Хэйвуд. Запретный лес

– Девушку по кусочкам грызёт совесть, благодаря магическому фактору, – тихо произнёс профессор Аластер. – Я хочу, чтобы вы поддерживали юную леди и по возможности лишали сверстников шанса над ней глумиться. – В уме он отметил у себя, что стоило бы поговорить с девушкой наедине, после чего разрешил всем расходиться.

– Incredibiliter!* – воскликнул ошарашенный Фобос, до которого только дошла вся суть. – Неуцели молодые люди могли ошибаться в том, что они передзначались друг для друга? – с явным восточным акцентом больше воскликнул, чем спросил Кадмус. – Mirum!* – удивляясь, он покинул кабинет вместе с остальными преподавателями.

– Кстати, никто не видел профессора нумерологии? Он мне срочно нужен, – вспомнил профессор Аластер, сидя за своим величественным директорским креслом.

– Уже полдень, директор, – произнёс профессор Сеймур в своём стиле, с некой загадочностью, когда последний маг покинул кабинет, не заметив оставшегося здесь преподавателя. – Думаю, он уже у себя… – Сильвер сделал протяжную паузу, а затем наконец повернул голову к директору. – Дома. – чётко и спокойно договорил профессор, после чего поспешил покинуть кабинет, пархая мантией.

Профессор Аластер так и остался, сложа руку на руку, и размышляя о чём-то, что нам неведомо.

____________________________

Incredibiliter – Невероятно (лат.)

Mirum – Чудо (лат.)

Глава 5. ПОЛНОЛУНИЕ.

Март 2001 года.

Гирд никогда не отличалась храбрым сердцем или безрассудством, отнюдь, девушка была пуглива. Большую часть жизни Эви беззаботно резвилась по деревне, а после кончины отца она заботились о больной матери и вела хозяйство, ухаживая за овцами, пускай и не об этом всю жизнь мечтала леди. Без отца жилось трудно, но она старалась не унывать. Леди хотела стать мужественной заменой отцу.

Чтобы ей и матери всего хватало вдоводь, Эвелин ходила на работу под руководством Фергуса. Последние три года именно этим Эви и занималась, пока не встретила того самого – единственного. Того, кто скрасил всю её жизнь, разделив на «до» и «после». Она ни секунды не сомневалась, что они встретятся; что Меч её отыщет. И твёрдо веря в это, леди ждала и надеялась, и не зря.

Новоприбывший в деревню Хэйвуд – Эверет Эрнестайн, согласился остаться жить здесь, рядом с больной матерью Эвелин, чтобы девушка смогла побыть вместе с ней в её, возможно, последние годы жизни. Они прожили год, прежде чем Эви по своей глупости и наивности согласилась пойти за Анастасией Тодд в Запретный Лес.

После той ночи, когда она увидела белого волка и его блестящие глаза, Эви не могла больше думать ни о чём другом. Эверет уступил место оборотню в её сознании. Истинный разум леди был отключён. На какое-то время девушка находилась будто бы во сне.

Было бы разумно рассказать об этой истории всем жителям, чтобы помочь охотникам схватить опасное существо, которое, вероятно, убило ни одну дюжину людей и может убить ещё не меньше, но Эвелин молчала и никому не рассказывала об этом случае. А на расспросы Эверета о том, почему она в тот вечер так поздно вернулась домой ответила, что её случайно заперли в доме печати. Это удовлетворило любопытство её Меча, но с тех пор он стал более заботлив к ней.

Любой другой волшебник на её месте решил бы ни за что даже близко не подходить к Лесу, но она поступала в точности да наоборот. На протяжении долгого времени бедная девушка, подвергая свою жизнь и жизнь жениха опасности, неосознанно ходила к той опушке в надежде встретить того самого волка, но волк не выходил. Эвелин могла по несколько часов бродить по Лесу в поисках белого оборотня, но все её попытки вдребезги разбивались. Но волшебнице везло, ведь ещё ни разу она не напаролась на чудовищ Запретного Леса.

Нескольких недель ни единого намёка на пребывание в Лесу волка. Ничего. А тем временем, люди продолжали пропадать. На местном кладбище стало не хватать места, и жители начали строить новое кладбище на территории пустынного поля, чтобы было место, куда хоронить последующих.

Как никогда раньше стал популярным храм Норн. Каждый день он наполнялся людьми, которые с утра до ночи молили судьбу не забирать их родных и соседей.

Жители Хэйвуда понимали, что жертв будет ещё много, но ничего не могли поделать. Всё решал Барнэби Тодд – страж деревни Хэйвуд. Именно он запретил за месяц до первого нападения факстритизировать после полудня, а за нарушение жестоко карал, он исключал из деревни нарушителя и всё его последующее поколение навсегда. Многие считали, что именно из-за этого запрета малодушные ребята гибнули в Лесу. Если бы факстритизация была не запрещена. Если бы не было запрета, то, возможно, спаслось бы ещё много жизней.

Но тем не менее, достаточно трусливая Эви отважилась пойти в очередной раз в Запретный Лес, когда все уже спали, а полная луна величественно возвышалась над её головой. Малодушная, с чистым и не тронутым сердцем, Эвелин Гирд шла прямиком к своей смерти в когтистые лапы.

Она пришла в то самое место, где впервые увидела белого волка, чья пасть была вся заляпана кровью, а большие глаза ярко сверкали во тьме. На поляне были протоптаны дорожки. Протоптаны самой Эви, которая стала здесь частым гостем. Девушку тянуло сюда, как магнитом. Она и сама не могла понять, почему и зачем. Чары лишили её здравого смысла.

Вдруг за деревьями блеснули жёлтые глаза. Эви моментально почувствовало чьё-то присутствие. Она и раньше чувствовала, но теперь девушка ещё и увидела. Пара жёлтых глаз-фонариков засверкали в ночной тени. Послышалось шуршанье листы, и лёгким порывом ветра волосы Эви сдулись. Что-то глухо зарычало в темноте. Одновременно Эвелин почувствовала и всепоглащающий страх и воодушевлённость встрече.

– Я знаю… – глаза волшебницы бегали с одного дерева на другое, в надежде вновь встретиться со взором существа. – Ты здесь. Покажись же, – в предвкушении произнесла молодая девушка, озираясь по сторонам. Глаза её неестественно заблестели в ночном сумраке, ожидая с трепетом увидеть желанного волка. И хоть страх поселился в теле, она не могла пойти обратно. Дороги назад уже не было.

Всепоглащающая тьма озарилась шарканьем лап. При лунном свете, попадающем на поляну, благодаря удобно расположенным наверху веткам, белая шерсть замерцала. В восхищении Эвелин не могла больше промолвить ни слова. Вдруг голову девушки неприятно защипало, будто кто-то вонзил в неё много острых иголок. Наступила ужасная жгугачая боль. Она осела в разуме тяжким бременем.

– Ты зря сюда пришла, – проговорил голос в голове у Эви, эхом повторяя сказанное. – Тебе не место в этом Лесу. Уходи прочь, пока не стало слишком поздно! Уходи! – Слова давили на череп изнутри.

– Я не хочу уходить, – Она восхищённо осматривала всё, что было видно во тьме : яркие глаза оборотня и мускулистые лапы.

– Как тебя зовут? – бархатный, но твёрдый голос задал вопрос.

– Эвелин Гирд. А как зовут тебя?

– Эвелин Гирд, тебе не следует этого знать. Хватает и того, что ты уже знаешь больше, чем следовало бы. Исчезни!