Сила жизни

– Она со мной,– шептал Горг. – Она подарила мне сына. Несомненно, когда появился Ра-Ойл, она стала прежней Машей, которую я всегда любил. И мог ли я раньше мечтать, чтобы она любила меня так, как сейчас? Без Ра-Ойла она не любила меня,– признал он. – Почему? Ну, почему? – мучился Горг.

– Горг, милый, что ты сидишь здесь, такой грустный? – я вошла в гостиную. – Я уложила Гордея. Мы прочитали на ночь сказку, и он уснул, даже не дослушав ее. Представляешь?

Горг неестественно улыбнулся. Раньше этот рассказ Маши о сыне очень бы его обрадовал, а теперь он думал: почему мне это не так интересно? Ревность и зависть снедали его.

– Маша, ты любишь меня? – криво улыбнувшись, спросил он.

– Люблю, конечно, Горг,– она улыбнулась и присев на подлокотник кресла, прильнула к нему.

– А Ра-Ойла ты любишь? – чувствуя холод, задал он свой наболевший вопрос.

Маша слегка отодвинулась от него. Она прониклась его настроением.

– Его я тоже люблю, Горг. Зачем ты спрашиваешь?

– Затем, Маша. Ты должна любить меня, а не его,– горячо сказал он. – Понимаешь?

– Горг, тебя я люблю, а без него не могу жить. Так было всегда, и ты знал это всегда. Когда мы еще не были вместе, ты видел нас с Раулем, и знал о наших сильных чувствах. Тут ничего нельзя изменить.

– Маша,– застонал Горг,– почему так, Маша? Я хочу, я мечтаю быть на его месте. Мне хочется, чтобы ты точно также любила и меня.

– Я люблю тебя, Горг, как могу. Я с тобой, и никуда от тебя не денусь, разве тебе этого мало?

– Теперь мало, Маша. Когда я увидел, как должно быть, мне стало этого мало. Я хочу, Маша, чтобы ты тоже не могла без меня жить.

– Горг,– воскликнула Маша,– как же ты не понимаешь, что мы все крепко связаны! Никто не сможет теперь жить без другого. Исчезновение Рауля не принесло никому радости. Если исчезнешь ты, мне будет больно и плохо. Нашему сыну тоже. Посмотри, как он любит тебя. А если исчезну я, Горг? Тебе будет от этого радостно?

– Что ты, Маша! Я думал лишь о том, чтобы Ра-Ойл покинул нас.

– И что тогда? Подумай сначала, что будет тогда? Я превращусь снова в зомби? Кому от этого будет хорошо? В такой непростой ситуации – единственный выход, оставить все, как есть.

– Маша, я мучаюсь от этого. Всякий раз, как я вижу его, мне плохо. Маша, Маша… может, мне стоит уйти?

– Горг, ты слушал меня или нет?

– Я слушал, но мне все равно плохо. Пусть он не приходит. Давай попробуем некоторое время жить без него.

Лицо Маши вытянулось, и глаза стали пустыми.

– Маша, ненадолго. Сделаем небольшую передышку,– видя ее лицо, добавил он. – Ну, как будто мы уехали в отпуск. Пожалуйста, я прошу тебя. Давай попробуем?

Он вскочил с кресла и стал целовать меня, без конца уговаривая, пожить без Рауля. Я не спорила с ним больше. Его уговоры закончились поздней ночью в нашей постели. Его ласки были страстны, и не давали думать ни о чем другом, кроме него.

На следующий день, когда пришел Рауль, я уединилась с ним в другой комнате и сказала, что Горг хочет пока не видеться с ним. Я попросила Рауля дать ему отдых. Мои глаза страдали, так же, как и мое сердце. Рауль переживал не меньше. Я не выдержала и обняла его, не представляя, как смогу эти дни не видеть его. Мои глаза наполнились слезами, и я поцеловала его шелковистые губы. Наш поцелуй был длительный, и сказал нам о наших нерушимых чувствах. После этого Рауль ушел и не приходил больше.

Горг радовался, он успокоился. Наш мальчик недоумевал, куда подевался его чудесный дядя со своими интересными рассказами и веселыми играми. А я, молча, страдала. Я не хотела показывать это открыто, чтобы не ранить чувства Горга. Мне не хватало Рауля, как воздуха, как солнца.

Еще через один скачок времени я увидела, что мы живем совершенно в другом месте. Наш мальчик подрос, и наверно ходил в школу. Горг стал мнителен и с тревогой смотрел на меня. Себя я не узнала. Я была похожа на истаявшую свечу. Я снова сидела за золотыми пяльцами и вышивала камнями своего Рауля. Я знала, что с тех пор я ни разу не видела его. Горг обманул меня. Я не знала, где теперь Рауль. Все, что осталось у меня – это его портреты из камней. Их было множество – со всех стен и уголков на меня смотрели черные глаза Рауля.

