Не он

— И постель наверняка двуспальная. Да, Эль? — жесткий взгляд мужа режет ее без ножа, задевая самые больные точки. — Сколько раз ты опробовала жесткость матраса? Удобно было? То, что приятно, я убедился. Его член тебе явно пришелся по вкусу. Во всех смыслах.

— Этого я не помню, — сконфуженно отвечает Лин. И это правда, всплывшиевоспоминания не зашли так далеко, но вероятность, что сексуальная связь с Диком началась именно тогда — очень высока. И, черт, Крис не может осуждать ее за это. Дик воспользовался психически больной женщиной, не способной адекватно воспринимать происходящее.

— Конечно не помнишь, — раздражается Крис и, обхватив ладонью ее скулы, вынуждает смотреть в сверкающие злостью глаза. — Ты слышишь, что за бред несешь, Эль? В Святой Агате лечатся поехавшие домохозяйки, алкоголики, наркоманы и заигравшиеся в компьютерные игры имбицилы. Никаких сексуальных маньяков, содержащихся в особых условиях, там нет и быть не может. Это заведение другого уровня.

— Я тоже так думала. Я смеялась, когда Венди предупреждала, что с этим пациентом лучше не связываться.

— Венди?

— Девушка с синими волосами. Мы иногда болтали.

— Тоже пациентка? — ухмыляется Крис. Сердце Лин обречённо сжимается, и она чувствует, как улетучивается собственная уверенность. Он не слышит ее, не верит, зациклен на своем уязвленном мужском достоинстве, отрицая все представленные доводы Лин в свою защиту.

— Почему тебе просто не проверить мои слова? — измученно обращается она к мужу. — Давай поедем в Святую Агату и выясним, кто такой пациент F602299, содержался ли он в лечебнице в то время, когда я проходила лечение, и где он находится сейчас.

— Хочешь поехать прямо сейчас? — нейтральным тоном интересуется Кристофер.

— Да, я готова, — поспешно кивает Лин.

— Время три часа ночи. Завтра утром у меня важная встреча.

— На кону моя жизнь! — эмоционально восклицает Элинор. — А ты снова думаешь только о своей работе.

— За три года твой псих тебя не убил, — резонно замечает Кристофер, продолжая смотреть на нее, как на полоумную истеричку. — Зачем ему это делать сейчас?

— Ты его избил, он мог затаить обиду, — выдвигает Лин первую пришедшую на ум версию, сама осознавая, насколько глупо она звучит.

— Дом под охраной и видеонаблюдением. Я перепрограммирую систему и на сутки отменю все имеющиеся пропуска, кроме твоего и моего. — непреклонно озвучивает Крис свои грядущие планы.

— А Дональд и Тереза?

— Завтра обойдёмся без них.

— То есть ты оставляешь меня абсолютно одну? — недоверчиво спрашивает Лин. — После всего, что я тебе рассказала? После всего, как мы выяснили вчера в Массимо?

— Дома ты в безопасности, Элинор, — уверенно заявляет Крис. — Любая попытка проникнуть за границы нашей территории автоматически подаст сигнал в полицию, и через две минуты здесь будет наряд.

— А если его это не остановит? Если он найдет способ добраться до меня? — испуганно бормочет Лин.

— Ничего плохого не случится, Эль, — убедительным тоном заверяет Кристофер. — Завтра я постараюсь освободиться пораньше, и мы поедем в клинику, но не для того, чтобы искать пациента с номером F602299. — говорит он, и глаза Лин расширяются от недоумения. — Тебе придется пройти обследование у доктора Грин, — отрезает Крис. — Мы расскажем ей обо всем. Сделаем это вместе, и она назначит новое лечение.

— Крис…, — сквозь слезы выдыхает Элинор.

— Так не может больше продолжаться. Элли, черт, я сам чувствую себя сумасшедшим, слушая всю эту чушь, что ты несешь изо дня в день.

— А если я говорю правду? — отчаянно восклицает Лин.

— Если ты говоришь правду…, — сосредоточенным тоном подхватывает Кристофер, — Скарлетт Грин подтвердит, что пациент с именем Дик существует, и тогда мы обратимся в полицию.

— Обещаешь?

— Ну, конечно, — мягко произносит Крис, взяв ее лицо (жены) в ладони. — Я не оставлю тебя. Никогда. Даю слово, Эль.

