Страница 2 из 3
Но вернёмся к нашим соседям (чуть не написала «баранам»)! Я, как человек коммуникабельный, очень хотела с ними познакомиться. Только как? Не вламываться же к ним! Впрочем, если уж и попытаться постучаться, то надо хоть пирожок испечь, негоже как-то с пустыми руками являться к людям. А вдруг они нелюдимы – и не захотят со мной знакомиться? «Будь, что будет!», – решила я, задумав хотя бы в пятницу вечером зайти к соседям с пирогом.
Однако повод для знакомства и сам довольно скоро нашёлся: выйдя на балкон выкурить сигарету, а заодно немного отдохнуть от домашней хлопотни, я увидела, как на бывшем балконе Ларисы Антоновны, что крайний справа от меня, лёжа на раскладушке, вроде тех, что на пляжах стоят, загорает девчушка лет девяти и играет в телефоне. Всё бы ничего, но девочка загорала голышом, лёжа на животе и ножками ко мне. На её голове были длинные и светлые волосы, завернутые и заколотые в заячий хвост. Какова была моя реакция на увиденное? Одно скажу точно: я не стала орать, как бабка-богомолка, которая чёрта увидела (хотя не скрою, лёгкий шок был), а постаралась максимально сдержано, даже ласково, чтобы не испугать девочку, заговорить с ней.
– Доброе утро, барышня! – сказала я. Тотчас ко мне повернулась хорошенькое, светлоглазое личико, на котором были пухленькие губки и носик, чем-то похожий на кнопку.
– Доброе утро! – ответила девочка, прикрывшись и добавив: – Тётенька, не ругайте меня, пожалуйста, я просто загораю.
Услышав от ребёнка эти нежные, добродушные и вежливые слова, я не то, ругать кого-либо, а просто не могла найти, что сказать, так меня они тронули. Особенно слово «тётенька» (меня даже моя племянница так никогда не зовёт). Это слово было таким мягким и тёплым, что хотелось его обнять, как плюшевого медведя.
– Да ради бога, загорай! – отвечаю я. – Только почему ты это делаешь голенькой?
– Меня папа и мама так приучили загорать, чтобы было красиво, – ответила девочка. – Они и сами на даче так делают. Мы даже дома так ходим, когда не ждём никого.
– Так это вы в квартиру справа въехали? – спросила я. – Да ты сядь, что стоишь, как на уроке! – девочка села.
– Да, это мы, – ответила девочка. – Меня зовут Вероника, для домашних просто Вера.
– А меня можешь звать тётя Люба, – ответила я. – А родители пока на работе?
– Пока да, но мама к шести придёт, – ответила Вера.
– Тогда можно я к вам зайду в полвосьмого познакомиться?
– Да пожалуйста! – сказала Вера, и мы на том простились.
Не буду скрывать: готовясь к предстоящему знакомству с соседями, я подсознательно почему-то готовилась к тому, что меня встретит дружное семейство в голом виде. Почему я так думала – не знаю. «Бог с ним, пусть будут голыми, лишь они меня на ужин не съели!» – пошутила я про себя о своих соседях. Однако ничего такого не было, когда я пришла в назначенное время с пирогом. Напротив, всё семейство встретило меня нарядно одетым и вполне доброжелательно. Дверь открыл отец семейства, высокий, стройный, симпатичный мужчина лет сорока. У него были тёмные, в меру коротко подстриженные волосы, длинный, заострённый нос, карие глаза и тонкие губы.
– Добрый вечер! Меня зовут Любовь Васильевна, я ваша соседка, – сказала я мужчине.
– Добрый вечер! Я Павел Петрович, – ответил он. – Проходите, пожалуйста!
– Павлуша, кто там? – донёся женский голос, а после появилась невысокая, но стройная женщина. Я глянула на неё – это копия Вероники во всех чертах. – Добрый вечер! Вы наша соседка?
– Добрый вечер! Да, я ваша соседка, Любовь Васильевна, – отвечаю я, подавая пирог. – Прошу!
– Зачем? – сконфузилась женщина.
– В честь нашего знакомства, – легко ответила я.
– Спасибо, – виновато улыбаясь, сказала женщина. – Ах, да! Я не представилась: Ева Адамовна. Прошу в гостиную!
В бывшей гостиной Ларисы Антоновны было по-прежнему светло и светло-голубые обои в розовых розочках ещё пока были, но обстановка была уже другая: справа от входа стояли два кресла, диван между ними, а по углам два чёрных и узких стеллажа с книгами; слева в тон стеллажам были высокий шкаф для посуды, тумба для телевизора, а далее было пустое место (вероятно, для стола, стоявшего тогда в середине, и покрытый цветастой скатертью).
