Страница 11 из 14
Ее память опять затопили болезненные воспоминания. Как легко ошибиться и сделать неверный шаг, который потом будет не исправить. Ее окатило волной холодного отвращения от осознания, как близко в момент отчаяния она подошла к этому краю, когда была рабыней. Что же удержало ее? Осторожность, благоразумие, просто случайность или добрая воля ее бывшего владельца? Тогда это казалось неизбежным и неотвратимым. Ведь судьба и боги постоянно сталкивали ее с тем, кого она боялась вспоминать? И все же судьба развела их… Скорее всего, навсегда. Значит, судьбе можно противостоять? Значит, судьбу можно изменить? Страшные, кощунственные мысли заполнили ее голову. Пандора села на ложе и в отчаянии сдавила пальцами виски.
Снизу раздался какой-то грохот, звон разбившегося горшка и чьи-то крики. Что это? Пандора вскочила, накинула теплый диплакс и поспешно спустилась во двор. Внизу она увидела Фрину. Гетера замерла с каменным лицом, скрестив руки на груди. Перед ней, сверкая глазами, раскрасневшийся и взлохмаченный, стоял юноша в потертом сером гимантии. Он, захлебываясь от возбуждения, лепетал что-то неразборчивое.
– Ну и что? Каким же образом я разорила тебя? Ты разве много мне платил?
– Ты сама посчитай: сандалии из Сикиона – три драхмы! Клади три драхмы. Алебастровый сосуд из Финикии – еще три! Фригийские финики – три горшка. Лук с Кипра – три корзины!
– Но сколько ночей ты провел со мной?
Юноша пропустил эти слова мимо ушей:
– А соленая рыба? А гитийский сыр?
– Фригийские финики и соленая рыба? – переспросила Гетера.
Молодой человек залился краской.
– Но что ты еще хотела от простого рыбака? Будь я так же богат, как тот напыщенный болван с крашенными волосами, который ходит к тебе, ты бы купалась в золоте. Но у меня же ничего нет. Я давал тебе все что мог. С тех пор, как ты появилась в нашем городе, я не принес своей матери даже гнилой луковицы, потому что все несу в твой дом! И что я получаю взамен?
– Действительно, что? – с насмешкой спросила Фрина.
Юноша осекся и отвел от гетеры взгляд. Наконец он заметил, смущенную Пандору и вздрогнул.
Несколько мгновений он недоуменно молчал, но потом сделал шаг в сторону девушки и умоляюще произнес:
– Госпожа, прошу тебя. Скажи ей, объясни, что я так не могу…
Его голос задрожал, а на глаза навернулись слезы.
Пандора молчала, не в силах найти нужные слова.
– Я ухожу, – воскликнул юноша. – И больше никогда, слышишь, никогда, не переступлю порог этого дома!
Он резко развернулся и направился к выходу.
– Дорион, подожди, – окликнула его гетера.
Юноша замер у двери. Фрина подошла к нему и сняла с шеи тонкое серебряное ожерелье.
– Это, кажется, твой подарок. Возьми, купи что-нибудь своей матери.
Лицо Дориона исказила болезненная гримаса.
– Нет. Оставь себе…
Он опустил голову и уставился на голубые камешки выложенной на полу мозаики.
– У меня ничего нет… – тихо прошептал он. Потом он робко кивнул на стоящую у двери плетеную корзину: – Тут три камбалы. Они свежие. Утренний улов.
Художник Валерий Шамсутдинов
– Неужели вы выходите в море в такую погоду? – спросила Пандора, чтобы хоть как-то разорвать навалившуюся неловкость.
Дорион развел руками:
– А что еще остается? Все хотят есть…
Повисла тишина.
– Дорион, – тихо сказала Фрина, – я сегодня никого не жду, и ты можешь прийти ко мне вечером.
Юноша с мукой в глазах посмотрел на гетеру:
– А завтра, когда кто-то заплатит тебе больше, я буду ждать за дверью?
Фрина молча посмотрела на него, и он отвел взгляд:
– Хорошо.
Скрипнула калитка, и девушки остались одни.
Гетера натужно рассмеялась:
–Ох уже эти ухажеры. Житья от них нет! Пошли завтракать.
