Не он

Элинор зовет на помощь, содрогаясь от ледяного страха. В ушах звенит безумный смех Бешеной Дрю, наносящей один удар за другим.

От шока она не чувствует боли. Только пронизывающий холод. Ей даже мерещится, что она видит пушистые хлопья снега, кружащие в воздухе и опадающие на ее волосы и губы.

— Посмотри, что осталось от твоего Джонаса, больная сука, — отступив назад, насмешливо шипит Дрю. Элинор обессиленно сползает по стене на грязный, воняющий нечистотами пол и надрывно кричит, собирая пальцами прилипшие к нему белые перья.»

Глава 5

Элинор резко садится и только потом распахивает глаза. Натолкнувшись на внезапную преграду, она со всей силы колотит по ней кулаками, все еще находясь во власти кошмара.

— Это сон, Эль. Это просто страшный сон, — произносит мужской голос, но она продолжает ожесточенно сражаться.

— Успокойся! Сейчас же, — тон становится жестче, и в следующую секунду оба женских запястья оказываются в плену крепкого захвата сильных рук, а она сама прижатой к кушетке. Яростно шипя сквозь стиснутые зубы, Элинор извивается всем телом, норовя пнуть покусившегося на ее свободу захватчика.

— Эль! — снова зовет ее ненавистный голос. Расфокусированный взгляд Элинор останавливается на мужском лице с четкими и немного резкими чертами. — Прекрати. — требует он. — Хватит.

Узнав его, наконец, она делает глубокий вдох и затихает. Узнав — это, конечно, громко сказано. Мужчина, бесцеремонно скрутивший ее руки, для Элинор по-прежнему чужак. Похоже ей очень долго придется привыкать к тому, что лицо собственного мужа выглядит так... пугающе незнакомо, хмуро, мрачно и безэмоционально, и при каждой встрече напоминать себе, что Кристофер Хант вовсе не голубоглазый шатен с обаятельной улыбкой и ямочками на щеках, а хладнокровный тип, требованиями и пожеланиями которого переполнен журнал заметок в ее телефоне. Но, как бы там ни было, этот новый Кристофер — меньшее из зол по сравнению с остальными оказавшимися несуществующими фактами из семейной жизни Элинор Хант.

— Успокоилась? Могу отпустить? — серые глаза мужчины сползают с бледного лица жены на бешено пульсирующую вену на горле. — Не будешь драться? — последний вопрос звучит гораздо мягче.

— Я в порядке, — усердно стараясь выровнять дыхание, хрипло отвечает Лин.

Освободив хрупкие запястья, Кристофер выпрямляется, перестав, наконец, нависать над ней, но не встает, продолжая сидеть на кушетке, где ей и одной-то места мало. Какое-то время они просто пялятся друг на друга, не говоря ни слова. Крис —настороженно-изучающе, а Эль— с опаской и растерянностью.

Молчаливая пауза растягивается на минуты, и Элинор физически ощущает, как от статического напряжения у нее начинают шевелиться волосы на затылке. Ничего не скажешь — отличное начало нового этапа супружеской жизни.

— Это был не сон, — не выдержав, заговаривает Лин. Кристофер вопросительно выгибает бровь, благоразумно удержавшись от расспросов. — Я кое-что вспомнила… совсем немного. Пару эпизодов, — сбивчиво продолжает Элинор, понимая, что разговаривать с мужем-незнакомцем ей все-таки придется. От мысли, что им предстоит не только разговаривать, у нее болезненно сводит все внутренности.

— Какие именно эпизоды? — нейтральным тоном уточняет Крис.

— Я вспомнила клинику, — морально собравшись, без истерики и надлома отвечает Лин, непроизвольно прижимая ладони к животу и усилием воли прогоняя из мыслей душераздирающий финал своего воспоминания. Проследив за жестом жены, Кристофер заметно мрачнеет, отводя взгляд. Наверняка он в курсе нападения Дрю, решает для себя Элинор. Мужу в любом случае обязаны были сообщить об инциденте.

— Я привязывала простыней подушку к животу, — произносит Лин. Ей необходимо проговорит это вслух… чтобы поверить самой. — Я думала, что ношу под сердцем нашего ребенка… Сына. Джонаса.

