Страница 32 из 44
– Что-то случилось? – спросил он.
– Что-то случилось? – повторил Тони, хохотнув. – То есть, помимо основных событий? Или, включая их? Если начать углублённо исследовать данный вопрос, будет сложно разделить… Я запутался, я другое хотел сказать.
Тони вздохнул и замолчал. От него исходила колючая, не свойственная ему нервозность. Неужели всё-таки засомневался?
– Представь, возвращаемся мы домой, – театрально провозгласил Джек, желая выполнить священный долг и подбодрить лучшего друга. – Иду я по улице: задумчивый, обременённый грузом пережитых приключений, и встречаю кого-нибудь из старых знакомых. А он и спрашивает меня, что случилось. Как считаешь, что мне ответить?
– Подозреваю, тебе придётся долго рассказывать, – ответил Тони хмуро.
Они замедлили шаг и отстали от остальных. Джек вовремя заметил на пути ещё один тонкий ручей и предусмотрительно перепрыгнул его.
– Не сомневаюсь, – сказал он, – если за один день мы успели познакомиться с драконами и побывать преступниками на волоске от приговора, то что же будет дальше?
– Велика вероятность, что ничего интересного. Это ведь не художественный фильм, где кульминация случается ближе к концу. У тебя работает телефон? – Тони внезапно сменил тему. – То есть, камера в телефоне.
– Нет, даже не включился. Я его выбросил ещё в Норклифе.
– Выбросил? Твой телефон?
Джек рассмеялся, глядя в полные ужаса глаза друга.
– А что, ты думаешь, мне могут позвонить?
Если бы кто-нибудь из мобильных операторов и смог установить в этом мире вышки сотовой связи, кого Джек сейчас хотел бы услышать? Все и так здесь…
– Я тут сделал некоторые вычисления по записям мистера Маршалла, – заметил Тони как бы между прочим, – про полнолуния, про разное течение времени в наших мирах. Помнишь?
– Старшая и младшая сестра. Ага, помню, – эта путаница до сих пор вызывала у Джека боль в лобной доле, и он не хотел бы загружаться новыми математическими парадоксами.
Тони споткнулся о торчащий корень. Его очки съехали, но Тони не заметил.
– Дело в том, – продолжил он, отдельно проговаривая каждую букву, – что для перехода из одной реальности в другую полнолуние должно наступить и здесь, и там. То есть, и там, и здесь. Как известно, земной лунный цикл имеет двадцать девять дней, двенадцать часов и сорок три минуты.
– Всем известно, – подтвердил Джек авторитетно.
– В этом мире время течёт быстрее: фактор составляет примерно одну целую, одну десятую, одну сотую…
Тони замолчал, но, судя по выражению его лица, продолжал в уме перечислять тысячные, десятитысячные и все последующие знаки после запятой.
– Не такой уж и большой фактор, – ответил Джек без особого интереса. Он как раз обнаружил, что листья придорожного кустарника по форме напоминают листья табака, но, растерев их между пальцами, не почувствовал никакого запаха.
– Совсем небольшой, – подтвердил Тони с напускным воодушевлением, – если пересчитать на дни, то… Короче, прежде чем полнолуния в двух мирах снова совпадут, в нашем мире пройдёт семнадцать лунных циклов, а здесь, соответственно, девятнадцать. Это приблизительно пятьсот один с половиной день. Вот так.
Тони закончил свою лекцию и отошёл на полшага в сторону. Если он намеревался утопить Джека в водовороте числительных и тем самым помешать ему уловить суть, то план провалился. Джеку хватило математических способностей посчитать, что он застрял в этом мире на шестнадцать месяцев. Шестнадцать, чтоб их, месяцев! Приблизительно, без знаков после запятой.
Повисла тишина, вязкая и осязаемая. Звон в ушах, пелена перед глазами, сердцебиение и выступивший на лбу холодный пот – Джек отмечал симптомы, которые обычно предшествуют обмороку. А ведь ещё несколько минут назад он почти поверил, что всё складывается удачно.
– Ты мог ошибиться, – прошептал Джек и сам испугался того свистящего звука, который выдали его голосовые связки. – Хотя бы один раз, Тони, ты мог ошибиться?
