ЭпидОтряд

Девушка потерла пальцы, которые все не хотели отогреваться и казались деревянными.

- Извините, наставница. Я еще плохо разбираюсь в правилах, но очень-очень стараюсь! Чтобы свет Императора согрел… э-э-э… озарил мою душу! Тюре… монахи сказали, я должна искупить грехи, – Ольга помолчала и осмелилась добавить потихоньку. – Но у меня не было грехов.

- Так ты не доброволец? – казалось, Берта очень удивилась.

- Нет.

- И не штрафник?

- Нет. Я ничего не сделала, – Ольга подышала на пальцы, чтобы погреть их дополнительно. Легкий парок рассеялся по дребезжащей кабине.

- Совсем охренели, – возмутилась Берта, крутя большое колесо, обмотанное кожаным шнуром. – Скоро к нам детей будут отправлять, – она помолчала и со злостью добавила, скорее себе, чем собеседнице. – Вот скажу все коменданту, вместе жалобу напишем. Надо твое дело поглядеть.

Ольга угрелась, свернулась в клубок внутри куртки, натянула варежки обратно. Хотелось прикрыть глаза и задремать. Трактор бодро катил вперед, подпрыгивая на кочках, время от времени по кабине скользил свет фар встречных машин. С левого борта образовалось нечто, похожее на целый лес газовых факелов, очень высоких, чуть ли не на километр. С правого потянулась насыпь, совсем как железнодорожная, со щебенкой и семафорами. Хотя машина и гремела немилосердно, сам двигатель при этом гудел существенно тише обычного ДВС. Над трактором пролетел диковинный вертолет, скользнул слишком быстро, чтобы Ольга рассмотрела детали.

- Орочье дерьмо, – выругалась Берта, непонятно зачем и почему.

- А мы куда едем? – осмелилась спросить послушница.

- Пятьсот шестьдесят седьмая рота технического обслуживания, – медленно, чуть ли не по слогам, как слабоумной, пояснила бабища. – Радиальная-двенадцать.

- А там есть дадут? – тихонько пискнула Ольга.

- Жрать хочешь? – прогудела Берта.

- Ага.

- Будет, – с неожиданным добродушием сообщила тетка. – В ЭпидОтряде сорок тысяч способов подохнуть, но голодом не морят.

- А оно так и должно быть? – опасливо спросила девушка, показывая на замигавшую на приборной доске пиктограмму. Панель управления трактором отличалась строгим минимализмом, и красный символ шестерни выделялся особенно зловеще.

- Нет, – досадливо шевельнула могучим плечом культуристка. – Дух машины недоволен. Как приедем, «шестеренка» будет его ублажать и умиротворять.

Берта махнула правой рукой, словно пыталась изобразить половинку аквилы и пробормотала скороговоркой что-то непонятное. Судя по всему, загадочная «шестеренка» наставнице не нравилась. Ну вот, подумала девушка, только все показалось нормальным – и вот тебе, чтобы не расслаблялась. Нельзя забывать, они здесь все сумасшедшие, все как один. Не то слово скажешь – и привет.

Время тянулось неспешно, в кабине отсутствовали часы, за бортом установились неизменные сумерки. Ольге казалось, что трясучее путешествие длилось минут двадцать, но с тем же успехом оно могло занять и пару часов.

- Почти приехали, – сообщила Берта, лихо крутя широкое колесо.

Ольга приподнялась выше, поерзала на кресле, чья обивка прохудилась до такой степени, что превратилась в символ, идею обивки на стальном каркасе. Впереди возвышалась громада строения, разительно отличавшегося от стандартных и безликих коробок. Постройка напоминала ангар в виде половины разрезанной вдоль бочки. Над «бочкой» возвышалось несколько решетчатых башен, объединенных в один комплекс большими связками проводов и кабелей. Пучки параболических и решетчатых антенн торчали на все стороны света, некоторые вращались с разной скоростью. Всю конструкцию окаймляли красные огоньки, предупреждающие от столкновения с летательными аппаратами. Учитывая высоту сооружения, предосторожность казалась уместной.

Вокруг ангара разбегалась сложная система бетонированных полос, не дороги, а скорее «трассы», путепроводы. Когда трактор выбрался на одну такую и застучал колесами по старым плитам, Ольга заметила многочисленные выщерблины на бетонообразной поверхности. Тут явно гоняли тяжелую гусеничную технику. Сквозь тонкие стены кабины донесся протяжный механический вопль – сработала жуткая сирена. От замогильного воя дребезжали зубы и хотелось забиться в очень глубокую нору. Сирена прогудела еще раз и наступила тишина – после жестяного вопля обычный фоновый шум казался далеким и несущественным.