Итак, мы сели пить чай. Помню, Ева (мы тогда же все перешли на «ты») просила у меня извинения за то, что я увидела днём, на что я спокойно ответила, что я всё поняла, как надо, и что претензий ни к ним, ни к их дочери не имею. И я тут не лукавлю! Мы пили чай с пирогом, разговаривали. И Павел, и Ева оказались интересными, начитанными и интеллигентными людьми, и тот, и другая любили музыку, книги, хорошее кино, подвижные игры… Помню, Вера мне тогда сказала, что она больше всего любит петь с мамой под гитару, играть в волейбол и рисовать, а вот читать любит не очень. Кстати, дуэт мамы и дочки тоже был – и пели они шикарно! Вот так весело, легко, почти по-семейному и прошёл нашего знакомства. Поверите, даже расставаться не хотелось! С тех пор мы и подружились. Смущало ли меня, что Вера иногда загорала на балконе голышом? Да уже нет. Более того, скажу по секрету: я и сама думаю попробовать это дома или на даче, когда никого не жду.
7-го апреля 2021г.
«Дачная история»
Эту историю мне одна моя знакомая, имя которой, я, пожалуй, утаю, потому что история, в которой она оказалась, мне показалась весьма пикантной. Впрочем, кое-что о моей знакомой я всё же скажу (можно, если угодно, это назвать штрихом к её внутреннему портрету). Знаете, глядя, а особенно слушая её, невольно вспомнишь героиню Мордюковой из фильма «Бриллиантовая рука», а также фразу оттуда: «Я не знаю, как в Лондоне, я там не была; может, там собака – друг человека, а у нас управдом – друг человека». И, правда: она всех норовила приучить к порядку, даже тех, которые к ней отношения не имеют. Сама видела, как она отчитывала в парке, где мы гуляли, молодую парочку – парня и девушку за то, что они целовались в общественном месте. Парень, помню, попытался её послать куда подальше, но девушка умолила его не лезть на рожон, и они ушли. Признаться, мне их было даже жаль.
Однако, речь не о том. Мы повстречались с моей знакомой случайно в продуктовом магазине, и я её позвала ко мне попить чайку и поболтать.
– Я тебя сто лет не видела, – сказала я ей.
– А идём! – ответила она.
Вот сидим мы в гостиной, чаёвничаем, и она мне рассказывает о том, как ездила на выходные к родне на дачу.
– Мы обычно туда сматываемся с вечера пятницы: пока в баньку сходим (благо, папа на пенсии, и с дачи почти не вылезает), пока наговоримся, чая напьёмся… Словом, обычные трали-вали, ничего интересного. Но всё поменялось в субботу утром.
Я ночевала с сестрой наверху, встала, как обычно, рано, и зачем-то стала смотреть в отцовский бинокль из окна. Смотрю – и вижу, как на противоположной даче, что когда-то принадлежала Медведевым, нашим бывшим соседям, хозяйничают молодая женщина и девочка лет семи. И делают они это совершенно голыми. Я так и обалдела! Пошла, рассказала отцу об этом, так как он тоже рано встаёт всегда, и обалдела ещё больше от его спокойной, даже весёлой реакции на это:
– Девочка моя, они же не у тебя по даче так ходят, а у себя.
– Но ведь мать развращает дочь! – не унимаюсь я.
– Чем?! – почти смеясь, спросил отец.
– Да хотя бы тем, что и она ходит голой, и дочь учит этому! – говорю я, и отец расхохотался надо мной, как над дурой.
– Милая моя! Если следовать твоей логике, то и тебя мать развращала, беря всякий раз с собой в баню: ведь там вы тоже были голыми!
– Там мы были голыми для конкретного дела, – ответила я.
– Так и они для конкретного дела оголились: может, они загорают полностью. Так что оставь в покое и меня, и соседей! В конце концов, каждому – своё!
– И всё-таки это – безобразие! – сказала я напоследок, и пошла на озеро купаться. Придя на место и раздевшись до купальника, как приличная женщина, я решила чуть-чуть поваляться, а заодно просто помечтать о чём-то отвлечённом. Но, как назло, у меня не шла из головы увиденная мной картина, и сильно хотелось написать позорный плакат, чтобы привлечь внимание дачной общественности к этому безобразию. Впрочем, были (да и есть пока ещё!) варианты написать в газету, или обратиться на какое-нибудь ток-шоу. Также меня навело на размышления философское отношение отца к этому всему: «Уж не ходит ли он сам голым?» – подумала я. Как говорится, бойтесь ваших мыслей: когда я вернулась – то увидела, как мои отец и сестра спокойно болтают с той же самой соседкой и играют с её дочкой, пребывая нагишом. И им было явно неплохо!