Страница 27 из 39
Взлетели вверх огромные колуны и, быть бы Василию порубленным в колбасу, если бы не Акулина.
Девушка, находящаяся на грани беспамятства от страха, судорожно схватилась за серебряный крестик, висящий у неё на шее. Поднеся его к губам, она стала неистово молиться, видимо надеясь в сложившейся ситуации, лишь на помощь бога.
- «Отче наш, иже еси на небеси…», - громко запричитала дворовая девка, упав при этом на колени.
Стражники на мгновенье замерли, а затем произошло невероятное. Яркий луч света ударил из соседней пещеры прямо в христово распятие, зажатое в, судорожно сцепленных, руках молодой женщины. Отразившись от креста, луч распался на несколько более мелких свечений. Эти лучики, словно молнии поразили, застывших, как изваяния, злобных карликов. Гномы громко заверещали, подхватили безжизненное тело своего командира и, не утруждая себя прощальными церемониями и поиском выхода, исчезли прямо в каменной кладке стены.
- Слава тебе, господи! – Совершенно искренне произнесла Людмила. – Вернусь домой, пойду в церковь. Если всё – таки вернусь.
- Да куда мы денемся! Конечно, возвратимся, - кот самодовольно мыл лапой морду. – Видела, как я этого наглого урода на раз перекусил. Будет знать, как перед порядочными гостями топориком махать. А, ты, Акулька, молодец. Спасибо. Не ожидал.
Девушка поднялась с колен и чуть слышно произнесла:
- Теперь, нас Боговад точно найдёт. Сначала стражники, потом рептилоиды, теперь гномы. Всё донесут.
- Мадмуазель предлагает свидетелей не оставлять, - явно ерничая, поинтересовался Василий.
- Ничего я не предлагаю, - устало произнесла служанка. Пойдёмте, лучше, посмотрим, кто стонал и откуда взялся волшебный свет.
Когда друзья вошли в соседнюю пещеру, то, несмотря на все предыдущие волшебные и ужасные события, были поражены больше чем когда – либо.
К скальной стене цепями был прикован необычайной красоты обнажённый юноша.
На вид ему было не больше восемнадцати лет. Утончённые черты лица его говорили о врождённой интеллигентности. Прямой, красивый нос, большие голубые глаза и, в меру полные, с ярко выраженной «аркой купидона», губы делали его лик совершенным. Белокурые локоны волос ниспадали на плечи. Худощавое тело молодого мужчины нельзя было назвать накаченным, но рельефные мышцы говорили о его хороших физических возможностях. Длинные кисти и, такие же длинные пальцы рук подчёркивали его принадлежность к высшим кругам общества.
Белая туника валялась у его скованных ног. Парень был наг, как только что рождённый младенец. Акулина зарделась и опустила глаза. Людмила же, наоборот, подошла к прикованному красавцу и полила его лицо водой. Затем провела по гладкой щеке ладонью:
- Кто ты, бедный пленник?
Юноша застонал и, с трудом разомкнув веки, попытался сказать что – то запёкшимися губами.
- Надо освободить его от этих вериг.
- Как? Тут нет даже замков. Всё заклёпано намертво. Его никто не собирался освобождать, - кот со знанием дела осмотрел цепи.
И тут снова проснулся магический кристалл. Он загорелся ярким светом.
- Вот, вещь – то, - вновь восхитился Василий, - никаких инструментов и аппаратов не нужно. Зря ты сразу Боговаду башку не отпилила. Сейчас бы было меньше проблем.
Люся направила волшебный луч на металлические оковы и те моментально разрушились. Громкое лязганье железа о камни возвестило о том, что пленник свободен. Юноша обессилено опустился на грязный пол. Видимо, силы совсем оставили его. Акулина целомудренно набросила на красавца его одежду. Крестьянскую девушку бросало то в жар, то в холод. Было видно, что она сильно взволнована.
- Хватит мельтешить! – Прикрикнула на служанку Людмила. – Принеси – ка лучше, чего там, эти сторожа, пили. Акулина быстро принесла чистый стакан, наполненный золотистым элем.
Волоконева приподняла голову несчастного и принялась медленно вливать в него, пряно пахнущую, жидкость.
Постепенно белизна на щеках незнакомца стала отступать, сменяясь нежным румянцем. Взгляд его стал осмысленным.
- Кто вы, добрые женщины? – Наконец заговорил он.