- Успели, – с удовлетворением заметила Берта. – Но придется поспешить. Держись.

Ольга плохо ее расслышала, в голове и ушах все еще звенело от сигнала. Поэтому когда трактор рванул вперед, как пришпоренный, скача по стыкам плит, девушка едва не прикусила язык. Ее трясло и мотало как лягушку в мяче, до горечи, подступившей к горлу.

- Приехали.

Ольга вывалилась из кабины, плохо соображая и всеми силами стараясь не блевать. Приложив немало сил, удержалась на ногах, почти не шатаясь. Пустой желудок завязывался хитрыми узлами, желчь по ощущениям булькала где-то под языком.

- Привезла, – сухо отчиталась перед кем-то Берта. Или не отчиталась, а сообщила, просто сухо и недружелюбно.

- Слабоват нынче послушник пошел, – сказала густым басом размытая тень, на пару голов ниже наставницы, но столь же широкая в плечах.

Ольга сглотнула, распрямилась, опираясь плечом о разогретый борт машины. Трактор остановился почти у самых ворот ангара, каждая створка метров двадцать в высоту, а то и больше. Внутри что-то гудело и свистело, как громадный паровоз. Вокруг постройки суетилось с пару десятков людей, может немного больше. Все они производили впечатление работяг, крайне занятых очень важным делом. Мимо катилось нечто, похожее на погрузчик с высоко задранными «когтями». Высоко поднимая ноги, как солдат на параде, прошагал «сервитор», несущий в большой корзине из сваренных полос металла всякую мелочь – бензиновую канистру, обрывки проводов и так далее. Местные упарывались по могильной крипоте и даже роботов заделывали под зомби.

- Уши закрой, – посоветовала тень.

Пока Ольга думала, что бы это могло значить, сирена завыла снова. Теперь, поближе к источнику и без преграды в виде кабины, звук бил физически, долбил по ушам и всему телу словно акустический молоток.

- Да, слаб нынче послушник, – повторила тень.

Проморгавшись, Ольга сообразила, что это на самом деле среднерослый и очень широкий в плечах мужчина с налысо бритой головой. Кажется, холод мужику был нипочем. Вместо привычных уже курток-бушлатов и комбезов он был одет в какую-то рясу, причем с натянутой прямо поверх нее кольчугой без рукавов. Кольца матово блестели в свете прожекторов и казались пластмассовыми. Вместо пояса у мужика имелась цепь, на которой болтался череп и толстенная книга с металлическими застежками.

- С ней все странно, – коротко сказала Берта. – Надо будет разобраться.

- Разберемся, – ответил похожий на монаха собеседник. – Ничто не случается без воли Императора и всякое действие направляет нас по пути, что Он отмерил каждому.

- Император защитит, – набожно вымолвила Берта, складывая руки в привычном жесте.

Ольга лишь судорожно глотнула, с трудом побеждая приступ тошноты. Тоже попробовала изобразить «аквилу», но с учетом ее состояния получилась скорее пародия на умирающего лебедя.

- Сейчас отправляемся.

Монах посмотрел на Ольгу сверху вниз, сверкнул неожиданно доброжелательными глазками, почти незаметными меж толстых заслонок черепашьих век.

- Добро пожаловать на борт, дитя.

- На... Борт...- выдохнула непонимающе девушка, пока свист и шум нарастали.

А затем онемела, когда постоялец ангара, наконец, стал выползать из пристанища.

- Мобильная рота номер пятьсот шестьдесят семь двенадцатого батальона второго полка дорожно-ремонтных работ и технического обслуживания. Самоходный центр санитарно-эпидемической очистки «Радиальный-12».

- Господи, я ничего не поняла, – прошептала Ольга, уставившись расширенными глазами на выползающий из ангара чудовищный бронепоезд.

Огромная механическая змея была составлена из вагонов десятиметровой высоты или около того. На глазок Ольга прикинула, что не меньше пяти человеческих ростов. Вагоны чередовались попарно – сначала шел «куб», похожий на что-то жилое, двухуровневое, по крайней мере, в нем были редкие окна и обычные двери со спускаемыми трапами. Затем глухая жестянка без единого окошка, зато с широченными панелями, которые, по-видимому, исполняли задачу грузовых ворот и аппарелей. Таких пар в составе насчитывалось пять или шесть. Замыкала длинную гусеницу орудийная платформа с пакетами реактивных снарядов, поставленных вертикально. Головной вагон, он же, очевидно, «паровоз», злобно светился узкой прорезью остекления рубки, сбрасывал пар через клапаны у самых рельс и гудел.