— Я люблю тебя. Господи, я так сильно люблю тебя, — всхлипнув, шепчет Лин, прижимаясь солеными от слез губами к его сомкнутым губам.

Ей так необходимо сейчас ощутить его близость, тепло, неукротимую страсть, что полыхнула в ее крови от простого поцелуя, потекла по венам, захватывая каждый укромный уголок тела. Укрыться в их общем безумии, затеряться до утра, забыв о том, что их брак давно и безнадежно разрушен.

Они все ошибались: Келли, Тэм и она сама. Не будет никакого чистого листа. Кристофер Хант не даст ей второго шанса, но его слова о том, что он никогда ее не оставит, дают мнимую надежду, за которую так хочется зацепиться. Крис может остаться с ней, пройти этот страшный путь до конца, но не из-за безусловной любви, а из жалости, чувства долга, ответственности... Любовь не живет на осколках предательства, любовь не прощает ложь, не забывает боль, не подставляет вторую щеку после нанесённого удара.

Ей не в чем его обвинить. Она понимает... и никогда не потребует такой жертвы. У неё есть только сегодня, сейчас, а завтра, завтра может исчезнуть в любой момент. И оно уже начинает таять с зарождающимися лиловыми всполохами рассвета.

— Поцелуй меня, — умоляет Лин, хаотично блуждая руками по рельефному мужскому торсу, нетерпеливо забирается под футболку. — Крис, поцелуй... — шепчет в его губы, жадно очерчивая напряжённые, как стальные канаты, мышцы. Упрямые мужские губы по-прежнему сжаты, но его тело отвечает ей. Оно живет собственной жизнью, отдельной от хладнокровного разума, где Кристофер Хант держит все под контролем.

Не выпросив поцелуя, Элинор медленно соскальзывает вниз, ловит горячими губами зашкаливающий пульс на его шее. Тонкие пальцы воровато пробираются под резинку домашних брюк, обхватывая ладонью весомое и железобетонное доказательство вовлеченности Кристофера в процесс общего помешательства. Ее язык слизывает пряный вкус его кожи. Он пахнет сексом, жаждой, болью. Он пахнет опасностью и агонией. Он пахнет соленым ветром и разбитыми сердцами, и без всяких доказательств Элинор уверена, что их было много, очень много. Она — не первая, не единственная и не последняя.

— Нам не стоит этого делать сейчас, — его властные пальцы сжимаются вокруг ее запястья, останавливая движение руки по каменной эрекции. — Ты морально вымотана.

— Но я хочу, — срывающимся шёпотом выдыхает Лин. Ее губы пересохли, и она облизывает их кончиком языка, привлекая потемневший взгляд мужа. — Все сделаю сама. Для тебя. — соблазнительным тоном обещает Элинор, продолжая спускаться вниз по его горячему телу, покрывая влажными поцелуями отточенные стальные мышцы. Расстегнув боковую молнию на своём платье, Лин бросает на мужа порочный взгляд из-под ресниц, прежде чем спустить его с плеч, обнажив грудь.

— Эль, — в мужском голосе звучат все оттенки похоти. Чёрные зрачки жадно поглощают каждый дюйм женского тела.

Черт, как же он смотрит! За один этот взгляд она готова снова и снова сходить с ума. Ее голова вновь склоняется к его животу. Элинор обводит языком ямку его пупка, восторженно ощущая, как сокращается каменный пресс, как меняется вкус его кожи, становясь более терпким, дурманящим. Она никогда ещё не чувствовала себя такой смелой, раскрепощённой.

«Жена просто обязана иногда превращаться в распутницу для своего мужа, если не хочет, чтобы он искал новых впечатлений в другом месте»

Бойся своих желаний… сколько фильмов с подобным сюжетом выходит на экраны из года в год, но предупреждения не работают, если ты не хочешь их слышать. Да и многим ли женщинам выпадает шанс познакомиться с собственным мужем заново? Влюбиться повторно и гораздо сильнее, чем в первый раз, рассмотреть в нем черты, которые никогда не знала, не замечала или не хотела видеть.

— Нет, Эль. Не сейчас, — решительный отказ звучит в ее ушах раскатами грома.

— Но ты же хочешь. — протестует Лин.

— Сейчас ты не способна удовлетворить мои желания, — отрезает Крис.

Сильные руки тянут наверх, укладывая рядом, соединяя их тела, подобно двум кусочкам пазла. Ее спина впечатывается в его тяжело вздымающуюся грудную клетку, ягодицы в твердую эрекцию.