Кукла для Мастера

Друзья, опять в халатах, сидели в лаборатории, куда Даниэль пригласил Анри и молча смотрели на замотанную в бинты и окруженную магическими печатями девушку, неподвижно лежащую в специальном ложе, напоминающем небольшой саркофаг. Сбоку от него стояли агрегаты непонятного для Анри назначения. Из них под бинты в тело девушки, шли несколько трубочек, по которым текла какая-то жидкость и пара вьющихся проволочек, по которым периодически пробегали зеленоватые огоньки.

– Я уже не понимаю, что делать, – признался Даниэль. – Понемногу тело перестает реагировать на внешнее воздействие, еще чуть-чуть, и оно просто перестанет работать.

– Совсем ничего нельзя сделать? – спросил с тревогой Анри.

– Вот сижу, думаю, тебя пригласил. Может, натолкнешь на какую-то идею, – ответил ему Люцифиано, опустив голову. – Готов выслушать любое предложение.

– Ничего так навскидку не приходит, – задумался Леардо.

Спустя некоторое время, Даниэль поднял глаза на друга и спросил:

– Слушай, а там где она упала, было еще что-то кроме тела?

– Да я особо не осматривался. Так что вполне может быть. Но какое это отношение имеет к ее состоянию? – удивился Анри.

– А если там есть что-то принадлежащее девушке, а мы не заметили? Что-то способное помочь, – неуверенно произнес Люцифиано. – У меня, к сожалению, не получится надолго отойти от нее. Сможешь съездить завтра утром сам? Только возьми тех слуг, которые с нами были. Они надежны и лишнего болтать не будут, если что.

– Да, конечно, я осмотрю то место.

Утром Даниэль проводил друга и спустился в лабораторию. После проведенной проверки он нервно вздохнул и задумался. Как Люцифиано и предполагал, состояние девушки продолжало ухудшаться. И если ничего не сделать, то поддержка ее организма станет бессмысленной уже на следующий день, настолько будут необратимы разрушающие его процессы.

Если ничего не сделать, а он мог сделать, мог! Просто именно сейчас, когда все сложилось как нельзя лучше, Даниэль колебался в готовности осуществить давно запланированный шаг. Очень тяжелый шаг. Ведь Люцифиано на самом деле знал, что происходит, все-таки не зря он был одним из лучших химерологов. Когда-то.

Все время пока Даниэль работал с телом, он не чувствовал главного компонента – ауры! Сначала Люцифиано решил, что это из-за сильного магического истощения у девушки. Но даже спустя сутки ничего не изменилось. А после проведенной тщательной проверки Даниэль находился в некотором недоумении.

Ауры у тела не было. От слова совсем. Но оно жило. А ведь аура, это отражение души. И отсутствие одного означает отсутствие другого. А тело без души существовать не может. Эта аксиома доказывалась самой жизнью и многократными экспериментами. Любое существо ее лишившееся, погибало через весьма небольшой промежуток времени. Создать химеру из основы без души, также было невозможно, кто бы не пытался. Она просто не оживала. А тут нарушался один из основных постулатов его профессии – уже несколько дней тело существовало при отсутствии души!

Но, судя по всему, он рано изумлялся. Аура по-прежнему не ощущается, а тело начинает разрушаться. Значит, души нет. Куда она исчезла, можно было гадать до бесконечности. Осталась при переходе в том мире. Вернулась в Свет, если девушка действительно ангел. Была поглощена демоном. И это только основные варианты. Да какая разница, главное: тело есть – души нет. И, несмотря на все раны и даже шею, очень хорошее тело. Ведь он не зря им восхищался!

Даниэль почувствовал, что опять начинает сам себя уговаривать сделать то, о чем он подумал. Подумал, когда обнаружил отсутствие души. А Анри, так «удачно» не будет почти целый день…

Он, не торопясь, подошел и тыльной стороной ладони провел по свободной от повязки щеке девушки, которая, естественно, никак на это не отреагировала. И с неожиданной нежностью негромко проговорил:

– Хозяйка тебя покинула. И, думаю, уже не вернется. Ведь ты умирало и если бы не мы… Но я тебя не брошу. Я дам тебе новую хозяйку. Надеюсь, вы понравитесь друг другу.