– Папа, может, ты снова начнешь искать моего дядю? – спросил Гордей. – И маме плохо без него. Посмотри, как она похудела.

– Зачем нам дядя, сынок? – ласково, но с тревогой в глазах, риторически вопросил Горг. – Нам и без него хорошо. Мы – семья, и больше нам никто не нужен.

– Ты обещал маме много раз найти его,– обвиняюще заявил Гордей. – Он был добрый и любил нас. Что он сделал тебе, что ты не хочешь его видеть?

– Гордей, не надо так говорить,– строго сказал Горг.

Прошло еще много лет. Гордей вырос и стал красивым парнем, похожим на своего отца. Только его глаза были другими, добрыми и любящими. Я видела, что он сидит на моей кровати, а я лежу в постели, совершенно истощенная.

– Отец, почему ты не кормишь ее? – потрясенно спросил он.

– Она никогда не хочет есть. Что бы я не предлагал ей, она отказывается,– сиплым голосом проговорил Горг.

Гордей погладил меня по голове и спросил:

– Почему ты не хочешь есть, мама?

– Просто не хочу, сынок. Мне не нравится еда. Мне от нее плохо.

– Но ты вся исхудала, пока меня не было. Если ты не начнешь поправляться, я брошу учебу и останусь с тобой.

– Не стоит, Гордей,– измученно улыбнулась я.

– Я знаю, что тебе нужно, мама,– он твердо смотрел в мои глаза. – Я найду его,– он обернулся к Горгу. – Знаешь, отец, для комнатного цветка нужна не только вода, но и солнце. Иначе он завянет.

– Не стоит, Гордей,– упрямо повторила я.

Потом я видела, как Гордей разговаривал с Горгом, пока я спала.

– Я знаю всю вашу историю, и должен тебе сказать, что ты неблагодарный,– строптиво заявил Гордей. – Ты поступил нечестно с мамой и с дядей. Все чего они хотели – лишь видеть друг друга. Но ты лишил маму даже этой малости в жизни. А теперь ты каждый день смотришь на то, как она умирает.

– Она не может умереть. Она основатель внутри,– немного испуганно заявил Горг.

– А ты мог умереть, когда твое сердце было внутри нее?

– Я мог. А она нет.

– И она может, отец. Ее сердце отдано Ра-Ойлу, а его сердце отдано ей. Только этим они и жили. И хотя получилось не так, как они мечтали, она не нарушила своего слова, а осталась с тобой и со мной. А ты обманул ее и, вероятнее всего, Ра-Ойла.

– Гордей, тебе совсем не жаль меня?

– Мне жаль мою маму, отец. Ты мог счастливо жить с ней и дальше, если бы не прогнал своего брата. Понимаешь? Мы все были бы счастливы.

– Она не любит меня, как его,– пожаловался Горг.

– Нельзя всех любить одинаково. Но она любила тебя и любит теперь. Иначе она давно сбежала бы от тебя и нашла его. Вот что, я намереваюсь его разыскать, и ставлю тебя в известность. Если тебе есть, что сказать, скажи мне сейчас. Потому что, когда я разыщу дядю, я могу узнать нечто некрасивое о тебе. И моя реакция в этом случае будет совершенно иная, чем, если бы я узнал все от тебя.

Горг криво усмехнулся.

– Всем вам дался этот Ра-Ойл. А я для вас никто.

– Ты – мой отец, а маме – муж. Это не никто. Мы так и воспринимаем тебя. Скорее всего, ты сам видишь себя иначе. Потому и перестал заботиться о маме. Раньше ты был доволен только лишь тем, что она жила рядом с тобой. Но сейчас тебе этого мало, и ты убиваешь ее. Она не может дать тебе больше того, что у нее есть. Она не может отдать тебе свое сердце, потому что его у нее нет. И с этим надо считаться, если ты любишь ее.

– Ты так молод, сынок, и ты учишь меня. У меня в запасе тысячелетие. Я видел больше твоего и испытал многое.

– Я всегда гордился тем, что ты мой отец. Я уважаю тебя. Но когда я вижу, что ты поступаешь с мамой плохо, я не могу молчать. Хоть я и юн, по сравнению с тобой, я буду поступать так, чтобы ей стало лучше. Не ты один любишь ее. И если ей будет лучше от присутствия Ра-Ойла, то пусть с ним и остается.