Страница 17 из 43
- А женщина. Ты не думала о том, что ей может быть больно, страшно? – тихо спрашиваю я.
- Это мне больно сейчас,- шипит невестушка. После осмотра врача она успокоилась. Перелома нет – обычный ушиб.- А этой колбе с ногами заплатили за неудобства. И заплатили много. Так что не терзай себя. Поехали домой. Все равно сегодня результат мы не узнаем.
- Ты поезжай. Володя тебя отвезет. А я подожду.
Ольга злится, я вижу, как раздуваются тонкие крылья ее носа – первый признак ярости. Я столько лет с ней, что изучил ее от и до. Странно, что меня держит рядом с этой холеной сукой? Обещание, данное умирающему отцу? Какая несусветная чушь. С этим я тоже разберусь. Деньги, активы, жадность, и еще куча пороков, от которых я готов отказаться.
- Все прошло успешно,- эта чертова медсестра все время появляется из ниоткуда, как чертов ангел смерти. Вздрагиваю от неожиданности.- Анастасия Алексеевна отдыхает. Думаю, после обеда мы отпустим ее домой. Вам не о чем беспокоиться.
- Я могу ее увидеть?
- Нет, она еще не совсем отошла от наркоза. И просила никого к ней не пускать. Ей нужен покой.
Никого – это значит меня. Она меня ненавидит. Что ж, заслуженно. Ухмыляюсь – меня ненавидят обе женщины сейчас, которые присутствуют в моей жизни. Парадокс. И как я умудряюсь так косячить. Застегиваю пальто и выхожу на улицу. С неба начинает сыпать легкий снежок. Домой ехать не хочется. Захожу в первый попавшийся бар.
- Три водки, - приказываю бармену. Это только разминка. В кармане звонит телефон, я достаю мобильник и выключаю звук не глядя на экран. Та, что нужна мне не хочет со мной разговаривать. А весь остальной мир мне сегодня похрену.
Настя
Мама учила меня, что не чужом несчастье, счастья не построишь. Папа учил, что нужно иметь холодную голову, но стараться жить сердцем. И до недавнего времени мне неплохо удавалось жить следуя их советам. Пока не произошло несчастье. И именно трагедия, произошедшая с моей малышкой-племянницей, показала, что жить сердцем и быть хладнокровной – это взаимоисключающие понятия.
Я открыла глаза и уставилась в потолок, который расплывался перед глазами и казался выгнутым куполом. Почему — то именно таким я увидела мир после наркоза – похожим на мыльный, переливающийся пузырь. А во время своего странного сна я видела Золотова, чувствовала его запах, ощущала силу, почти физически. И вдруг поняла, что страшно хочу торт. Такой вкусный – три шоколада, и чтобы толстая сливочная прослойка, как в «Чародейке» из моего детства. А еще лучше, птичье молоко.
- Настя, вы меня слышите? – чужой голос раздается, словно из космоса, так мне показалось.- Все прошло хорошо.
- Торт.- прохрипела я, с трудом ворочая распухшим языком.
- В палату ее, - приказал голос.-И наблюдать. Золотов переубивает тут всех, если девка не придет в себя как можно скорее.
- А не переубивает за то, что ...? – насмешливо спросил женский голос.
- Рот закрой, и делай. Что говорят, торт хочет – торт ей дайте, икры черной, золоченого лобстера – все что угодно. И сообщите Глебу Егоровичу, что процедура прошла, и остается только ждать результата.
- А можно я сама? – спросила я тихо. Мне страшно захотелось услышать голос моего зверя. Сглотнула слюну, вспомнив как переливались под кожей стальные мышцы, когда он нависал надо мной. И капельки пота на сильной груди. И распирающую, невероятно сладкую боль от его проникновений.- Я хочу поговорить с Глебом... Егоровичем.
Да плевать на то, что говорила мама. Я не собираюсь разрушать счастье Глеба. Просто хочу еще раз пережить невероятный секс. Даже не представляла никогда, что это может быть настолько восхитительно. Но сейчас, я до одури желаю продолжения.