Его слегка безумный взгляд медленно обвел лабораторию. У практикующего химеролога не может быть своих детей. Мало кто знает, но основная привязка химер всегда идет через эмоции. Только когда ты искренне любишь свои творения… своих «детей», только тогда они ответят взаимностью. И будут готовы… умирать за тебя. Но химеры очень ревнивы. И ненавидят соперников по любви к Мастеру. Поэтому обычно больше двух или трех химер одновременно не создают. И если своего брата или сестру они еще готовы терпеть, подсознательно чувствуя тождественность, то человеческие дети, отбирающие у них «его» внимание, будут вызывать ревность и ненависть. Тут даже жесткие и однозначные приказы не способны помочь. Человек ведь такое хрупкое существо. Поэтому и не женятся химерологи, пока не уйдут на покой. И детей тоже заводят поздно.

А Даниэль очень долго отдавал себя всего королевству и выбранному Пути. А когда озаботился продолжением рода, оказалось, что уже совсем поздно. Настоящих детей у него не будет никогда. Именно поэтому он в свое время так привязался к Сати. Именно поэтому он был вне себя от горя, когда этот хрупкий огонек, освещающий конец его жизни, внезапно потух. И именно поэтому он совершил то, что подсознательно тяготило его все прошедшие после трагедии годы и не давало возможности встретиться с ее отцом. Даниэль просто не смог бы посмотреть ему в глаза. Однако сейчас…

Люцифиано аккуратно снял с шеи медальон, отщелкнул внутреннюю крышку и взглянул на пустое углубление. Туда, где недавно лежал кристалл, опознанный Анри, как амулет Последнего Шанса. Даниэль не зря носил его постоянно с собой. Перевернув медальон, он открыл крышку уже с внешней стороны, посмотрел искусно выполненную миниатюру Сати. Затем проведя пальцем по внутреннему краю, нажал незаметный снаружи выступ. Пластинка с портретом отошла в сторону, открыв углубление уже во второй половине медальона. Там лежало то, что удивило бы его друга еще больше, чем амулет. Это был маленький, невзрачный камень, небесно-голубого цвета. Известная только по книгам невероятная редкость – кристалл Душ. И он слегка светился, показывая, что в нем что-то есть.

В свое время, при обстоятельствах, о которых он не любил вспоминать, Даниэль нашел этот кристалл в небольшой шкатулке вместе с короткой инструкцией по применению и оставил себе. Повесил на шею как талисман на удачу и не предполагал использовать. Когда произошла трагедия, и Даниэль понял, что Сати мертва, то вне себя от горя применил его в надежде пересадить ее душу в другое тело. Только потом, на всякий случай, перепроверяя по специальному манускрипту, как провести возрождение, Люцифиано осознал, насколько сложно сделать то, что он захотел. Инструкция оказалась, скажем так, не совсем верной. И была не предназначена для полноценного переноса души. Если бы он применил, как там было написано, стандартную схему создания тела, как при изготовлении своих химер, и перенес в него душу из кристалла, то в результате получил просто очередную химеру, которая только фрагментарно, что-нибудь помнила, но не более того. То есть, это пусть и необычный, но всего лишь еще один способ создания экзотической химеры. Не такого существования он хотел для Сати.

Для того чтобы полноценно вернуть ее к жизни, Даниэлю нужно было еще живое обычное тело или такое, которое можно воскресить, но душа из него уже ушла, причем желательно, максимально похожее на старое. И это учитывая весьма недолгий срок существование такого тела. Но даже так, шанс на то, что возродится именно Сати, как личность со всеми ее воспоминаниями, был, оказывается, меньше половины. Сначала он долго колебался, потом решившись, искал подходящее тело. Даже разработал специальный магический ритуал, позволяющий сделать это прямо на месте. Он включал в себя амулет Последнего Шанса, разработанную им лично печать переноса и кристалл Душ. Для всего этого Даниэль и сделал медальон, который с тех пор всегда висел на шее.