- Да, странники мы. Грустно нам дома – то сидеть, вот и мыкаемся по земле. Вот, девицам скучно без кавалеров стало, поэтому тебя сердечного и подобрали, - как всегда в излюбленной, вульгарно - развязной манере стал намурлыкивать Василий.
- Заткнись, - одернула рыжего забияку Люда:
- Хотя, кот, в принципе, во многом прав. Мы, действительно, гости в вашей стране. Спасаемся от чёрного князя. Вас обнаружили случайно. Рады, что помогли. Вы нам расскажите про себя, а потом решим, что делать дальше.
Глава 27
Юноша тяжело вздохнул:
- Вот, вижу и вам «насолил» Боговад.
- Ни то, что «насолил», а просто житья от этого чмырдяя нет никакого, - продолжил поддерживать беседу общительный Василий. Люся дёрнула его за хвост, и тот обиженно замолчал.
- Зовут меня Камиэль, что означает «тот, кто видит бога», - продолжил молодой человек.
- Значит, будешь Колей, а то имя какое – то у тебя вычурное. Надо быть ближе к народу, Колян, – опять влез в разговор кот.
- Да, дай ты, в конце концов, рассказать человеку. Видишь, у него сил и так мало, - окончательно рассвирепела Волоконцева.
- Ну, Колей, так Колей. Самое страшное не то, что меня заковали в цепи, - Камиэль сделал паузу и как – то странно, будто заранее прося прощение, посмотрел на своих спасителей.
- Ну, же! Не тени. – Девушки были заинтригованы. Женское любопытство, так и распирало их во все стороны.
- Дело в том, что я ангел – хранитель Боговада.
Если бы развезлась земная твердь и раскололись небеса, являя миру самого Создателя, эффект был бы не столь значим. Люся отпрянула назад к стене. Акулина зажала рот ладошкой, чтобы не заголосить. Василий зашипел, выгнув дугой спину и выпустив когти из мягких лап.
- Я, так и знал. Всё, что связано с именем Боговада вызывает у нормальных людей чувство отторжения. Но, поймите, я претерпел от этого чудовища зла больше, чем кто – либо. Я пытался спасти этого бывшего человека, защитить его от демонов, но всё было безрезультатно. Тогда я поставил ему условие: либо он прекращает знаться с нечистью, либо всё станет известно всевышнему и тот проклянёт его и испепелит своим священным огнём. Вот, тогда – то, он и приковал меня цепями к скале, как Прометея. Правда, никто не клевал мне печень, но вырваться из подземелья я не мог, пока вы не освободили меня.
- Ну, тогда давай, быстрей телеграфируй всевышнему, что терпение всех жителей Русославии закончилось, - как всегда, быстрее всех в себя пришёл котяра.
- Теперь, уже поздно. Боговад сам стал демоном и вступил в войско Люцефера. Бог не уничтожает бесов, потому, что тогда бы у потомков Адама не было свободы выбора. Люди сами должны решать с кем они, со злом или добром. А, всё чёртово отродье будет уничтожено в день Страшного суда. Они обречены.
- У, да это когда будет – то, - поддержал разговор на теологическую тему, разносторонне развитый, Василий. – Давай – ка, Николай поднимайся, как можешь, и одевайся в своё исподнее. Нам надо уходить. Если сюда заявится твой подшефный сорванец Боговад, думаю, что молитвы в этот раз не помогут. И, страшный суд, и страшный приговор мы получим прямо тут, на месте.
- Да, да, - очнулась от потрясения Люся, - необходимо спешить. – Тебя мы, конечно, в беде не оставим. Идём с нами. Акулина, помоги Камиэлю подняться.
Служанка, вся красная от смущения, поднырнула плечом под руку юноши и стала поднимать бедного невольника. Она невольно прижалась к его обнажённому торсу и вынуждена была обнять мужчину за талию. Тут ещё, с ангела, опять, спала туника, представив взору неискушённой девицы безупречное мужское достоинство. От такой невиданной ранее красоты, Акулина, чуть, сама не грохнулась в обморок. Грудь девушки вздымалась, дыхание стало прерывистым.
Видя такое дело, и, всё поняв без слов, Людмила подняла с пола белый хитон и быстро натянула его на голое тело страдальца. Затем подставила себя под другое плечо юноши и весь, неожиданно увеличившийся, отряд двинулся к выходу. При вылезании из норы пришлось немало потрудиться, прежде, чем все не оказались снаружи мерзкой пещеры.