Моя тюрчанка

Мы с моей милой обшаривали квартал в поисках таблички с государственным гербом и с номером полицейского участка. Вернее, искала только Ширин, а я следовал за любимой девушкой безгласной тенью. Мне хотелось уткнуться носом в грязный заплеванный асфальт и заплакать. Лишь сейчас я почувствовал, насколько устал за последние недели или даже месяцы.

Психиатр хохотал надо мной и моей девочкой, обнажая лошадиные зубы. Клинический психолог с глазами змеи всласть надо мною поглумился. Дальше был Бахром. Нелепая поездка на Лиственную улицу. А как моя милая тяжело болела?.. У нее был такой жар, что казалось: сгорят одеяло и простыня. Наконец, встреча с Анфисой Васильевной, обернувшаяся чуть ли не дракой между рекрутершей и Ширин. И да – моя девочка уже столько месяцев не может найти работу. А часики тикают – у визы истекает срок.

Не слишком ли много камней на наши непокрытые головы?.. Откуда психически нездоровому парню и бесправной девушке-иностранке взять силы, чтобы противостоять ударам подлой судьбы?.. Я не хочу больше бороться. Я пустой треснутый сосуд – жизненные соки из меня вылились. Я подумал о нескольких пачках снотворного, так и лежащих на нашем кухонном столе. Моя бедная Ширин, моя умница!.. Она придумала великолепный план на крайний случай.

Хорошо будет накрыться одеялом, прижать к себе свою любимую (такую тепленькую) – и уснуть. И в первые часы вечного отдыха, пока кровь в жилах еще не остыла, увидеть счастливые, сказочные сны. Бесконечно далекие от той серой убогой реальности, в которой мы варились при жизни.

Нам приснится, что мы, держась за руки, гуляем по каменистым тропинкам, слушая могучий рев горных водопадов. Куда ни кинь взгляд – синеву неба подпирают белые от снегов вершины. А склоны гор одеты темно-зеленым лесом. Мы не боимся заблудиться или наткнуться на какое-нибудь дикое и опасное животное. Мы точь-в-точь Адам и Ева до грехопадения, для которых первобытный рай – родной дом.

Еще нам приснится: море набегает на берег пенными белогривыми волнами. Мы с моей девочкой, абсолютно голые, резвимся под жарким солнцем на золотом пляже. Прямо на горячем песке занимаемся любовью. Моя милая страстно стонет подо мной, выгибая спину. Потом мы плещемся и резвимся в море, как Посейдон и Амфитрита. Покрытые водяными каплями, чуть-чуть дрожащие, выходим на берег и снова предаемся любовным утехам. Песок липнет к нашим влажным телам…

Наконец – третье видение. Самое незамысловатое, но и самое манящее. Уютно обставленная квартирка. С просторными и светлыми – не захламленными – комнатами. На подоконнике – кактус в горшке и еще какое-то растение с пунцовыми цветами. На кухне свистит, пуская пар, наполовину стеклянный электрочайник; как бы «сообщает»: вода вскипела. А в спальне, на краю постели, сидит Ширин. И на руках у моей милой щекастый, завернутый в пеленки, младенчик. Это – наш ребенок. Аппетитно причмокивая, дитятко сосет молочко из правой груди молодой мамочки. Я захожу в спальню и спрашиваю Ширин: «Дорогая, тебе налить кофе?». Моя любимая нежно улыбается и отвечает: «Хорошо. Налей. Я только покормлю дочку, тогда и сама попью».

Какое это, наверное, блаженство, какая радость – заварить кофе красавице-жене, которая поит своим молоком вашу дочурку!.. Почему я могу видеть такое только в фантазиях?.. Почему?.. Почему?.. Почему?..

– Пришли, – сказала моя красавица.

– А?.. – не понял я, только-только вынырнувший из океана образов и сумбурных размышлений.

Перед нами была решетчатая калитка с домофоном. На синей табличке красовались трехглавый орел с государственного герба и надпись выпуклыми буквами и цифрами: «Полицейский участок № 1984». Моя девочка нажала на домофоне кнопку «колокольчик».

– Да?.. – раздался из домофона недружелюбный хриплый голос.

– Мы пришли написать заявление на вора, – не без дрожи, но решительно ответила моя милая.

– Открываю!.. – произнес хриплый голос. Раздался пикающий звук, уведомляющий, что калитка разблокирована.

Пройдя за калитку, мы через несколько метров попали на КПП с турникетом. Здесь топтался хмурый автоматчик, а еще один, староватый на вид, полицай сидел за стеклом. Автоматчик был еще и с ручным металлоискателем, которым нас и просканировал. А полицейскому дедушке мы предъявили документы.

