Изменники Рима (ЛП)

- Щедро с твоей стороны... В последнее время ты был очень щедр к нам. Мы с Петронеллой недостаточно поблагодарили тебя за ссуду.

- Мне только в радость, - ответил Катон и понял, что он имел в виду именно это. У него не было стремления жить в бесполезной роскоши, и его принципам соответствовало использование его вновь обретенного богатства, чтобы время от времени помогать другим.

Он налил себе и Макрону полные чаши вина, затем налил маленько в чашу Луция, прежде чем передать ее своему сыну. - Убедись, что ты все выпил, - проинструктировал он. - Тогда тост. За центуриона Макрона, лучшего солдата римской армии и Петронеллу, лучшую жену, которую только может пожелать солдат. Желаю им долгой и счастливой жизни вместе!

Все трое подняли чаши и выпили. Затем они приступили к трапезе в том счастливом настроении, которое разделяют мужчины-заговорщики, когда знают, что вместо этого им следует заняться домашними делами. Когда еда была съедена и Луций использовал последний кусок хлеба, чтобы вытереть сок с тарелки, Катон откинулся на спинку кресла с довольным выражением лица.

- Думаю, пора идти. Прежде чем Петронелла пришлет кого-нибудь искать нас.

Они встали из-за стола, и Макрон отвязал свинью, прежде чем вывел небольшую группу со двора. Затем с Луцием посередине, сжимающим их руки, и Макроном, ведущим свинью на поводке, счастливая троица направилась обратно в дом ювелира.

*************

Глава IV

Первосвященник храма культа императора отвернулся от небольшого факела, зажженного им на домашнем алтаре, и поднял руки. - Если пара преклонит колени, я буду молить богов о благословении…

Макрон опустился на маленькую подушку перед жрецом, в то время как Петронелла приподняла край своей столы так, чтобы она не зацепилась за ее колени, когда она опустилась на них. Когда оба встали на колени по своим местам, жрец возложил руки им на головы и подождал, пока все гости не успокоятся, и единственный шум исходил от слабых звуков улицы снаружи и довольного сопения свиньи, что совсем не соответствовало тому факту, что она наслаждалась своими последними мгновениями жизни.

- Могущественный Юпитер Наилучший Величайший - начал священник глубоким тоном и слегка нараспев, - мы собрались здесь в этот день, чтобы засвидетельствовать бракосочетание центуриона Луция Корнелия Макрона и Лицинии Петронеллы. Оба добровольно согласились вступить в этот брак, и патрон Петронеллы дал ей разрешение выйти замуж. Мы просим, ​​чтобы этот союз был счастливым и прочным, и во имя Цереры, для которой мы зажгли этот факел, плодородным.

Призывать таким образом благословение Цереры было обычным делом, но у Петронеллы до сих пор не было детей, и не было никаких оснований полагать, что сейчас это может измениться. «Какая жалость», - грустно подумал Катон, поскольку он был уверен, что ничто не доставило бы Макрону большего удовольствия, чем стать отцом. Он обожал Луция и был любимцем мальчика с младенчества. Тем не менее, Церера могла удивить их всех и дать центуриону то, чего он хотел.

- Пусть Фортуна будет относиться к ним великодушно, а Минерва одарит их своей мудростью. Да подарит им Венера любовь…

Жрец продолжал взывать к одному богу за другим, и вскоре Катон уже не слушал, его взгляд блуждал по саду. Под зорким руководством Петронеллы гирлянды были аккуратно развешены вокруг решеток, окружавших открытое пространство перед небольшим имплювием, к которому Кассий был прикован цепью, чтобы он мог пить воду. Несмотря на приезд гостей, собака свернулась клубочком и удовлетворенно дремала. В тени под решетками стояло несколько столов со скамейками по бокам. Мест хватило только для горстки лож, и они были зарезервированы для Макрона, Петронеллы и их самых почетных гостей, а именно Катона и Луция.

