Госпожа не-мертвых

Проект оказался очень сложным и затратным, в первую очередь в смысле обеспечения безопасности. Вампирам пришлось влезть в сферы, прежде незнакомые, например, в строительство крупных зданий в городской черте. Мусор и отходы вывозить ведь надо? Надо. Пришлось создавать фирму, обеспечивать её контрактами, защищать от недовольных конкурентов и только после всего этого под прикрытием легальной деятельности заниматься обеспечением подземной стройки. Хватало и других проблем — закупка материалов, необходимость в отдыхе для части рабочих…

Надо сказать, из-за людей пришлось проект значительно усложнять. Вампиры, например, в туалет не ходили, в отличие от гадящих смертных. Поэтому при строительстве проложили полноценную канализацию, за которой требовалось присматривать и ремонтировать, устранять неизбежные протечки. Хозяйственный отдел состоял из двух вампиров, имевших в своем подчинении большой штат зомбированных Селестой смертных или поднятых Хастином мертвецов — интерес мага к некромантии угас, но навыки остались. Почему на должности завхозов не назначили людей? Разведка встала на дыбы, представив, к каким секретам получат те доступ.

Будущая обитель Селесты, её персональные покои, находились в самой дальней части дворца. Медея уже взяла с неё обещание, что убранством покоев займётся сама — сестра справедливо опасалась увидеть жилье обставленным в аскетично-минималистичном стиле. Пара комнат и гардеробная, зарезервированные на случай приезда Ворожеи, располагались там же. Самой Госпоже хватило бы одной комнаты со шкафом для вещей и оружейки, но — секретари, гости, кабинет для работы, небольшой архив… Трехэтажных покоев внезапно стало недостаточно.

Она полюбила бродить по стройке, набросив полог невнимания и наблюдая за работой строителей. В определенном смысле, на её глазах творилась история, и это творение привлекало её своей бескровностью. Необычное ощущение. Селеста поймала себя на том, что непривычное чувство созидания чего-то вечного ей нравится. Да, она и прежде создавала общины, развивала торговые и производственные компании, по её приказу возводились мосты и дороги, однако все они так или иначе воспринимались инструментами. Они были для чего-то, для какой-то цели. Дворец, вроде бы, тоже планировался как правительственный центр — но считать его утилитарной постройкой не получалось. Символ власти, символ новой жизни. Дом, из которого она не захочет уходить.

Сможет ли она защитить его?

Правила игры в обществе людей опять менялись, плавно и на первый взгляд незаметно. Какие отношения сложатся между вампирами и верховной властью, определялось сейчас. Госпожа послала Сыну Моря достаточно сигналов, что не хочет вражды. Примет ли он их? Его предшественники разговаривали с разумной нежитью исключительно на языке силы.

В любом случае — большего Селеста сделать не могла. Оставалось ждать.

Живые существа в общем и люди в частности плохо скрывают эмоции. Требуются долгие тренировки и жесткая муштра, чтобы человек научился контролировать мимику, постоянно держать расслабленным тело, усилием воли регулировать пульс и со спокойной улыбкой общаться, игнорируя бешеный коктейль из гормонов в крови. Позволить себе учебу такого рода могут немногие, да и не нужна она большинству.

Элита, особенно самая верхушка, детей учила качественно. Тема сохранения и преумножения достигнутых родом позиций являлась важнейшей при воспитании наследников, с самого юного возраста им вбивалась в головы необходимость поддерживать статус. Выдерживали не все — кто-то спивался, другие начинали чувствовать себя божками и шли вразнос, третьи отворачивались от семейных дел и уходили в книги, религию или путешествия в дальние страны. Те, кто справлялся с нагрузкой, получали должности, титулы, преумножали богатство.

Действующий герцог Ласкариса получил лучшее воспитание из возможных. В меру строгое, в меру легкое, чуточку распущенное — его учителя знали своё дело. С возрастом появился опыт, позволивший распуститься заложенным в детстве задаткам, превративший просто неглупого человека в одного из опаснейших интриганов страны. Просчитать его было сложно.

Иногда Селеста подумывала залезть к нему в голову и прочесть наиболее яркие мысли. Увы, мечты оставались неисполненными. Как бы хороша она ни была, герцог и сам по себе слыл сильным магом, и обвешивался артефактами с ног до головы.

По крайней мере, томить ожиданием он не стал, сразу сообщив главное:

— Благословленный повелитель поддержал идею о восстановлении связи со странами запада. Его угнетает мысль, что государства, лишенные образца добродетели, скатятся в варварство и утратят истинный путь.

Не комментируя последнюю фразу (по её мнению, образец из Талеи так себе), Селеста закрыла глаза, переживая победу. Сын Моря согласился. Его решение не окончательно, всё ещё можно переиграть, но начало положено.

— Он высказал какие-либо «пожелания»?

— Разумеется, — сухо улыбнулся Лаш. — Он настаивает на тщательной подготовке и потому представил мне нескольких облеченных высочайшим доверием лиц, чьи советы пойдут на пользу общему делу.

Было бы наивно полагать, что король не обеспечит проект наблюдателями.

— Уверена, вы сумеете использовать их должным образом.

— Приятно слышать, что благословленная госпожа верит в силы своего доброго друга. Мне бы хотелось разделять эту веру, — пошутил герцог. — Впрочем, мессена, вероятно, права — участие представителей короля ослабит неизбежные препоны и снимет возражения со стороны некоторых кругов. Может быть, действительно удастся уложиться в пять лет.

— Откуда взялся срок?