– Нерусская – да?.. – полюбопытствовал старикашка, бараном пялясь на голубой паспорт и на визу Ширин. – Западный Туркестан?.. Я, девочка, и на глобусе твою страну не найду.

– Видимо, в школе вы плохо учили географию, – резко ответила моя милая.

Я прикусил язык, пораженный дерзостью Ширин. Как моя девочка не боится ткнуть носом в грязь невежественного полисмена?.. Среднестатистический обыватель избегает вневедомственной охраны не меньше, чем мафии. Что уж говорить о том, какой страх полиция внушает «не славянам» и «не гражданам». В выпуски теленовостей иногда просачиваются сюжеты: пьяные «блюстители порядка» отобрали у парня-гастарбайтера только что полученную зарплату и сломали бедолаге обе руки; девушку иранской наружности прямо в участке насиловали двадцать полицейских…

Но старый жандарм за стеклом был изумлен смелостью моей милой не меньше, чем я. Моя девочка, как ловким приемом из айкидо, уложила полуграмотного полицая на обе лопатки. Дедку в униформе только и оставалось, что безропотно вернуть нам документы. Автоматчик недовольно хрюкнул, пропуская нас за турникет. Ширин прошла с гордо поднятой головой –точь-в-точь величественная львица. А я – рассеянный и слабый – последовал за моей милой, как увенчанный кисточкой львиный хвост.

Узкий коридор вывел нас в помещение дежурной службы. Здесь стояли стул и стол; на столе лежала ручка. А за стеклом, как в аквариуме, сидел насупленный оперативный дежурный. Для сообщения «аквариума» с внешним миром была приспособлена выдвигающаяся и задвигающаяся ячейка.

– Здравствуйте, – сказала моя девочка, подойдя к «аквариуму».

– Какой у вас вопрос?.. – не отвечая на приветствие, спросил мрачный филин-дежурный.

– Мы пришли написать заявление на афериста, – твердым голосом объяснила Ширин.

– Ой ты, господи, господи!.. – завздыхал полицейский. Он был похож на усталую мамашу, которую дочка замучила просьбами купить куклу или конфету. – Сколько вас тут жалобщиков приходит!.. Вы не представляете себе, девушка!.. Может – вы загляните к нам послезавтра?..

Губы моей милой чуть дрогнули. Но она, с прежней решимостью, сказала:

– Извините, но мы хотели бы написать заявление сейчас.

Дежурный с шумом выпустил воздух из легких – так, будто мы попросили в займы баснословную сумму денег. Толкнул в нашу сторону ячейку, в которую положил бланк для заявления. Ширин взяла бланк, села за стол, вооружилась ручкой и начала писать. Через плечо моей девочки я смотрел, как на белую бумагу ложатся ровные строки. Глаза моей любимой сверкали. Она была возбуждена и даже, как будто пьяна, как поэт, записывающий свою балладу. Ноздри у моей милой раздувались. Она напоминала еще и львицу перед смертоносным прыжком.

Ширин обстоятельно излагала историю наших взаимоотношений с Бахромом. Написала, как тот обещал нам помочь в поисках работы, и как мы уплатили деньги вперед. Как он посулил трудоустройство в кошачий питомник, но потом сказал: место, мол, занято. Бессмысленная поездка на Лиственную улицу, последующее многодневное молчание пройдохи Мансурова – обо всем моя девочка рассказывала подробно. Точно не заявление в полицию составляла, а синопсис романа о нашей бурной жизни.

Исписав лицевую сторону бланка, моя милая пустилась писать на обороте. Выходившие из-под ручки фразы были остры, тяжелы, убедительны. Казалось: Ширин пишет собственной кровью. На миг я подумал, что огненные слова, которые моя девочка вывела на бланке, растопят даже льды Антарктиды. Полисмены поверят нам, и уже сегодня возьмут Бахрома за шкирку и вытрясут из хитрой крысы наши деньги. Дело, конечно, не в червонцах, а в том, чтобы мошенник заслуженно получил по рогам.

А Ширин продолжала писать. О том, что Бахром направил нас на собеседование в гипермаркет, где вытянуть из нас последние копейки попыталась еще одна аферистка – Анфиса Васильевна. Медицинская книжка, рабочий костюм – за все это плутовка надеялась получить содержимое наших кошельков. Да еще придумала какой-то непонятный залог. Это вообще неслыханно – и ни в какие ворота не лезет. Не пахнет ли тут статьей уголовного кодекса «Вымогательство»?..