Ловушка под омелой

Как раз завтра я в компании Ким и некоторых учителей должна буду отправиться в город. Внутри проснулось радостное нетерпение. Даже несмотря на то, что я давно не впечатлительная девчонка, новогодняя неделя всё ещё была самой особенной для меня, самой волшебной.

Огромный голубой попугай, который казалось дремал весь урок, сидя в своём серебряном резном круге, встрепенулся и взмахнул несколько раз широкими крыльями. Так Тьяго возвещал о конце урока. Класс мгновенно ожил, со всех сторон послышались звуки отодвигаемых лавок, учебники посыпались в сумки и раздались смешки и тихие переговоры.

Ким схватила меня за руку и потащила за собой, едва я успела убрать альбом.

— Хлоя! — окликнула меня миссис Патчис прямо у дверей. — Не забудь, пожалуйста, что ты обещала мне помочь отнести Тьяго в комнату на время каникул!

Мы с подругой переглянулись и Ким состроила кислую мину, но всё равно вернулась в класс. Миссис Патчис любили все. В свои шестьдесят два она выглядела довольно бодрой, энергичной и собранной. Густые тёмные волосы смотрелись очень необычно, чередуясь с седыми прядями, которые она даже не пыталась спрятать. Живые, искрящиеся молодостью и задором, глаза тёмно-синего цвета, всегда смотрели с интересом. С самого детства я была уверена, что её глаза были первыми, что я увидела, когда проснулась уже не на перекрёстке, а в стенах академии. Женщина была худощавой, высокой, с прямой, будто чуть горделивой спиной. Несмотря на возраст, миссис Патчис считалась одной из самых красивых женщин в академии. Ученики обожали её за нескучные уроки и за то, что она никогда не повышала голоса. Ну, почти никогда. Чтобы вынудить её накричать на кого бы то ни было, нужно было очень хорошо постараться.

— Девочки, — замечая присутствие Кимберли рядом со мной, сказала она. — Отнесите Тьяго пока я соберу свои вещи и закрою класс до восьмого января.

Мы с подругой кивнули и взялись за кольцо с обеих сторон. Оно, вместе с огромным попугаем, было жутко тяжёлым, и я не раз спрашивала, почему нельзя просто щёлкнуть пальцами и переместить его в комнату миссис Патчис, ну или просто заставить его плыть рядом со мной, пока я шагаю по коридорам и лестницам. На что преподаватель неизменно отвечала, что у Тьяго очень тонкая душевная организация и слабый желудок. Он не выносит перемещений и вообще каких-либо магических вмешательств в его размеренную жизнь.

Я никогда не видела, чтобы Тьяго летал, да и вообще совершал хоть какие-то мало мальски лишние движения, помимо взмахов тяжёлыми крыльями в начале и конце уроков. Возможно именно поэтому он казался таким грузным. Мы с Ким переглянулись и кивнули друг другу, понимая, что деваться всё равно некуда. Путь был неблизким, тянуть смысла не было.

Мы вышли из класса и отправились по коридору, который вывел нас к широкой лестнице. Главный корпус был самым большим в академии, возможно именно поэтому он так и назывался. А может быть потому, что здесь находились кабинеты магистров, педагогов, занимающихся с выпускниками, огромная библиотека с артефакториумом, общий зал для всех студентов и залы для практических занятий. А также на самых верхних этажах располагались спальни всех выше перечисленных.

Студенты жили по несколько человек в комнате, мне же досталась отдельная не очень большая, но и не маленькая комната с прекрасным видом на густой и древний, как сама магия, лес. Когда я повзрослела и стала достаточно самостоятельной, учителя приняли решение поселить меня отдельно. Магистры хоть и не были довольны, но возражать не стали. Само моё присутствие и без того нарушало все установленные сотни лет назад правила. Комната мне досталась на том же этаже, что и у миссис Патчис, только в сравнительном отдалении. Нужно было дойти почти до самого конца длинного коридора и повернуть за угол, за которым было что-то напоминающее нишу, в которой и утопала моя дверь. Девочки завидовали мне, а я в свою очередь завидовала им, поскольку жить совсем одной было скучно. Ученикам категорически запрещалось приходить к спальням преподавателей, но мы с Ким нередко нарушали это правило, и я тайком приводила подругу в свою комнату, чтобы вместе переночевать.

