Страница 25 из 39
— Надеюсь, вы помните, что без ребенка у вас пропадут все рычаги давления для меня?
— Прекрасно помню. Поэтому давайте обезопасим нас от возможных проблем.
— И каким же образом? — я все больше нервничала, коря себя за промедление, надо было давно вернуться в столицу, а не прятать голову в песок.
— Вы напишете признание, что были неверны супругу, что ребенок от другого человека. Надеюсь, придумаете от кого? Если нет, то я подыщу нужного мужчину, даже заплачу ему, чтобы подтвердил, если потребуется.
— Не надо никого искать, я всё напишу.
Вот таким неожиданным способом я открыла тайну отцовства Угрюмой Чесотке. Нет, он так и остался в неведении, считая, что настоящий отец — лорд Олминг. А лорда Маргрейва я приплела только потому, что он был вхож в наш дом и вполне мог послужить поводом для сомнений, если затем кто-то будет пытаться найти настоящих родителей моего ребенка, которого вскоре отдадут в чужие руки.
Я почти успокоилась, намереваясь сразу же после ухода лорда Грюмвальда начинать собираться в дорогу. Но тут он сообщил, что за моим домом круглосуточно наблюдают, а если я позволю себе странное поведение, то наш договор станет недействительным. Моё недавно подписанное признание окончательно докажет вину в смерти супруга. Любовный треугольник, беременность не от мужа… Да, тут явный мотив. Даже доказывать ничего не нужно, судьям и так всё будет понятно.
Как? Как я умудрилась попасть в эту ловушку? Почему так медлила с отъездом? Даже если люди лорда Грюмвальда тогда бы и перехватили меня, отправили в тюрьму, то у меня оставалась надежда на оправдание. А теперь я своими руками загнала себя в угол.
Выходить за Чесотку категорически не собиралась. Садиться в тюрьму с риском потерять ребенка в ужасных условиях содержания — тоже не вариант.
С удовлетворением отметив моё смятение, лорд Грюмвальд почти миролюбиво проронил:
— Вот видите, какой проницательный человек вам достанется в мужья.
— Проницательность — немного не то слово, которое я бы хотела использовать по отношению к вам!
— Надеюсь, что-то еще более восторженное? Потому что дерзости от своей супруги я не потерплю. Можете начинать подбирать правильные слова. Да и над выражением лица вам стоит поработать, моя дорогая. Побольше обожания и смирения. Репетируйте!
Довольный собой, лорд Грюмвальд удалился, чуть ли не насвистывая. А я упала на диван, не в силах делать что-то, идти куда-то, думать хоть о чем-то. И ведь «подумать об этом завтра» не поможет. Да и раньше тоже не помогало, дооткладывалась на завтра, хватит.
Чай и сладкое — двигатель для мозгов. Вооружившись чашкой с чаем и блюдечком со сладостями я поспешила в библиотеку, мне там думается легче.
Вспоминая пошагово всю свою жизнь в этом мире, я пришла к неожиданному для себя выводу. Если уж и просить кого-то о помощи, то именно Лорда Маргрейва. В конце концов, это его ребенок, пусть тоже начинает о нем заботиться. Осталось придумать как с ним связаться. После случая с браслетом я не стала списывать свои сны и ощущение взгляда в спину на обычную мнительность. Вполне возможно, что он наблюдал за мной таким образом. Но уже больше двух месяцев как все прекратилось. Вскоре после появления в моей жизни Ужасной Чесотки. Да, «угрюмая» — это слишком мягко для него. Я бы назвала его еще одним словом на «У», но не очень люблю грубые выражения, даже если их никто не услышит.
Итак, нужно попробовать отправить Солу сообщение обычным способом. Но я не знаю его адреса, если только во дворец, как к официальному лицу — главному магу его высочества. Боюсь, что там какой-нибудь секретариат, мое письмо может затеряться, либо попасть не в те руки. Нужно подумать, как заинтересовать возможных посредников между мной и Солом, чтобы письмо гарантированно попало к лорду Маргрейву. Может быть пообещать дать сведения о местонахождении Ланики Олминг? И ведь не совру даже. А вдруг в результате письмо передадут не магу, а тем, кто ведет следствие? Надо будет тщательнее продумать, чтобы посторонние не поняли, а Сол заинтересовался.