Не получив желанного ответа, Джек подошёл к первому попавшемуся трухлявому пню и начал пинать его ногами. Если обработка информации после поступления в мозг требовала некоторого времени, то сигнал от нервной системы к мышцам обычно доходил быстрее.
Нога уже болела, но Джек ещё не готов был оставить пень в покое, словно ждал, что тот взмолится о пощаде. Тони оттащил его и как-то успокаивал, но слова слились в неразборчивый гул.
– Простить тебя? – Джек схватил бывшего лучшего друга за воротник и прижал к дереву. – Простить тебя?
– Джек…
– Я был с тобой рядом двенадцать лет. Поддерживал, когда остальные называли психом. Я выслушивал твой бред, был терпеливым и чутким, – ткань под его пальцами затрещала. – А теперь, внимание, вопрос. Где я ошибся, где просчитался? За что мне теперь всё это?
Неприятное слово ложь и его превосходная степень – предательство – сжимали горло, но Джек не мог позволить им вырваться наружу. Остатки здравого смысла даже в минуту ярости не давали ему пересечь условную черту, после которой можно не суметь вернуться. Джек зарычал. Испугавшись звука, ночная птица хлопнула крыльями и улетела прочь.
– Я не знал наверняка, – сконфуженно оправдался Тони, – у нас было так мало времени, я не успел всё подробно посчитать.
Джек стукнул его об дерево.
– Надо же, наш гений один раз в жизни не успел решить простую математическую задачу.
– Но я… – Тони не сопротивлялся, хотя в завтрашнем появлении синяков на его спине – там, где рёбра с ритмичным стуком ударялись о кору – сомнений не было.
– Ты мог хотя бы поделиться предположением.
– Но тогда ты не пошёл бы со мной! – взорвался Тони.
– Конечно, не пошёл бы, ты… гнусный обманщик.
– Я так и думал!
Тони внезапно оттолкнул его и пнул ботинком в голень, за что незамедлительно получил кулаком в челюсть.
– Я тебя убью, – прошипел Джек, потирая костяшки пальцев.
– Зато теперь ты здесь, – весело ответил Тони. – И просчитай я заранее всё наверняка – не сказал бы. Чтобы ты отправился со мной. Потому что без тебя я бы не справился. Потому что ты мне нужен. Понял? Дурак.
Словно кто-то щёлкнул пальцами. Всё разом закончилось. Психологи иногда советуют представить негатив тёмной материей, собрать его по всему организму и выпустить наружу. Джек ничего нарочно не собирал, но он снова услышал звуки леса; увидел истинную природу вещей, а не их искажённую уродливую тень.
Джек отвернулся, чтобы не видеть стремительно распухающую губу Тони. Он отвернулся и сразу же заметил её – источник всех несчастий, воплощение зла.
– Это всё ты, – рявкнул Джек.
Без какой-либо определённой цели он двинулся на Самиру. Подлая ведьма пыталась взглядом пригвоздить его к месту, превратить в каменное изваяние или, по крайней мере, взорвать его голову. Однако Джек смог пройти целых десять шагов, прежде чем какая-то сила подняла его в воздух и по красивой дуге отбросила назад.
Джек приземлился на спину и тихо застонал. Хоть бы этот хруст исходил от сухой ветки под ним, а не от треснувших рёбер. Он закрыл глаза. Чужая травинка в чужом мире щекотала шею, мерзкая солёная субстанция, не находя выхода, щипала переносицу. Лицо пылало, и какое же облегчение Джек испытал, когда почувствовал на щеке прикосновение чьей-то прохладной ладони.
– Передай своей сестре, что она горгона, – попросил он.
– Нет, – ответила Грэйс.
– Тогда скажи ей, что…
– Джек, ты действительно хотел бы сейчас быть там?
Он с трудом разлепил веки и сфокусировал взгляд. Грэйс сидела рядом, она выглядела уставшей и вместе с тем скованной, как будто только напряжение в мышцах и удерживало тело в вертикальном положении. Грэйс убрала руку с его лица и зажала ладони между коленями.
– Если честно, сейчас я больше всего хотел бы поспать, – он вздумал отшутиться, однако правда сама рвалась наружу. – Нет, я не хотел бы сейчас быть там. Я хочу быть здесь, с вами.
«Потому что уже долгое время вы с Тони помогаете мне дышать», – добавил Джек про себя.