— Давай поторопимся, — сказала Ким, подтягивая круг чуть выше, чтобы было удобнее, — я хотела успеть заскочить к Бэтани, чтобы закончить платье к завтрашнему новогоднему балу.

— Времени достаточно, — усмехнулась я. — Тем более загвоздка лишь в том, что ты не можешь определиться с цветом.

— Всё не так просто, — фыркнула подруга. — Фиалковый освежает моё лицо, а мятный подчёркивает красоту глаз. Я никак не могу выбрать.

Я снова усмехнулась, но продолжать эту тему не решилась. Кимберли очень серьёзно относилась к своей одежде и ей было действительно важно выбрать правильный цвет для платья.

— И почему нельзя просто сочетать эти цвета в одном наряде? — буркнула я себе под нос, и тоже подтянула круг с попугаем, потому что руки уже затекли.

Тьяго недовольно крякнул и взмахнул одним крылом, будто подгоняя нас и повелевая не трясти и не дёргать его перекладину. Мимо нас шагали студенты со счастливыми лицами. Их глаза искрились, улыбки не сходили с лиц и заразительный смех, звучащий то тут, то там, заставлял сердце радоваться. Все ощущали приближение самой главной ночи в году. Для студентов Зимней стужи это не просто бал и ёлка, это ступень во взрослую жизнь. Именно после новогодней недели наступает пора заключительных испытаний. Январь становится самым ожидаемым месяцем и самым тревожным одновременно.

— Ты пойдёшь со мной сегодня к омеле? — спросила подруга, поворачивая на очередной пролёт, казавшейся бесконечной, лестницы.

— Ким! — с лёгким упрёком воскликнула я. — Ну мы же много раз говорили об этом! Волшебные свойства омелы сильно преувеличены и то, что в новогоднюю неделю она может соединить какую-то пару истинным чувством — это просто сказка. Поверье, небылица и всё!

— Если мы с тобой никогда этого не видели — это ещё не значит, что её свойства выдумка, — с улыбкой и надеждой сказала Ким.

Если признаться честно, то я тоже пару раз ловила себя на мысли, что была бы не против оказаться с Джерсом под омелой. Может тогда он бы меня заметил, может нам суждено быть вместе, но он пока об этом не догадывается. Мечтать никто и никому запретить не может, но как говорила миссис Патчис, главное не увлекаться. Джерс блестяще сдаст выпускные экзамены и покинет академию навсегда, а я останусь здесь, потому что идти мне больше некуда. Задумавшись, я не заметила, что Ким остановилась, и когда сделала новый шаг, рванула на себя круг с такой силой, что Тьяго чуть не упал. Его неприятный крик заставил нас вжать головы в плечи и поёжиться. Как только вредная птица успокоилась, я посмотрела на подругу. В её глазах стояла такая мольба, что я не выдержала и кивнула, сдаваясь:

— Ладно, я схожу с тобой посмотреть на омелу и на безумные парочки, которые верят во всякие бредни.

С самого детства я видела влюблённых, которые нарочно вставали под омелу, чтобы дождаться её благословения. Но этого никогда не происходило. Я, как и все слышала о том, что союз благословлённый омелой неоспорим, что всё магическое сообщество принимает его, как нечто непреложное. Когда мне было десять или двенадцать лет, я тоже представляла, как встану под ней со своим избранником, он нежно меня поцелует и…А что дальше произойдёт выдумывала моя фантазия, потому как никто из ныне живущих этого уже не помнил.

Добравшись наконец до комнаты миссис Патчис, мы водрузили Тьяго на его законное место, подвесив круг на большой крючок и отправились ко мне, чтобы переодеться и оставить сумки.

Мою комнату щедро заливал дневной свет, потому что одно из окон было вытянуто от пола и до потолка. Я сама его таким сделала, как только переехала сюда, а потом устроила под ним что-то вроде лежака, накидав разноцветных подушек и смастерив импровизированную спинку, чтобы было удобнее. Мне нравилось смотреть на лес, на то как время от времени к стенам корпуса робко подходят лесные животные. А ещё я обожала снегопады и вьюги. Часто засматривалась на кружащие снежные потоки, обнимая ладонями горячую кружку с мятным чаем или какао, и чувствуя себя в тепле и безопасности.