И еще нужно попробовать связаться через сон. Не зря же он почти каждую ночь приходил раньше? Может быть я тоже так могу? В студенческие годы запоем читала Кастанеду, даже пробовала контролировать сновидения, правда, без особого успеха. Но тут мир магический, может быть сработает? Вот сегодня же и попробую! Как там советовали? Попробовать посмотреть на свои руки, тогда поймешь, что ты уже сновидишь и сможешь управлять этим сном? Вот так и сделаем. А пока буду обдумывать письмо.
Глава 23
Лорд Маргрейв не стал тратить время на дорогу, багаж ему был ни к чему, поэтому, задействовав портальный камень, он через мгновение оказался в центре Милльбита. Других привязок в этом месте у него пока не было, поэтому его и вынесло на центральную площадь, как обычно и бывает при первых перемещениях в незнакомые города.
Искомый адрес, по которому его ожидал местный сыщик, оказался недалеко. Да, в общем-то, в этом городке почти всё было недалеко, это — не столица с ее размахом. Тут всё компактно и довольно мило. Арестовывать новую в городе колдунью пока не за что, поэтому решено было отправиться к ней. А уже после беседы будет ясно, как действовать дальше.
Домик, расположенный на окраине, что-то смутно напомнил Солу, но все эти мелкие городки на одно лицо, поэтому заострять свое внимание на мелочах маг не стал. Их уже ждали. Колдунья встретила их на пороге, открыв дверь еще до того, как Солгрейд занес руку, чтобы постучать. Взглянув на сыщика, женщина попросила его погулять где-нибудь, не съест же она мага, в конце концов. Сол не стал проявлять жесткость и отпустил помощника, сказав, что сегодня тот уже не понадобится.
В гостиной был накрыт стол. Над чашками с чаем поднимался пар, на старом фарфоровом блюде была выложена нехитрая домашняя выпечка, почему-то напомнившая Солу о бабушке. Та тоже любила простой пирог с яблоками, который иногда пекла сама. Усаживаясь в удобное кресло, колдунья начала разговор:
— Ну, здравствуй, племянник. Или правильнее — внук? Внучатый племянник — как-то очень длинно получается. Так что выбирай — племянник или внук?
— Лорд Маргрейв, так будет правильнее, — решил сразу пресечь фамильярность Сол.
— Ну что же я, к внуку своей сестры буду обращаться, как к чужому человеку?
— А вы уверены, что ничего не путаете?
— Солгрейд, так звали моего отца, нашего с твоей бабушкой отца, — спокойно ответила колдунья, совершенно по-домашнему отхлебывая горячий чай.
— Вы?…
— Да, я — Селемирра, старшая сестра твоей бабушки Селестины.
— Понятно, теперь вы хотите навести свою порчу и на меня? Мало было бабушки и родителей?
— Племянник, не говори того, о чем ничего не знаешь. Кто из нас двоих обучался колдовству? Подозреваю, что я, — усмехнулась старая женщина с поразительно живыми, молодыми глазами, так не похожими на выцветшие глаза других колдуний ее возраста.
— Да тут и знать ничего не нужно! — не сдержался Сол. — Как только вы появляетесь, обязательно происходит что-то ужасное.
— Ты путаешь причину и следствие, юный маг, — начала терять терпение Селемирра. — Даже если бы я не попыталась предупредить, это ужасное все равно случилось бы. И даже в худшем своем варианте.
Эти слова заставили Сола задуматься. Нет, сразу доверять малознакомой старушке, назвавшейся его двоюродной бабушкой, он не спешил. Но рациональное зерно в её словах всё-таки было. И он решил послушать.
В изложении колдуньи знакомые события сложились совсем в другую историю.
Жили-были две сестры. Старшую звали Селемиррой, а младшую — Селестиной. К моменту, когда родилась младшая, Селемирре было уже двенадцать лет и последние пять из них она проходила обучение у двоюродной бабушки. В их роду некоторые из старших дочерей наследовали дар, который раскрывался к шести-семилетнему возрасту. После чего девочку отдавали одной из старших колдуний семейства для обучения. Почти весь год будущая колдунья жила у наставницы, лишь иногда приезжая погостить у родителей. По этой причине особой дружбы между сестрами не возникло, даже если не брать в расчет довольно значительную разницу в возрасте.