Маленькая дрянь (ЛП)

Отодвинувшись от его тела, она побежала собирать сумку. Три минуты спустя, как только услышала первые полицейские сирены, она распахнула сетчатую дверь в задней части дома и исчезла в лесу.

Через тридцать минут после этого она сидела, окровавленная и парализованная страхом, на пассажирском сиденье восемнадцатиколесного грузовика.

Она направлялась на запад по шоссе I-10, в сторону Техаса.

Глава 1

Девять месяцев спустя…

Он стоял возле «Шервуд Фудс», небольшого супермаркета в Труро, штат Луизиана, сжимая в руках бумажный пакет с продуктами, как будто кого-то ждал.

И он действительно ждал.

Просто не в том смысле, в каком люди могли бы подумать.

День был пасмурный и неприятно влажный, но он не сдавался. С тех пор как он появился тридцать минут назад, здесь было оживленное пешеходное движение. Пары и семьи входят и выходят. Сотни кричащих, краснолицых детей.

Большинство людей, казалось, не замечали его. А те, кто обратили внимание, вероятно, забыли о нем через две секунды после зрительного контакта. Он не был особенно запоминающимся, что, конечно, работало в его пользу.

До сих пор он никому не удосужился улыбнуться.

Никто не стоил улыбки.

Он не выходил на охоту уже многие годы, но, как и у всех наркоманов, это желание всегда жило у него в голове, где-то, хорошо скрытое за несколькими слоями мыслей. Или, иногда едва прикрытое. Но желание было всегда. К счастью, ему удалось держать его в узде.

До сих пор.

Он подумал о заголовках газет, которые читал о парне, убившем людей в соседнем городе годом ранее, и задумался, насколько они с ним мыслили одинаково. Чувствовал ли тот парень раскаяние или пытался оправдать себя после нападений, или он просто цепенел. На самом деле, он много думал о том убийце. О том, насколько они могли быть похожи, а могли и не быть. О том, как ужасно, что он закончил свою жизнь как раз тогда, когда она только начиналась. Одна мысль об этом приводила его в уныние.

В газетах писали, что этот парень всегда был одиночкой. Что у него имелись проблемы с весом в детстве. Что, возможно, его желание убивать вызвано тем, что над ним издевались в нежном возрасте… Что, конечно, могло довести его до последней точки. Но кто на самом деле точно знал, что доводило людей до такого безумия, которое заставляло их убивать? Была ли это природа или воспитание? Или сочетание того и другого? На протяжении многих лет он неустанно изучал эту тему, но чем больше изучал, тем больше запутывался, поэтому решил остановиться.

Зуд вернулся. Он почти не спал, и в те редкие моменты, когда ему это удавалось, он просыпался в луже пота. И, как всегда, когда у него начинался зуд, ярость захлестывала его, вызывая тошноту в каждой клеточке тела. Проблема заключалась в том, что он знал только одно краткосрочное лекарство от своего зуда: охота. Впервые он обнаружил это, почти случайно, в возрасте шестнадцати лет.

Когда охотился, он придерживался трех правил: добычей должна быть женщина, определенного типа… и она должна улыбнуться ему. Он на собственном горьком опыте убедился, что мужчины не удовлетворяют его потребности. Как и любая другая женщина. Эта улыбка давала женщине некоторый контроль над своей судьбой. С другой стороны, это представляло большую проблему, потому что большинство людей не любили улыбаться незнакомым людям, а это означало, что ему часто приходилось работать для этого.

Новая жизнь, которую он вел, заставляла его нервничать. Он месяцами ждал чего-то большого, что могло никогда не произойти, чего-то, в чем он не был уверен, и это заставляло его напрягаться. Ему требовалась разрядка.

Его мысли вернулись к проходящим пешеходам. До тех пор, пока ОНА не узнает, с ним все будет в порядке. Так что с НЕЙ он вел себя очень осторожно. Из чувства самосохранения он научился очень хорошо лгать ЕЙ за эти годы. И все же что-то изменилось. Теперь она была настороже… Не такой теплой. Они даже спорили — чего раньше никогда не делали. Он чувствовал, что это потому, что ОНА все еще подозревает, и это беспокоило его… и только усиливало зуд.