2
Из-за промозглой погоды последние дни завтракали не во дворе, а в симпосионе, кутаясь в теплые плащи. Фрина задумчиво разломила лепешку пополам, затем снова и снова. Скоро перед ней на столе высилась целая гора пшеничных крошек.
– Три камбалы… – усмехнулась гетера и потянулась за второй лепешкой. – Такова моя цена…
– Но почему. Ведь у тебя столько поклонников? – невольно вырвалось у Пандоры.
Гетера посмотрела на нее, грустно улыбнулась и вздохнула, так ничего и не ответив. Вместо этого она сказала:
– Я выросла в Платеях. Мой отец был столяром. У него была своя мастерская и несколько слуг. Мы жили хорошо. Знаешь… такое спокойное счастливое детство…
Пандора почувствовала в горле ком из-за нахлынувших воспоминаний и понимающе кивнула.
– Мне казалось, что так будет всегда. Но однажды к нам в гости приехал мой дядя Филострат – двоюродный брат отца. Тогда мне было пятнадцать. Он был старый – похоронил вторую жену. А еще у него была такая вот лысина и не хватало половины зубов. Я сначала ничего не поняла. Была с ним мила и приветлива, как и полагается вести себя с гостями. Как-то раз он подкараулил меня, затащил в кладовку и начал трогать везде, лезть своим языком ко мне в рот… – Фрину передернуло. – Я разбила горшок о его плешивую башку, вырвалась и побежала к отцу. Отец был вне себя от гнева, схватил палку и пошел… поговорить с дядей.
Пандора слушала затаив дыхание. Гетера надолго замолчала, так что Пандора не выдержала:
– И что случилось?
– Ничего… Вскоре отец вернулся. Уже без палки. Довольный и радостный.
– Довольный и радостный? Почему?
– Потому что удачно меня сосватал. Филострат согласился взять меня в жены почти безо всякого приданного. У отца были отложены деньги… Но раз так вышло, он решил их придержать.
– И ты?.. – Пандора вопросительно посмотрела на Фрину.
Гетера кивнула:
– Да. Я ушла из дома.
– Всемогущие боги! Как ты осмелилась на такое?
– Я решила, что буду сама выбирать своих мужчин. Хотя, конечно, было тяжело. Особенно вначале. Самое забавное в этой истории то, что в конце концов я встречалась и с Филостратом. И обошлось это ему совсем недешево.
Пандора смущенно отвела взгляд.
– А Дорион… – вернулась к разговору гетера. – Дорион хороший. Наверное, поэтому он и бедный… Мне просто его жаль.
Воцарилась неловкая тишина. Пандоре показалось, что Фрина уже сама не рада, что начала этот разговор.
Со двора донесся какой-то шум. Гетера встрепенулась с явным облегчением:
– Кто там еще?
В симпосион заглянула служанка:
– Госпожа Фрина, к тебе гость. Господин Алкмеон.
– Врач? Давненько он не заглядывал… Проводи его к нам!
В симпосион торопливо вошел мужчина средних лет с легкой сединой на висках и ухоженной бородкой. Он почтительно приветствовал девушек.
– Это госпожа Пандора, моя гостья из Афин, – представила Фрина.
По лицу Алкмеона скользнуло легкое удивление. Он еще раз поклонился.
– А это наш доктор. Хвала Асклепию, что в этом городе живет такой замечательный врачеватель. Присаживайся, дорогой Алкмеон. Не желаешь перекусить?
– Благодарю вас. Я недавно завтракал и, к сожалению, у меня мало времени.
– Что случилось?
– Только что прибыл гонец. Ночью под Потидеей произошла какая-то стычка. Довольно много раненых. Самых тяжелых решено оставить в лагере, а остальных отправили к нам в Сану, на мое, так сказать, попечение.
– Какая ужасная новость! Можем ли мы чем-то помочь тебе?
– Да. Я как раз и зашел по этому поводу. У тебя была служанка, Меланта. Она же знахарка? Помнится, после первой битвы, когда осада только началась, она здорово помогла мне. К сожалению, я единственный врач в Сане и справиться сразу со всеми ранеными мне будет тяжело.
– Ох, господин Алкмеон. Ни слова больше! Мы сделаем все, чтобы помочь нашим доблестным воинам! Я сейчас же велю ей собираться и отправлю ее к тебе.