Закон пустыни

– Неожиданный визит, – сказала она холодно.

– Я судовладелец, а у вас есть гарем. Что удивительного в нашей встрече?

– Раньше вы так не думали.

– Обстоятельства переменились. Пазаир стал старшим судьей царского портика и спутал мне все карты.

– Но при чем здесь я?

– Ваши настроения изменились?

– Рамсес глумится надо мной, он оскорбляет мой народ! Я жажду мщения.

Денес удовлетворенно пощипывал волоски своей короткой седой бородки.

– Вы его получите, царевна. Наши цели совпадают. Фараон – деспот, но деспот недееспособный. Он цепляется за отжившие традиции, не в силах отвечать на вызовы будущего. Время работает на нас, однако некоторые из моих друзей начинают терять терпение; поэтому мы решили ускорить свержение Рамсеса.

– Вы думаете, это поможет?

Денес начинал нервничать: он не мог раскрывать планы сообщников. На начальном этапе они могли быть заодно с царевной, однако после падения правителя от нее надо будет отделаться как можно быстрее.

– Доверьтесь нам, мы досконально продумали наш план.

– Осторожнее, Денес; Рамсес смелый и ловкий воин.

– Сейчас он связан по рукам и ногам.

Во взгляде Хаттусы мелькнуло злорадство.

– Может быть, расскажете поподробнее?

– Это бессмысленно и опасно.

Лицо царевны исказил гнев, отчего оно стала еще прекраснее.

– Что вы предлагаете?

– Дезорганизовать поставку товаров. В Мемфисе я справлюсь сам, а в Фивах нужна ваша помощь. В народе поднимется недовольство, ответственность за это падет на фараона. Беспорядки заставят его трон зашататься.

– Кого надо подкупить?

– Таких немного, но это обойдется недешево. Старшие писцы, которые контролируют продвижение товаров и продовольствия, должны начать делать ошибки. Бюрократическое расследование продлится долго и будет весьма сложным, неразбериха воцарится надолго.

– У меня есть верные люди, которым можно это поручить.

Денес абсолютно не верил в эффективность изложенного плана: лишний удар по правителю не возымеет серьезных последствий. Но недоверие Хаттусы ему преодолеть удалось.

– Мне надо сказать вам еще одну вещь, – прошептал он.

– Слушаю.

Он подошел к ней и тихо заговорил:

– Через несколько месяцев у меня будет значительное количество небесного железа.

В глазах Хаттусы мелькнул интерес. Используемый в магических ритуалах редкий металл мог стать мощным оружием против Рамсеса.

– Какова ваша цена?

– Три слитка золота авансом и столько же при окончательном расчете.

– Задаток вам передадут сегодня же.

Денес поклонился. Эта сделка останется тайной для его сообщников, а царевна никогда не получит небесного железа. Продать то, чего у него не было, и при этом получить такой навар – судовладелец мог гордиться собой. Сделать так, чтобы царевна не проявляла нетерпения, будет несложно. А если она окажется слишком настойчивой, он свалит все на Чечи. В таких ситуациях химик с его холуйской натурой может быть очень полезен.

Служанка принесла оливки, редис и латук, и Силкет сама приготовила приправу.

– Спасибо за то, что приняли наше приглашение, – сказал Бел-Тран Нефрет и Пазаиру. – Разделить с вами трапезу для нас счастье.

– Не надо высокопарных слов, – заметил судья. На медном подносе повар принес жареные ребра ягненка, кабачки и горошек и поставил все это на маленький столик. Великолепно приготовленные блюда таяли на языке. На Силкет были очень красивые серьги в форме дисков, украшенных узлами и спиралями.

– Мне приснился удивительный сон, – произнесла она. – Я пила теплое пиво, несколько стаканов! Сон нагнал на меня такую тоску, что я пошла к толкователю. Но то, что он сказал, ужасно! Сон означает, что мое состояние скоро будет украдено.

– Не стоит об этом беспокоиться, – посоветовала Нефрет. – Толкователи снов часто ошибаются.

– Дай бог!

