Страница 17 из 112
Что-то определенно было не так. В последнее время он слишком сильно впадал в депрессию, и это чувство длилось слишком долго. В последние недели были времена, когда его настроение быстро падало от высокого, плавающего ощущения до глубокой меланхолии без видимой причины. И это чувство. Слишком долго жить с этим означало испытать своего рода смерть. Как будто его дух испарился, оставив его тело полой оболочкой. Он чувствовал себя опустошенным и дезориентированным. Движение было невозможно. Иногда он сидел неподвижно, на грани слез, и его разум кричал: «Почему?» Он был в отличном состоянии здоровья. В свои тридцать пять он был на пике своей профессии, зарабатывая больше денег, чем когда-либо. Все должно было быть так хорошо, но это не так.
Было время, когда проигрыш любого дела был глубоким личным поражением, а победа - великолепным триумфом. Дэвид где-то в процессе потерял это крайнее чувство причастности. Однажды он выиграл очень сложное дело, и это не имело значения. В другой раз клиент получил длительный срок и ничего не почувствовал. Его мир изменился с темно-черного и ярко-золотого на оттенки серого.
Если его профессиональная жизнь была пустой, его личная жизнь была тем более. Он не раз слышал, что другие мужчины ему завидовали постоянному шествию красивых женщин, которых он сопровождал. Мало кто знал, что рутина давно устарела.
Его единственная попытка жениться была катастрофой, которая официально длилась два года, но эмоционально закончилась через восемь месяцев. Монике не нравились его долгие часы работы, и, по правде говоря, он редко бывал дома. Было так много серьезных дел. Тогда он только начинал подниматься на вершину. Все хотели Дэвида Нэша, а на его собственную жену, похоже, не хватало времени.
Были яростные споры и слишком много каменного молчания. Моника обвинила его в неверности. Он отверг ее обвинения, но они были правдой. Теперь он пробовал дела в других штатах, и если какая-нибудь техасская кобыла захочет согреть его постель… ну, он же звезда, не так ли? В конце концов, постоянные ссоры утомили их обоих, и то, что побудило их жениться, оказалось недостаточно сильным, чтобы сохранить их брак.
После развода Моника пошла в юридический институт. Дэвид думал, что она сделала это, чтобы соревноваться с ним. Конечно, не случайно она была возбуждена уголовным делом. Напряжение было, когда они судили дело друг против друга. Дэвид чувствовал, что их юридические баталии были для Моники лишь предлогом для ведения личной битвы, в которой он никогда не участвовал. В этом, конечно, была проблема их брака. Если бы Дэвид заботился о Монике, она бы никогда не рассталась. Но он проигнорировал ее и чувствовал себя виноватым из-за того, что она все еще чувствовала необходимость что-то ему доказать.
Дэвид мало видел Монику между разводом и окончанием юридической школы. После того, как она поступила в офис окружного прокурора, их дружба возобновилась. Они были гораздо лучшими друзьями, чем супруги. Иногда Дэвид задавался вопросом, не ошибся ли он с Моникой, но он знал, что если и ошибся, то уже слишком поздно исправлять ее. Их проблема заключалась в том, что они встретились не в то время.
Дэвид сделал глоток из своего стакана. Джин был слишком сладким на вкус. Он отнес напиток в угол террасы, не освещенный светом дома, и сел на шезлонг. Он закрыл глаза и запрокинул голову, позволяя металлическому краю стула вдавиться в его шею.
Моника была привлекательной женщиной, и она была другим, более сильным человеком, чем была, когда они встретились. Дэвид тоже был другим. Однажды он задумал попытаться восстановить их отношения, но отказался от этой идеи. Ему было интересно, что она скажет, если он попытается.
Дверь террасы открылась, и мысли Дэвида прервал всплеск звука. Он открыл глаза. Женщина стояла к нему спиной и смотрела через реку, как и он несколько мгновений назад. Она была высокой и стройной, а ее длинные шелковистые волосы казались бледно-золотыми.
Она повернулась и пошла по террасе с грацией танцора. Женщина не видела его, пока почти не оказалась у его стула. Он был скрыт тенями. Она остановилась, пораженная. В этот застывший момент Дэвид увидел, что она установлена во времени, как статуя. Голубые глаза широко раскрылись от удивления. Высокий ровный лоб и высокие скулы. Это была женщина, которую он раньше видел на периферии группы, обсуждавшей дело Эшмора.
Момент закончился, и женщина поднесла руку ко рту. Она ахнула. Дэвид встал и поставил свой стакан на террасу.
«Мне очень жаль, если я напугал тебя», - сказал он.
«Это не твоя вина», - ответила женщина, нервно махнув рукой. «Я думала, и я…» Она позволила фразе закончиться.
«Хорошо, - сказал Дэвид, - вы меня убедили. Мы оба виноваты. Как насчет того, чтобы назвать это ничьей? "
Женщина выглядела сбитой с толку; затем она рассмеялась, благодарная за то, что неловкий момент прошел.
«Меня зовут Дэвид Нэш».
«Я знаю», - сказала женщина после минутного колебания.
"Вы делаете?"
«Я ... я слушал, когда вы говорили с той женщиной о деле об убийстве».