Он уставился вглубь парковки, его глаза сузились, когда он увидел молодую блондинку, выходящую из своей белой «Хонда Сивик».

Милая, но некрасивая.

Не в его вкусе.

Плюс, у нее не было того определенного характера, к которому он обычно стремился. Той холодности, уверенности, даже высокомерия, которые обычно означали неприятности, но также глубоко привлекали его. Тип, который другие женщины назвали бы стервозным. Из тех, кто делал его жизнь невыносимой, когда он был мальчиком. Он знал, что эта женщина не подходит под это описание, поэтому он ее исключил.

Он переключил свое внимание на следующий ряд машин и заметил более пышную, более модно одетую молодую женщину, которая только что выбралась из «Патфайндера». Она была брюнеткой, и он мог оценить ее характер только по ее внешнему виду и движениям.

Его пульс участился.

Темные волосы женщины уложены жестким лаком, на ней были дерзкие маленькие шорты, высокие танкетки и огромные дизайнерские солнцезащитные очки. Подбородок запрокинут к небу, спина прямая, когда она возилась со своими льняными шортами, стягивая их ниже вокруг бедер.

Бинго.

Но затем задняя пассажирская дверь «Патфайндера» распахнулась, и из нее выскочил маленький мальчик.

Он нахмурился. Нет, слишком грязно.

Ослабив хватку на пакете с продуктами, он без особого энтузиазма снова обратил свое внимание на простоватую блондинку, когда она подошла к автоматическим дверям супермаркета.

При ближайшем рассмотрении он понял, что она гораздо красивее, чем ему показалось сначала. Той естественной красотой, присущей девушке-соседке. На вид ей было чуть за двадцать, худощава и атлетически сложена. С длинными светлыми волосами, собранными в высокий конский хвост.

Когда она подошла ближе, стало понятно, что она ко всему еще и очень застенчива.

С ней было бы так легко.

Если бы только она подходила.

Он удивился, когда несколько секунд спустя его сердце слегка дрогнуло. Он что-то почувствовал в ней. Что-то особенное. Он не был уверен, что именно, но теперь, когда она оказалась ближе, мог это ощущать.

Внезапно он пришел в возбуждение.

Но… собиралась ли она улыбнуться?

«Пожалуйста, пусть она улыбнется», — подумал он, сжимая в руке пакет с продуктами. Ибо истинным критерием всегда оставалась улыбка. Это было важное правило, которое он соблюдал, потому что оно давало им немного контроля. Делало то, что он собирался сотворить с ними, немного более справедливым.

Заставляло его почувствовать себя чуть человечнее.

Если они улыбались, то предназначались ему. Если бы они этого не сделали, что ж, возможно, они прожили бы долгую, счастливую жизнь. Может быть, стали бы бабушками. Даже прабабушками. Счастливыми.

Если кто-то вообще еще способен быть счастливым.

Когда между ним и ней не осталось и десяти футов, она споткнулась в своих сандалиях.

— Тише, тише, — игриво проговорил он, улыбаясь ей.

Она поймала его взгляд и застенчиво улыбнулась в ответ, ее лицо расцвело во что-то по-настоящему красивое. Легкий шрам портил ее лицо, проходя по всей длине от лба до щеки, но это только добавляло ей интриги.

— Наверное, я немного неуклюжая, — засмеялась она.

Его улыбка стала шире.

«Нет… нет, ты идеальна».

Глава 2

Мотор в маленьком кондиционере зашипел, нарушив тишину комнаты мотеля.

Элли пошевелилась на своем месте под тяжелыми одеялами. Высунула голову, и холодный воздух охладил ее щеку. Пробуждение по утрам одно из самых ее нелюбимых занятий. На самом деле оно стало совершено бессмысленным. Она практически постоянно чувствовала себя не способной двигаться, и ее сны обычно были приятнее, чем реальность.

Первой мыслью после пробуждения всегда была мысль о брате — и о том, как отчаянно она скучала по нему. Затем она пыталась вспомнить, кто спал рядом с ней.

Обычно это был клиент.