– Моя супруга очень нервничает, – заметил Бел-Тран. – Не дадите ли вы ей какое-нибудь лекарство?

После трапезы, пока Нефрет прописывала Силкет успокаивающие отвары, Бел-Тран с судьей прошлись по саду.

– У меня совершенно нет времени наслаждаться природой, – посетовал хозяин. – Работа затягивает меня все сильнее и сильнее. Когда я возвращаюсь вечером, дети уже спят. Я не вижу, как они растут, не играю с ними – это серьезная жертва. Управление зерновыми складами, производство папируса, служба в казначействе… Дня не хватает! Вы согласны со мной?

– Да, мне приходят на ум такие же мысли.

– Ваше расследование по делу полководца Ашера продолжается?

– Понемногу.

– Я хочу вам сказать одну вещь, которая меня очень беспокоит. Вы знаете, что царевна Хаттуса – женщина злопамятная; она так и не простила Рамсесу то, что он увез ее из родной страны.

– Да, она относится к нему с откровенной враждебностью.

– И куда это все ее заведет? Открыто выступать против фараона, плести заговоры – поведение самоубийственное. Тем не менее, у нее недавно была странная встреча: она виделась с судовладельцем Денесом.

– Вы в этом уверены?

– Один из моих служащих был в гареме и видел его там. Он страшно удивлен, однако уверен, что не ошибся.

– Что странного в этом визите?

– Хаттуса владеет несколькими торговыми судами. Но гарем – это государственное учреждение, где частному судовладельцу делать нечего. Если это дружеский визит, то как его истолковать?

Союз хеттской царевны, второй супруги фараона, с одним из участников заговора… Судья чувствовал, что рассказанное Бел-Траном очень важно. Может, нити заговора тянутся к Хаттусе, а Денес – всего лишь исполнитель? Этот вывод требовал проверки. Ведь никто не знал содержания их беседы, хотя сам факт ее позволял предположить, что их интересы совпадают, но могут идти вразрез с интересами государства.

– Эта дружба выглядит подозрительно, Пазаир.

– Как можно оценить ее последствия?

– Не знаю. Может быть, это попытка подготовить вторжение через северную границу? Да, Рамсес поработил хеттов, но смирились ли они с этим? Отказались ли от своих захватнических планов?

– Если это так, что Ашер может служить посредником в этой комбинации.

Пазаир чувствовал, что чем более четко проступал образ врага, тем более жесткой представлялась битва с ним и тем менее ясной ее перспектива.

В тот же вечер гонец доставил Нефрет письмо от Туи, матери Рамсеса Великого: ей срочно требовалась медицинская консультация. Даже живя взаперти, Туя оставалась одной из самых влиятельных фигур царского двора. Величественная и горделивая царица, открыто презирающая людей мелких и ничтожных, она не испытывала необходимости приказывать, а только советовала, ревниво следя за тем, чтобы страна не теряла своего величия. Рамсес восхищался матерью и был к ней очень привязан; после смерти Нефертари, его любимой жены, мать стала его самым доверенным лицом. Говорили, что он не принимает ни одного решения, не посоветовавшись с ней.

В подчинении у Туи находились многочисленные домочадцы и дворня, и в каждом большом городе у нее было по дворцу. Дворец в Мемфисе насчитывал два десятка комнат и просторный зал с четырьмя колоннами, где она принимала почетных гостей. Распорядитель провел Нефрет в комнату царицы. В свои шестьдесят лет Туя была стройной и изящной женщиной, с пронзительным взглядом, тонким, прямым носом, резко очерченными скулами и маленьким квадратным подбородком. На ней был парик, соответствующий ее положению, он обрамлял ее лицо с двух сторон, как крылья ястреба.

– Слухи о вашем искусстве дошли и до меня. Визирь Баги, обычно не склонный делать комплименты, рассказывает о вас чудеса.

– Мне многое не удается, я могу составить длинный список собственных неудач, Ваше Величество. Лекарь, который хвастает своими успехами, должен сменить профессию.

– Я плохо себя чувствую, и мне очень нужен ваш талант. Помощники Небамона ничего не умеют.

– На что вы жалуетесь, Ваше Величество?