Центурионы и опционы из преторианской когорты выстроились слева, позади Макрона. Гостей Петронеллы было меньше: Юсеф и горстка подруг, которых она завела за год, пока жила в Тарсе. В их число входили две соседские женщины и их мужья, которые владели пекарнями и были скорее соперницами, чем друзьями. Был также греческий торговец вином с рынка, с которым она подружилась и с которым она договорилась об очень щедрой скидке на вино, которое было предоставлено для скромного банкета после церемонии.

В качестве представителя стороны Петронеллы, будучи ее патроном, Катон стоял рядом с гражданскими и Луцием. Он был немного разочарован тем, что приглашение, направленное командующему Корбулону, не было принято. Макрон считал своим долгом обратиться за благословением к своему полководцу, и со стороны старика было бы прилично ответить. Конечно, это приглашение могло никогда и не достичь Корбулона, поскольку его принял в обработку один из его клерков или штабных офицеров, которые не сочли его достойным внимания главнокомандующего. Тем не менее, это было досадно, хотя свадьба и не была светской.

Катон признал, что это было небольшое мероприятие, но тем лучше, что оно включало только тех, кого Макрон и Петронелла решили пригласить, а не толпу малознакомых халявщиков, которые были склонны приглашать сами себя, как это обычно случалось в Риме… «В любом случае», - подумал он, - «членов семьи, которых можно было бы пригласить, было мало». Мать Макрона жила в Британии. Его отец умер много лет назад, и Макрон был их единственным ребенком. Его единственный дядя был убит главарем преступной группировки, когда Макрон был молодым. Что касается Петронеллы, то у нее была только сестра, которая жила на ферме мужа недалеко от Рима. Родители Катона давно умерли, а после потери жены остался только Луций. Катон призадумался, когда ему пришло в голову, что Макрон и Петронелла были единственной настоящей семьей, которую он имел. Возможно, поэтому все они чувствовали себя настолько близкими друг к другу. Это будет тяжелое расставание, когда кампания закончится, и Макрон подаст заявление о его увольнении из армии и уедет в Британию со своей женой.

Он почувствовал резкий укол сожаления и горя по поводу такой перспективы и попытался выбросить эту мысль из головы, заставляя себя снова сосредоточить свое внимание на словах жреца, который закончил призывать богов и теперь повернулся, чтобы взять небольшой хлеб из полбы с жертвенника.

- Разделив этот хлеб, благословенный в храме нашего божественного императора, Макрон и Петронелла демонстрируют своим гостям и свидетелям, свою клятву делиться всем, что у них есть, и клянутся друг другу, что они будут оставаться вместе.

Жрец торжественно передал хлеб Макрону, который разломил буханку пополам и отдал половину Петронелле. Затем каждый отломил по маленькому кусочку, положив в рот, и начал жевать. Как только священник увидел, что они оба проглотили кусочки, он поднял руки и обратился ко всем в саду.

- С разделением этого хлеба мне только остается принести жертву Юпитеру Наилучшему Величайшему, чтобы подтвердить благодарность, которую Макрон и Петронелла выражают богам в надежде, что они и дальше будут благослонны этому браку.

Он повернулся к двум своим помощникам, которые стояли поодаль со свиньей. Крепко взявшись за поводок, один из них шагнул к переносному алтарю, установленному за фонтаном. Под ним стояла большая медная чаша, готовая собрать кровь, а сбоку дрожали тлеющие угли костра, зажженного несколько часов назад. Вскоре пламя поглотит плоть жертвы, и дым унесет жертву на небеса.

Но у свиньи были другие планы, она отказывалась двигаться и продолжала сидеть на заднице. Помощник напрягся, стиснул зубы и сильно потянул. Свинья взвизгнула и внезапно ринулась под углом, рысью обегая жреца с другой стороны, которому пришлось ловко подпрыгнуть, чтобы не опрокинуться. Прежде чем зверь успел добраться до супружеской пары, помощник включил весь свой вес в борьбу, и свинья остановилась. Тотчас же другой помощник бросился вперед и низко наклонился, чтобы схватить задние ноги. И с четким знанием своего дела он мощным рывком выдернул опору из под задних ног, перевернул свинью на спину и прижал ее к земле, пока она визжала от паники.