Хэйвуд. Запретный лес

– Добрый день, мисс Маврина, – улыбнулась Блэр, что было ей несвойственно. В Лесли она видела воплощение молодой Алиты Аластер, мать своего старого друга, которая погибла от горя, как и многие родственные души в такой ситуации. – Как видите, мисс, сегодня вы единственная ученица, – Оанез незаметно для девушки следила за ней и с каждой подмеченной деталью она все больше узнавала в маленькой и юной Лесли уже не Алиту Аластер, а зашуганного и несчастного Ализона, чья семья по воле судьбы в мгновение ока лишилась и отца и матери, вскинув на хрупкие плечи двух братьев такую жестокую участь. – Какое, однако, безолаберное отношение к собственному будущему.

Блэр чувствовала вину из-за того, что в нужный момент не стала опорой для своего друга. Она понимала, что для молодого Ализона это стало крушением о скалистый берег, даже после такого обрушения, как смерть родителей. Чувствуя даже после стольких лет искреннюю вину, Оанез пыталась её искупить через юную Маврину, оказывая ей всевозможную помощь.

– С другой стороны, скоро Рождество и бал. Все готовятся к торжеству, – попыталась оправдать остальных Лесли.

– Как ваше самочувствие, Лесли? – добродушно поинтересовалась Оанез, пытаясь убрать перед собой появившийся образ молодого и бедного Ализона.

– Вы знаете, профессор, неплохое, – искренне улыбаясь, ответила волшебница. Ей нравилось, что профессор лично интересовалась её самочувствием, хоть и не имела понятия, почему, зачем и для чего.

– Я очень рада этому, мисс Маврина. Приступим же…

Рунология, как одна из занимательных направлений магии, съела без оглядки целый час жизни Лесли.

– …Профессор, можно ли вас кое о чём спросить?

– Конечно, не стесняйтесь, спрашивайте, – поправив роговую оправу, проговорила женщина, в душе надеясь, что девушка хочет поделиться с ней своими переживаниями.

– Можете ли вы мне рассказать всё, что знаете о… Мечах и Щитах?

– Смотря, что вы хотите узнать.

– Понимаете, профессор… Я тут подумала… – На самом деле, эти сомнения внушнил ей директор. – Могло ли быть такое, что… – в горле Лесли вмиг пересохло. – Что Ирвинг мог не являться мне Мечом, хоть мы и чувствовали друг к другу привязанность?

– Это вас профессор Аластер надоумил на такие мысли!? – негодовала профессор Блэр, даже не смея попробовать подумать над этим и честно ответить девушке. – Не смейте даже сомневаться. Директор глубоко ошибается!

– Ясно, спасибо, – разочарованно опустив голову, проговорила Лесли, вставая со своего места и направляясь к выходу. Лесли поняла, что для этого дела она выбрала неподходящего преподавателя. Она была слишком пропитана сожалением к Маврине, чтобы ответить честно.

– Мисс Маврина!

– До свидания, профессор, – И дверь за девушкой захлопнулась, оставляя Блэр наедине со своими мыслями.

Если девушка до этого сомневалась, то теперь точно взяла курс прямо спросить у самого директора Аластера. Ну, он то уж должен знать. Маврина решилась, но не сегодня. Лесли уже думала и планировала, как бы эта беседа могла развиваться.

Поэтому, затуманенная мыслями, спускаясь с лестницы, девушка и не заметила, как прямиком на неё надвигались ребята с восьмого курса, что никогда не упускали момента поглумиться над бесзащитной леди. С двух сторон плечи Лесли озарила вспышка резкой боли. Физическая боль прошла быстро, но моральная ощущалась ещё долго. На неё велась охота с тех пор, как Лесли именовалась девушкой Фреда Ирвинга.

Книга выпала из рук. Она чувствовала страх, которого до смерти Фреда никогда не ощущала. Лесли была беззащитна теперь, когда её защитника не было рядом. Теперь Фред бы не смог её защитить, даже при всём желании. Ей было не на кого полагаться. Она осталась одна в этой жестокой среде обитания, с нетерпением ожидая рождественских каникул, чтобы хотя бы ненадолго оказаться в семейном уюте вблизи родного человека.

– Смотри куда идёшь, косоглазая! – брезгливо оттряхивая плечи бордового пиджака, сказал Верн Сандр, – когда-то лучший друг Фреда. Он, как и многие другие, винил в случившемся именно её. Всем было жаль Ирвинга, а о Лесли будто и забыли. Будто жизнь после произошедшего в Запретном Лесу счастливейшая участь для неё. Порой Маврина задумывалась о собственной смерти, а точнее о самоубийстве. К счастью, думала об этом не так часто. Она бы не смогла при всём своём хотении погибнуть. Единственное мерило, которое удерживало её – это отец. «Он бы не пережил этого», – думала Лесли. Это стало бы для мистера Маврина смертельным уколом. Потерять единственную дочь, как и семья Ирвингов… Нет, Лесли, конечно же, не эгоистка. Она бы так подло по отношению к своему отцу никогда не поступила.

А тем временем, Данталиан весело похвалил высказанную грубость своего друга Верна. Дэн, которого так могли звать лишь близкие друзья, смеясь, похлопал друга по плечу.

– Чёртова overnicely! – Сандру было далеко не до веселья. – Надо её выжить из этой школы, – отфыркнулся Верн, сдув мешавшие пару светлых волосинок. Его зелёные глаза отображали целый вулкан злости. Милое личико портило ужасное, недостойное мужчины, поведение.

– Потерпи, скоро она уже сама в слезах убежит, – Дэн поправил русые волосы пятерней, отчего волосы стали ещё сальнее. – Помнишь, Лесли недавно впервые заплакала. Представь себе, у Сальвио получилось, Моргана его дери! А у нас нет, ирония судьбы.

– Пусть ревёт каждый день и каждую секунду. Она должна страдать всю жизнь. Она отняла у нас друга! – Глаза блондина покраснели под натеском воспоминаний об усопшем лучшем друге, о близком друге.

– Страшно, что такие, как она почему-то учатся в нашей школе, и вообще сосуществуют на равне с истинными волшебниками.

– Я бы даже не обращал внимание на это, если бы она не лезла к Фреду. А ведь я её предупреждал. Даже по хорошему… – Волшебник сглотнул, чувствуя сухость во рту. Слюни брызжали во все стороны, пока он пылко выворачивал душу перед другом. – Ни его родители, и даже ни её чёртов папаша не были рады их отношениям, а она всё пёрла, как рогатый пегас! Из них ничего бы всё равно не вышло, но они тонули в собственном вымышленном мирке. Глупая, нищая, статная, мерзкая Лесли Маврина…

– Она пудрила ему мозги своими ложными мечтами. Ты прав, у их отношений не было даже шанса. Ирвинги бы ни за что не позволили сыну жениться на какой-то статной, – В ответ Верн что-то невнятно пробормотал себе под нос. – Прошёлся слух, что министр онулирует закон Стюарта. Вот будет здорово, если это правда! Благо, если это правда…

– Вот и отлично. Не зря граф и графиня выбрали её министром.

– Дункан – наша прелесть, – улыбался Данталиан, покусывая губу. – Дай ей Норны сил.

– С нетерпением буду ждать, когда же эту мерзкую девчонку выпрут отсюда, – со всей злостью, что у него имелась, высказался Верн. – Буду первым в очереди посмотреть на это зрелище. – Он вырос, смотря на мир из иллюзорного окна своих знатных родителей, так и не попробовав даже взглянуть через противоположное окно, которое отображало совсем иное мировоззрение.