— Эль, — пальцы Кристофера требовательно поддевают ее подбородок, вынуждая смотреть в серебристые глаза, похожие на зеркало, отражающее все что угодно, но только не мысли и эмоции владельца. — Мне жаль, что тебе снова приходится переживать эту боль, — искренне проговаривает Крис.

— Почему именно сейчас? — задается она вопросом, неустанно крутящимся в ее голове. — Разве три года — недостаточный срок, чтобы смириться? А дочь? Как я могла придумать Милли?

— Я не знаю, Эль, — качнув головой, говоритКрис. — Ты всегда держала все переживания в себе, и…

— Я чувствую их, понимаешь? — прижав ладонь к груди, дрогнувшим голосом признается Лин.

— Эль…, — пальцы мужа успокаивающе поглаживают скулы жены.

— Я слышу их, — со слезами на глазах говорит Элинор, и боль снова захлёстывает ее с головой. — Они в моем сердце. Никуда не делились. Три года… я их прожила. С ними.

Между супругами снова пролегает мучительная пауза. Лин было бы проще открыться, если бы он не был таким… нечитаемым.

— Меня забыть оказалось легче? — без упрека, скорее с усталостью отзывается Крис, опуская руку на свое колено. Эль облизывает пересохшие губы, в местах, где ее лица касались мужские пальцы, ощущалось легкое покалывание. Прислушавшись к себе, Элинор приходит к выводу, что больше не испытывает острого отторжения по отношению к мужу-незнакомцу. Хорошо это или плохо пока сложно понять.

— Я не забыла, это не так, — возражает она, в глубине души злясь на Криса, что он задал этот чертов вопрос.

— А как, Эль? — отвернувшись, он смотрит на пустой мольберт. — Ты стерла из памяти мое лицо, заменив его другим.

— Ты же не думаешь, что я сделала это намеренно? — восклицает Лин, с досадой глядя на четкий мужественный профиль Кристофера.

В собственных воспоминаниях его подбородок был чуть мягче, лоб немного уже, и у него не было таких выступающих скул. Ее Крис был обаятельным, улыбчивым и… простым, понятным, своим. А этот Крис — закрытая книга. И дело совсем не в другом лице. Этого мужчину она не знает, а значит, за эти три года что-то до неузнаваемости изменило его. Изнутри. Анездоровое подсознание Лин дополнило метаморфозы новой внешностью.

«Может, это я? Я сделала его таким?», — мелькает в голове Элинор нечаянная мысль. — «Что, если мое одержимое желание иметь детей сломало нас обоих, отдалив друг от друга? Как долго мужчина способен безоглядно любить женщину с психическими «особенностями»? »

— Я не могу не задать тебе вопрос, Эль, — изучающий взгляд мужа вновь останавливается на уставшем лице. И на этот раз она без пояснений догадывается, что псевдомуж имеет в виду.

— Я никогда тебе не изменяла, — без колебаний отвечает Лин, но на Кристофера произнесенные с искренностью слова не производят должного эффекта. Наверное, она бы тоже сомневалась на его месте. Черт, да она бы с ума сошла, если бы Крис перестал ее узнавать.

— Как ты можешь быть уверена? — негромко спрашивает он, и Лин, откинув неловкость, порывисто накрывает его ладонь своей.

— Я знаю, что это невозможно, Крис. Я не помню, как мы прожили последние три года, но ты видел надпись на портрете. Ее сделала я. «Самому важному человеку в моей жизни».

— Ладно, Эль, — помолчав, без особого энтузиазма произносит Крис. — Тебе не нужно мне ничего доказывать, — мягко высвободив свою руку, он собирается встать.

— Ты мне веришь? — Лин удерживает мужа, взяв за запястье.

— Конечно, верю, Элинор, — отвечает он, и его прямой взгляд в глаза заставляет сердце Лин испуганно трепыхнуться. — Ты никогда не давала мне повода усомниться в тебе.

Дежурные фразы из его уст не звучат фальшиво, но и искренности в них ни на йоту.

— А ты? — вопрос слетает прежде, чем успевает сформироваться и обдуматься в голове Лин.

— Что — я? — уточняет муж.

— Ты давал мне повод усомниться?

— Ты спрашиваешь, изменяю ли я тебе? — холодно конкретизирует Крис.

— Мне, как и тебе, необходимо разобраться в том, что произошло, — отпустив мужское запястье, Лин настойчиво смотрит в светло-серые глаза. — Выяснить все причины, что могли спровоцировать кризис.