Страница 16 из 16
– Теперь, когда тебе нечего скрывать, обещаешь больше не отсылать меня? Потому что я люблю тебя так сильно, что не переживу ещё одну разлуку.
Его руки обхватили Ариэль с сокрушительной силой. Она была стройной, но сильной и невероятно красивой.
– В отличие от Чудовища из твоей истории я не превращусь в прекрасного принца! – с жаром воскликнул Фальконер. – Но я полюбил тебя с первого взгляда, жена моего сердца. Клянусь, что буду любить тебя вечно.
Её смех зазвенел, как серебряные колокольчики.
– Честно говоря, в обеих книгах, которые прислал мистер Говард, прекрасный принц в конце оказался довольно скучным. А в твоём лице виден характер, сформированный страданием и отзывчивостью, оно никогда не будет скучным. – Ариэль откинула голову, и её блестящие золотистые волосы рассыпались по его запястьям. Внезапно смутившись, она спросила: – Заметил, что у тебя над головой?
Подняв глаза, он увидел прикреплённую к люстре омелу, затем снова посмотрел на Ариэль. На её лице было написано страстное желание. Сдерживая свой неистовый голод, дабы не напугать её, он наклонил голову и коснулся губами её губ нежным многообещающим поцелуем. Его сердце забилось сильнее. Он задался вопросом, сможет ли пережить такое счастье.
Интуитивно Фальконер прервал поцелуй, иначе их поглотило бы пламя разгоревшейся страсти. Гораздо лучше не спешить, смакуя каждое мгновение дарованного им чуда.
Ариэль всё поняла без слов.
– Пора переодеваться к ужину, – слегка задыхаясь, сказала она. – Потребуется некоторое время, чтобы украсить ель. Я привезла из Лондона пару прекрасных игрушек. Надеюсь, они тебе понравятся.
Поцеловав руку Ариэль, Джеймс её отпустил.
– Обязательно понравятся.
Сочельник обернулся волшебным ухаживанием. Джеймс снял мантию. Во время ужина они сидели рядом и могли прикасаться друг к другу, теперь их не разделяла дюжина футов отполированного обеденного стола из красного дерева. В весёлых разговорах они превратили обычную ель в сияющую, освещённую свечами фантазию. И всё это время их постепенно окутывала пелена чистого очарования. Их взаимное желание усиливалось каждым прикосновением пальцев, каждым застенчивым взглядом, каждой забавной выходкой Цербера или Трёхножки, над которой они вместе смеялись.
Когда они поднялись наверх, Джеймс замешкался у двери Ариэль, всё ещё не в силах поверить в происходящее. Не говоря ни слова, она потянула его в свои покои и бросилась в его объятия. Не прерывая поцелуя, он обнаружил в себе неожиданные способности и сумел с лёгкостью избавить её от вечернего платья с замысловатыми застёжками.
Как он и предполагал, её стройное, изящное тело оказалось совершенным. Наслаждаясь гладкостью шелковистой кожи Ариэль, в упоении от реакции жены на его ласки, Джеймс губами, языком и руками восхвалял её красоту. В Ариэль присутствовали огонь и сладость. Она была воплощением женщины, которую жаждали все мужчины, и в то же время оставалась единственной и неповторимой Ариэль.
С безграничным доверием она отдала ему всю себя, и этот дар исцелил его душу. Фальконер почувствовал, как исчезла тьма, и его сердце освободилось от боли и одиночества. Такая уязвимость, наверняка, устрашила бы его, но доверие Ариэль требовало доверия в ответ. Он уже едва мог вспомнить о том испуганном человеке, который не верил в любовь.
В обмен на её доверие он подарил ей страсть, используя всё свое мастерство, всю свою чувственность, всю свою нежность. Их тела соединились, словно две половинки одного целого. Когда она вскрикнула в радостном изумлении, для него это был самый сладостный звук.
Утолив страсть в первый раз, они безмятежно лежали в объятиях друг друга. Джеймс никогда не испытывал ни такого экстаза, ни такого смирения.
Где-то вдали зазвонили церковные колокола.
– Полночь, – пробормотал он. – Приходская церковь объявляет о начале празднования Рождества.
С наслаждением потянувшись, Ариэль снова прижалась к нему.
– Рождество - время чудес и новых начинаний. Что может быть более подходящим?
– Действительно. – Он провёл пальцами по её шелковистым волосам. – Прости меня, любовь моя. Я не приготовил тебе подарок.
Она тихо рассмеялась.
– Ты подарил мне себя, Джеймс. Лучшего подарка я и пожелать не могла.
КОНЕЦ
Текст представлен исключительно для ознакомления, после прочтения вы обязательно должны удалить его.
Заметки
[
←1
]
Народная сказка о Дике Уиттингтоне, к XIX веку ставшая пантомимой, была впервые записана в 1604, 1605 или 1607 году. Она рассказывает о бедном мальчике, который вместе со своим котом отправился из родной деревни в Лондон, чтобы заработать себе состояние.