, – повторила Ссака и, недоуменно моргнув, уточнила: – С системой? Так тут везде терминалы полудохлые… Думаешь, через твой шлем здешняя система может быть поразговорчивей?
– Да, – кивнул я.
– Почему так решил?
– Потому что терминалы полудохлые, – широко улыбнулся я. – Хорхе! Долго еще?
– Несколько минут, сеньор… о… какой-то хрен перегородил дорогу своей тачкой и важно машет рукой…
– Тебя это замедлило?
– Никак нет, коменданте…
Относительно легкий толчок, скрежет металла, чей-то перепуганный вопль, приглушенный броней корпуса, и мимо нас пролетела переворачивающаяся легкая машина, а заодно чья-то побелевшая испуганная одутловатая харя.
– Что с каналом связи?
– Что с системой? – поправил я. – Где оно?
– Что оно?
– Все то, что порой до усрачки пугало и заодно восхищало во Франциске II и даже в ВестПик. Где бескомпромиссная системная властность, где кровавая бесстрастность, где стремление все и вся контролировать? Настоящая Управляющая, находящаяся в здравом машинном уме, давно бы уже вызвала меня на открытый разговор – причем под перекрестьем пушек и лазерных лучей из своих красных бородавок. И это был бы скорее не диалог, а монолог, в котором здешняя владычица сухо перечислила бы мне все, что можно, что можно лишь условно, а что категорически нельзя. Затем мне бы заодно указали, куда можно совать свою гоблинскую жопу, а где и духа ее чтобы не было. Ну и главное – нормальная Управляющая успела бы уже четко пояснить, в чем ее главная проблема! Причем пояснила бы в виде конкретного задания с жестким сроком его выполнения.
– Вроде «даю срок до полуночи, чтобы пойти вон в тот дом и вырезать там всех к херам»…
– Именно. Формоз разваливается по кускам. Небо валится гоблинам на головы! А системе посрать? Быть такого не может! Насколько сложно починить все эти дыры в небе и стенах? Для Управляющей это мелочь. Послать пару бригад штрафных гоблинов со сварочными аппаратами, дать в подкрепление пару экзов, табун стальных лошадей и один шагоход. А затем, после завершения работ, усыпить всех работяг, стереть им память, обнулить статус и пробудить в другом месте – на тот случай, если латающие стены упырки увидели, что мир снаружи мало похож на ад постапокалипсиса. А Гнойный Каньон?!
– А что с ним? По твоим словам – это обычная закольцованная грязная река…
– Грязная, – повторил я. – Токсичная, едкая, пузырящаяся и дымящаяся жижа, заполненная обваренными слизнями… Испоганенный каньон негативно влияет на все вокруг себя. Испарения, ветра, что разносят эту гадость по округе… Для системы это как серпом по механическим яйцам. Она не станет поддерживать подобную кольцевую язву добровольно! Наоборот! Любая нормальная Управляющая сделает все, чтобы подобной грязи не было в ее владениях. Ведь эта хрень постепенно разъедает все вокруг себя и ускоряет эрозию неба и стен в том числе…
– Ты точно не ученый, командир?
– Я был причастен ко всему этому дерьму, – обвел я рукой салон бронемашины. – Чистота, экологичность, возобновляемость, автономность и максимальная долговечность – вот что стояло во главе угла всех исследований и последующей стройки. Лучшие умы работали над всем без исключения! Корпели над каждой мелочью! Инженеры, программисты, ученые – легионы этих загадочных порой созданий… Так что нет… я не ученый… но я стольким ученым в свое время выкручивал яйца ради ускорения работ… что сейчас понимаю – вокруг творится неправильное дерьмо.
– А у нас не так было? – осведомился поневоле заинтересовавшийся орк.
– Во Франциске Управляющую постепенно замедлили и сковали Высшие своими тупыми инициативами, указами и предложениями, – отозвался я. – Накидали палок и говна в шестеренки. Они старались над этим целые столетия и почти добили тот мир. Но мы помогли чутка…
– Ага. Вычистили всю слизь и дерьмо из Заповедных Земель, – заржал Рэк. – Кровавым ершиком…
– В результате система восстановила весь объем власти… и пока мы тут едем на запах жареного мяса, там, во Франциске, многих сейчас призмируют во все дыры…
– Недостойным – смерть! – выплюнул Каппа и приподнял тесак. – Долгой агонии!
– Я поняла тебя, командир. Если управляющим системам не мешать, то они будут держать свои стальные гнездышки в полном порядке. Замкнуто, безопасно, уютно, сочно, в меру кроваво, и улыбающийся повар поглубже сует шампур…
– Да.
– А здесь не так… я поняла, лид.
– Систему кто-то тормозит, – кивнул я. – Тормозит всеми силами, вынудив ее уйти на второй план.
– Кто-то? Сенаторы?
– Кто-то, – повторил я. – Кто-то очень сильно боящийся угрозы извне. Кто-то до усрачки боящийся, что однажды к нему в гости явится некто…
– Ты?
– Может и я. Может, еще кто-то.
– Но почему извне?
– Вас не было там, на пороге, – я махнул рукой в сторону побережья, не сразу сориентировавшись с направлением из-за наших постоянных виляний по улицам. – А я был.
– Прибыли, командир! – одновременно с этими словами броневик притерся к знакомой кирпичной стене и остановился. – Дверь напротив.
Подскочивший Каппа опередил Ссаку, но не Рэка – злобно ухмыляющийся орк первым выскочил наружу и в два шага оказался внутри бара. Оттуда послышался его скорее угрожающий, чем вопрошающий рык, в ответ зазвучал надтреснутый голосок Шмякоса, а вскоре и он сам – перевязанный, с обнаженным торсом в подсохшей крови – выскочил наружу и приветственно заорал: