Страница 4 из 7
– Вы неплохо здесь устроились за наш счёт.
– То есть?
– А то и означает, что вы платите по льготной ставке, а эту вашу льготу оплачивают остальные жильцы.
Мне бы сейчас стакан горячего чаю, тогда бы разобрался в этой бухгалтерии. Однако хорошо учёл урок: лучшая защита – это нападение:
– Простите, ваш папа где работает?
– Он топ-менеджер в газодобывающей госкомпании.
– Тогда всё ясно! Простые работяги землю бурят, стоя по колено в болоте, а папа ездит на «мерседесе» по Москве и приказы отдаёт по телефону.
Насторожилась:
– Это вы к чему?
– А то, что ваш папа на хлеб с паюсной икрой ещё не заработал, хотя вчера на моих глазах уплетал её за обе щеки. Так что квартиру мою, как и вашу, оплачивают те самые буровики в таймырской тундре.
Вижу, не знает, что ответить. Но вот вроде бы нашла, чем возразить?
– У папы очень важная работа.
– Что ж вы тогда не доглядели, позволили ему напиться?
– Я была на даче.
– Полагаю, дача на Рублёвке?
– Ну да, в Подушкино. А где же ещё?
В общем, поговорили. Еле выпроводил девицу, а потом опять улёгся спать. Уже когда окончательно проснулся, возникла мысль: а может, и девица мне приснилась?
Глава 5. Проблемы книгоиздания
Обычно после подобных посиделок я работать не могу – лежу пластом, как египетская мумия, и набираюсь сил. Но тут проспал несколько часов и после лёгкого завтрака уже был готов идти на подвиг. Понятно, что на трезвую голову сподручнее работать, однако всё же написал к вечеру целую главу. И ведь неплохо получилось!
Остаток дня мог бы пройти по накатанной колее – сидя перед телевизором, переключал бы с канала на канал в надежде найти что-то более или менее достойное моего внимания, и непременно без рекламы. Да где ж такое в наши времена отыщешь? Тут позвонили в дверь… Если снова та настырная девица, задеру подол и выпорю как сидорову козу. Никакой закон мне этого не запретит! Но нет, передо мной не менее колоритная личность – помнится, сидел за столом по правую руку от меня и давал советы… Что-то про закуску, не дай бог, опять начнёт!
Для начала гость представился, что вполне разумно – там, за столом, все были на ты, а сейчас такая метода не пройдёт.
– Павел Викентьевич Младолюбский, книгоиздатель. Не подумайте, что навязываюсь в друзья, но хотел бы кое-что с вами обсудить.
Об этой публике у меня давно сложилось вполне определённое мнение. Был один такой, за два года опубликовал шесть книг, заплатив какие-то копейки, но не в этом дело. Раскручивать имя нового автора у издательства не было возможностей – ни знакомств на телевидении и в СМИ, ни приличного дохода, чтобы тратить деньги на рекламу. Я тогда решил пойти своим путём – словно бы нарываясь на скандал, написал книгу о популярном журналисте правых взглядов, такое, знаете ли, полусерьёзное, полуироничное исследование жизни, творчества и политических пристрастий. У главного редактора, когда прочитала, волосы встали дыбом вопреки стараниям парикмахера, а у издателя чуть ли случился апоплексический удар, даже вызывали «неотложку». Откуда же мне было знать, что оба ходят на Болотную? Короче, скандал мне вышел боком. С тех пор с издательствами «завязал» и размещал свои творения на Амазоне и в ЛитРес. И вот теперь будто бы возвращаюсь на семь лет назад, что конечно же не радует.
Ну что поделаешь, пригласил этого Младолюбского в гостиную, усадил на диван и, как полагается в подобных случаях, достал из бара бутылку коньяка.
Издатель чуть не завизжал:
– Ни-ни! Мне нельзя! Печень больная… Я вообще не пью.
– А как же вчера?
– Так ведь Тихону Христофорычу попробуй возразить! Это он с виду такой тихий, а если что не по нём… Так разойдётся, посуду начинает бить, а то и по фейсу можно схлопотать.
– Тогда чайку?
– Да нет, я лучше закурю, если позволите.
Ну, закурили, а я всё жду, когда он продолжит разговор. Наконец, дождался:
– Тут вот какое дело. Хотим издать собрание ваших сочинений.
Похоже, праздник продолжается. Вчера – банкет, а сегодня – исполнение желаний. Это если не считать переезда в новую квартиру. И что, так будет каждый день?
Тем временем, издатель продолжает:
– Вы не беспокойтесь, Денис Василич, оформим не хуже академических изданий, всё честь по чести.
– А кто будет покупать?
– Рекламная кампания продумана во всех деталях. Составили бизнес-план, с финансами тоже никаких проблем.
Я по-прежнему в недоумении:
– Позвольте, неужели кроме меня других писателей в России нет?
– Так сами наверно понимаете. Продажи падают, многие издательства на ладан дышат. А потому что ничего стоящего нам не предлагают. Нельзя же вечно издавать макулатуру!
Что ж, с этим я согласен.
– Но почему всё так? Где новые Достоевские, Булгаковы?
– С этим вопросом не ко мне. Спросите у Эрнестова и Добродея.
– Они-то тут причём?
– Пардон, у вас же есть телевизор, вон на стене висит. Разве не понимаете, что дурят они людей? Все эти их ток-шоу скорее напоминают коммунальную кухню, нежели цивилизованное зрелище. А халтурные сериалы! А реклама! – тут он махнул рукой, видимо, так и не нашёл подходящих слов. – Я не удивлюсь, что скоро демонстрацию кинофильмов сведут к пятиминутным отрывкам в перерывах долгоиграющих рекламных роликов.
– Я вообще эти телеканалы не смотрю.
– Вам повезло. А вот моя жена, не отрываясь, смотрит, – издатель тяжело вздохнул: – Если бы не дети, давно бы от неё ушёл.
– Сочувствую.
– Так что, согласны?
– Вы о чём?.. Ах да, собрание сочинений… Не рано ли?
– Уверяю, в самый раз! Другой такой возможности у вас не будет.
Больно сознавать, что без благодетеля и тут не обойтись. А он, видя, что сомневаюсь, продолжает напирать:
– Вам нужно будет только подготовить тексты, заново отредактировать. Возможно, что-то захотите сократить или, наоборот, дополнить. Но если свои творения заново перечитывать невмоготу, оставьте так, как есть, нас это вполне устроит.
По-прежнему не знаю, что сказать – то ли согласиться, то ли послать его куда подальше? Есть ощущение, что не отстанет, чего доброго, станет на коленях умолять.
– Ну ладно. Вот закончу новый роман, тогда займусь…
Издатель, словно бы забыв, зачем пришёл, спрашивает:
– А роман о чём?
– Да вот, будто бы на улице столкнулся нос к носу с лысым мужиком, и началось! Стали происходить события невероятные, ничем не объяснимые. Ещё с одним не разобрался, как что-то новое случается. И похоже, что до финала ещё очень далеко, так что, увы, с собранием сочинений придётся нам повременить.
Младолюбский перешёл на крик:
– Нет, так нельзя! Это дело крайне срочное!
И жалко мне его, и надоел до невозможности… Одно смущает: раскрутка никому не известной личности – это вам не фиги воробьям показывать:
– А кто деньги даст?
– Это не моя забота, – и умоляюще глядя мне в глаза: – Так что, договорились?
И убежал.
Когда провожал издателя, на всякий случай выглянул за дверь – не стоит ли там очередь из посетителей? А то, как в гоголевском «Ревизоре» – один с головкой сахара, другой… Ну чего они ко мне пристали? Не хватало ещё, чтобы на ночь глядя устроили тут благотворительный аукцион! Или что-то в этом роде. Будто я и впрямь занимаю высокий пост. Вот даже Изольда Власьевна намекала, что из меня мог бы получиться президент. Да глупости всё это!
Глава 6. В Президиуме
С утра снова взялся за роман. Только попытался сосредоточиться, опять звонок – на этот раз не в дверь, а по мобильнику:
– Денис Васильевич! Вас беспокоят из Президиума Академии наук. Мы тут решили обсудить насущные вопросы, связанные с происхождением Руси, так не хотите ли выступить с докладом? У вас же есть своя, оригинальная версия.
– Да вроде что-то было… А когда?
– Все уже собрались. Вас только ожидаем.