У меня ничего не болит, словно и не было никакой процедуры. Только кружится голова и страшно хочется «по – маленькому». Кстати, наркоза я не хотела. Но анестезиолог сказал, что на нем настоял заказчик. Странно, что он позаботился обо мне таким способом. Просто, приказал вырубить меня, чтобы заполнить мою утробу своим семенем. Или, как там говорят в подобных случаях? Я встала с кровати, едва оказалась в палате, и пошатываясь пошла в туалет. Взгляд упал на прикроватную тумбочку, на которой я оставила мобильник. Рука сама потянулась за предательницей – трубкой, набрала заветные цифры, не боясь, что меня рассекретят. Сейчас я и сама этого хотела. Мне нужно сильное плечо, и тихий огненный шепот. Мне нужен этот несносный мужик, по которому я, оказывается, страшно соскучилась.
Вот только он не ответил. Я слушала длинные гудки, с трудом сдерживая желание разреветься. Он не один, у него есть красавица невеста, у него своя жизнь. А я просто матка с ногами, обязанная родить наследника сильному зверю.
Я заплакала, растирая рукавом злые слезы. Ну и пусть он там, пусть с этой...
Додумать я не успела, и даже кары на голову дикого вепря и его козы не успела придумать. Дверь распахнулась, и в палату ввалился Золотов – собственной персоной, прижимая к груди огромного плюшевого медведя, волочащегося по полу, даже учитывая немаленький рост моего «Ромео».
- Знаешь, Рыжуха,- икнул он, распространяя алкогольное амбре, которым я никак не могла надышаться. – Я пришел, чтобы тебя украсть. Утащить под облака в свой пентхаус. Нечего тебе по углам скитаться. Ты все же рожать мне наследника будешь. Не бойся, приставать не буду. Здорово я придумал?
- А ваша невеста?
- Насть, ну давай не будем усложнять.
- Знаешь чего я сейчас хочу? – хрипло спросила я. Он отреагировал мгновенно. Откинул огромную игрушку и словно гепард перетек через помещение, оказавшись возле меня. Я сглотнула, увидев, как вздыбились его брюки в районе ширинки. – Нет, мне нельзя. Вы же сами оплатили процедуру.
- Мать твою,- коротко хмыкнул Золотов,- так чего же ты хочешь, детка, если не меня?
- Понюхать кондиционер в вашей машине,- тупо выдаю я.
- Странное желание,- озадаченно потер переносицу Глеб.- А он чем то пахнет?
- Да, сыростью и какой – то химией, - мямлю, чувствуя себя полнейшей тупицей.
- Мне не разрешили тебя забрать сегодня,- шепчет Золотов, обдавая меня горячим дыханием. И в моем омуте снова начинают просыпаться бесы. Между ног становится горячо, и голова кружится, как на карусели. – Завтра я тебя украду. Мы будем вместе нюхать кондиционер, стоять на голове, ползать по бревну над пропастью. Все что угодно. Обещаю.
Счастлива ли я? Да я не поняла еще. На чужом несчастье не построишь счастья. Но почему мне сейчас так хорошо?
Глава 14
Глеб
Она сидит на кровати, по – турецки поджав ноги, и смотрит на меня своими волшебными глазищами. Настенька – имя то какое волшебное. Мне хочется завалить ее на спину и целовать, шарить губами по телу, пробовать ее на вкус. Но я стою, как дурак и выслушиваю странные желания моей королевы. Я и вправду готов приволочь в эту чертову палату мой джип, чтобы она получила желаемое. А уж ползанье над пропастью, которое я ей пообещал, вообще легкотня.
- Я не знаю, - шепчет моя малышка, рассматривая брошенного на пол медведя, которого я купил, поддавшись алкогольному одурению. На черта ей нужен огромный топтыгин, не понимаю. Но, я видел где – то в интернете, что сейчас модно одаривать свою даму сердца именно «косолапыми», и при этом они должны быть размером с настоящего гризли. И да, меня слегка испугало моё преображение в сопливого романтичного подростка. Чего – чего, а романтиком я не был никогда, скорее уж циником. А сегодня вот медведь, перед этим – миллион роз. Как бы не дойти до... Надо взять себя в руки.
- Глеб, черт возьми, вы вообще слушаете, что я говорю? – доносится до меня раздраженный голос Рыжухи. Ловлю себя на мысли, что стою уставившись на Настю, с отвисшей челюстью, хорошо, хоть слюни не пустил. – Вы согласны с моими условиями?
Если бы я еще слышал, что она говорила. Но киваю. Я сейчас согласен на все, лишь бы затащить эту принцессу в свой замок, и охранять ее от всего на свете, как тот сказочный дракон.